Васька, желая хоть чем-то загладить свою вину за возглавленный им ночной поход, бросился к шкафчику и выгреб оттуда все какие были лекарства.
Земфира промыла и перевязала девочке ранку.
— Ну вот, сейчас все будет хорошо. А вы что стоите? — повернулась она к остальным детям. — Хватит глазеть, пора спать!
— А мы не хотим! — попробовал было возразить младший мальчик, и тут же сам испугался, что тетя Земфира сейчас на него накричит.
Но Земфира только улыбнулась и ласково стала уговаривать малышей:
— Ложитесь, мои родные, ложитесь! Поздно уже. Раздевайтесь и ложитесь. И не убегайте больше, пожалуйста. Я ведь не всегда могу ночью в лесу оказаться!
Она уложила всех пятерых и запела им колыбельную. Дети стали засыпать.
— Ну все, мои хорошие! — сказала Земфира, допев. — Спокойной вам ночи… — и поднялась, чтобы уйти.
Но старшие тут же снова открыли глаза и наперебой стали упрашивать ее остаться.
— Куда ж ты пойдешь ночью, тетя Земфира? Снова в лес?
— Не уходи, тетя Земфира!
— Останься здесь, с нами!
— Не могу я, ребята, идти мне надо, — улыбнувшись, отвечала цыганка, хотя и сама была в этом уже не очень-то уверена. — Но я к вам обязательно вернусь. Обязательно!.. А вы спите. Закрывайте глазки!
И она поцеловала по очереди каждого, а потом направилась к себе в старую палатку Рубины. На лице она по-прежнему несла загадочную улыбку. Земфира вошла в палатку, покинутую ею навсегда каких-нибудь пару часов назад. В глаза сразу бросилась лежавшая на столе записка. Цыганка перечитала ее, покачала головой и сожгла листок бумаги в пламени свечи.
— Недалеко же я ушла, — сказала самой себе.
Случайно взгляд ее упал на лежавшие в углу отрезы красивой ткани — и тут же в голову пришла одна мысль…
И до утра просидела Земфира над швейной машинкой, пока сон окончательно не сморил ее над практически уже законченной работой.
Эту ночь Астахов встретил дома один, Олеси не было. «Опять! — думал он. — Опять все сначала…» Николай Андреевич позвонил любимой на мобильный, не очень-то надеясь на то, что она ответит. Но Олеся ответила. Сказала, что с ней все в порядке, что она в гостинице. Нет, приезжать к ней не надо. Просто она считает, что им лучше какое-то время пожить отдельно, отдохнуть друг от друга.
…Да, все оказалось гораздо серьезнее, чем он думал. Тяжелее всего для Астахова было одиночество — ему необходимо было хотя бы просто поговорить с близким человеком. И, еле дождавшись утра, Николай Андреевич поехал к Кармелите.
— Ты прости, что я стал так уж часто у тебя бывать, — говорил он дочери. — Просто я теперь очень быстро начинаю по тебе скучать.
— Ну что ты! Ты же мой отец…
— Послушай, Кармелита, сумеешь ли ты когда-нибудь назвать меня «папа»?
— Не знаю. Ты только не торопи меня, ладно?
— Да-да, конечно… Прости меня. И еще я должен просить у тебя прощения за то, что усомнился в честности Миро.
— Я понимаю. Просто против него и в самом деле было столько улик.
— Но ты молодец! Обещала мне доказать, что Миро ни в чем не виноват — и доказала!
— Это сделала Соня, а не я… — вздохнула девушка. И тут же сама сменила тему: — Ну что, раз ситуация с Миро разрешилась, значит, ты можешь вернуться к его проекту?
— Думаю, да. Мне вся эта его идея насчет строительства цыганского дома по-прежнему кажется интересной.
— Ну вот и хорошо! Я хочу, чтобы вы вместе с папой… — и осеклась на последнем слове. — Извини.
— Нет-нет, ничего…
— Я бы хотела, чтобы вы все обсудили вместе. Ну чтобы занялись этим делом вдвоем. Знаешь что? Пойдем сейчас к нему — он у себя в кабинете!
Утром дети Розауры проснулись в своей палатке, кто-то из женщин табора, как обычно, накормил их завтраком, и дети стали привычно собираться на репетицию. Каждое утро за ними заходил Рыч или Степка, и на чьей-то машине или на таборном автобусе маленькие артисты ехали в театр. Ждали они кого-то из взрослых и сегодня. Но вдруг Ваське в голову пришла совсем другая мысль.
— Знаете что? — повернулся он к остальным. — Вы тут ждите, а я пошел.
— Куда ты, Вася? — спросила сестра.
— Мне надо. Дело есть. Вы езжайте — я сам в театр приду. — И он выбежал из палатки.
— Вот неугомонный! — покачала головой семилетняя сестричка совсем как взрослая. — Все он приключений ищет!
Баро хотелось хоть что-то оставить в своей жизни по-прежнему. То немногое, что было в его власти, — это распорядок дня. И он каждое утро спозаранку садился за стол заниматься делами.
Вот и сегодня он корпел над бумагами, когда в дверь постучали, и вслед за стуком в кабинет просунулась голова Кармелиты.
— К тебе можно?
— Конечно, входи, доченька!
— Я не одна.
— А с кем?
И Кармелита ввела за собой Астахова. Баро встал навстречу дорогому гостю.
— О Николай! Рад приветствовать! Присаживайся. По какому поводу?
