• Тщательно очистите туалет перед визитом гостей и убедитесь, что в нем достаточно туалетной бумаги и полотенец. Заранее вынесите мусор, проследите, чтобы в квартире приятно пахло. (Поставьте ароматические свечи или зажгите благовония).
3. Ваби-саби侘び寂びКрасота несовершенства и хвала патине
Восхвалять скромность
Это японское слово чрезвычайно сложно перевести, сами жители Страны восходящего солнца объясняют его с трудом, но именно оно отражает основную черту японского духа. Эта ключевая концепция поможет разгадать тайну японской безмятежности. Она называется «ваби-саби».
Ваби означает скромную простоту, способность видеть внутреннюю красоту и находить духовное удовлетворение. Ваби – абсолютная противоположность гламуру. Саби, в свою очередь, отражает течение времени и связанные с ним изменения. Неправильно переводить его как «упадок», «деградация» или даже «разрушение» – это негативные слова. Саби, напротив, отсылает к патине, ко всему тому, что несет на себе отпечаток времени. Ваби-саби – состояние безмятежного и наполненного разума, способного видеть красоту и прелесть в простоте, подлинности и несовершенстве.
Истоки ваби-саби восходят к Мурате Сюко (1422–1502), дзен-буддийскому монаху XV века, изменившему церемонию чаепития, которая до этого была чересчур пафосной. Мурата Сюко считал, что, исходя из философии дзен, даже такие повседневные действия, как приготовление и питье чая можно практиковать как медитацию. Сюко перестал использовать декоративную китайскую посуду, которая ценилась в высшем обществе того времени, и перешел на простые чайные чашки ручной работы. При этом Мурата Сюко отстаивал важность изысканности даже в бережливости и скромности. Идея была настолько передовой, что вызвала волну непонимания. И все же чуть позже один человек заинтересуется новаторским подходом и начнет общаться с Муратой Сюко. Этим человеком окажется… сёгун Асикага Ёсимаса (1435–1490). Их встреча будет иметь важные долгосрочные последствия для японской культуры.
Все это происходило в Японии в эпоху Муромати (1336–1573), когда в стране правили сёгуны из клана Асикага. Сёгун – военный и гражданский лидер Японии, возглавляющий бакуфу или сёгунат[12]. Асикага Ёсимаса был восьмым сёгуном. В то время страна еще не единая, правительство Муромати было бессильным, а эпоха знаменовалась непрекращающейся борьбой за гегемонию среди дайме (великих лордов).
Ёсимаса считается «сёгуном даме» – самым слабым сёгуном своего времени и, возможно, за всю историю Японии. Он был политически недееспособен и уклонялся от обязанностей, даже когда страна погрузилась в разрушительную войну за престолонаследие – знаменитую войну эры Онин (1467–1477), она же – японская Война Алой и Белой розы[13], продлившаяся 11 лет.
И все-таки у Асикага Ёсимаса имелись и положительные черты. Он был чрезвычайно проницательным эстетом и покровителем искусств. Именно Ёсимаса возвел Хигасияма Сансо (Восточную горную виллу) в Киото, известную сегодня как Серебряный павильон. Сёгун воплотил в ней то, что считал верхом утонченности. Асикага сам руководил строительством, вплоть до мельчайших деталей. Он привлек к работе лучших мастеров, выдержал всю критику из-за опустошения ресурсов бакуфу. Ёсимаса, который практически не правил и за всю жизнь ни разу не проявил инициативу, продемонстрировал безграничную настойчивость.
Сначала Серебряный павильон выглядел достаточно скромно по сравнению с ярким Золотым павильоном, построенным его дедом – Асикагой Ёсимицу (1358–1408). Рядом с богато украшенным