— А это — инициатива Кармелиты, — улыбнулся Астахов. — Она хочет, чтобы мы с тобой вместе строили дом для цыган.
— А сам ты хочешь? Будешь в этом участвовать?
— Ну как видишь, я здесь, — развел руками Николай Андреевич.
— Я очень рад, Коля! Тем более что у нас была уже предварительная договоренность.
— Да, конечно. Просто были определенные обстоятельства, которые выбили меня из колеи. Но сейчас уже все в порядке.
Кармелита позволила себе вмешаться в разговор своих отцов-бизнесменов:
— Я хочу, чтобы теперь между вами была полная ясность. Ну чтобы вы договорились обо всем окончательно!
— Рамир, давай прежде всего определимся вот в чем, — начал гость, — пусть весь этот проект строительства жилья для цыган принадлежит нам с тобой обоим в равных долях.
— Хорошо, я согласен! — ответил Баро, подумав всего несколько секунд.
И управские бизнесмены ударили по рукам.
— Отлично! — захлопала в ладоши Кармелита. — Вот теперь я могу идти — думаю, вам есть о чем поговорить и без меня.
И она со спокойным сердцем оставила Астахова и Баро наедине для деловых переговоров.
Рыч зашел за детьми в их палатку — пора было ехать в театр. Сегодня вечером спектакль, а значит, после утренней репетиции детям нужно еще вернуться, пообедать и успеть отдохнуть.
— Ну что, артисты? Едем?
— Едем! Едем! — закричали малыши наперебой.
— Ну пошли, там уже Степан ждет.
— Он больше на тебя не кричит? — спросил Рыча младший мальчик.
— Не кричит, только дуется как маленький, — ответил маленькому собеседнику дядя Богдан. — Ну что, вы готовы? — И он окинул взглядом всю компанию.
— Готовы! — закричали в ответ дети, но тут Рыч заметил отсутствие своего главного подопечного.
— Я не понял. А где Васька?
— Он сказал, чтоб мы слазу ехали в театл. А он потом сам туда плидет, — отвечал один из мальчиков.
— А где он? Куда он пошел?
— Он не сказал нам, — пояснила, как могла, старшенькая девочка.
— Не нравится мне это все… Вы вот что, езжайте со Степкой — вон он там у костра. А я должен Ваську найти.
Рыч сдал малышей Степану с рук на руки, но сам не знал, куда ему бежать. Он совершенно не представлял, в какую сторону могло понести сорванца. И тут ему в голову пришла счастливая мысль. Он кинулся в свою палатку к Люците.
— Что случилось, Богдан? — По глазам мужа она сразу почувствовала неладное.
— Васька убежал куда-то!
— Ну ничего — побегает и придет. Куда он денется?
— В прошлый раз, когда он убежал, погибла Розаура. Потом самого его чуть не убили! Люцита, я очень тебя прошу: скажи, где Васька?
— А я-то откуда знаю? — резонно спросила она.
— Ты же теперь шувани — все знаешь, все видишь.
— Да ты что, Богдан? Я шувани, а не какая-нибудь колдунья! Да и потом, я же только учусь всему этому. А пока даже не знаю, что и как делать…
— Знаешь. Тебе сердце должно подсказать! Так Рубина говорила. Люцита, ты должна очень сильно захотеть увидеть, где Васька — и тогда ты увидишь!
— Ну хорошо… — совсем растерялась цыганка. — Я попробую. Ты сядь, Богдан. Тихо только.
Рыч послушно сел, хотя нервничал так сильно, что на месте ему не сиделось. А Люцита закрыла глаза, расставила руки. Потом начала дышать очень глубоко. Потом стала раскачиваться из стороны в сторону. И, наконец, сжала пальцами виски, почувствовав, как будто бы в них вдруг впились иголки.
— Что? Что ты видишь? — не мог сдержаться муж.
— Камни… Много камней… — отвечала Люцита, не открывая глаз. — И еще земля… Мягкая, как постель…
— Кладбище! — осенило Рыча. — Господи, как же я сам не догадался — Васька побежал на кладбище! Ты молодец, Люцита!
Он чмокнул не успевшую еще прийти в себя жену в щеку и выбежал из палатки.
— Я вот что хочу тебе сказать, Рамир… — начал Астахов, когда Кармелита вышла. — Ты, конечно, не хуже меня понимаешь, что с точки зрения прибыли этот проект мало интересен. Так вот, скажу тебе честно — я не стал бы его финансировать, если бы не узнал тебя и Кармелиту, не познакомился бы с Миро. Короче говоря, если бы мы не пережили все вместе все то, что было с нами год назад…
— Да, Коля. Как ни пытались обстоятельства нас поссорить, но врагами мы, к счастью, так и не стали. Ну и надеюсь, теперь уже не станем никогда. Так что, как ни крути, а я рад, что Кармелита нас с тобой так связывает. Тем более мы ведь давно хотели сотрудничать.
— Ну вот видишь — наши желания осуществились, и теперь у нас появляется большое общее дело.
— Ну что ж, господин Астахов, так значит, в бой?
— Наше дело правое! — подхватил Николай Андреевич интонацию собеседника.
Следующие полчаса прошли в обсуждении деловых нюансов. К взаимному удовольствию оба бизнесмена обнаружили, что говорят они на одном языке и во всех вопросах бизнеса отлично понимают друг друга.
— …Ну значит, договорились — теперь мы с тобой, Рамир, партнеры!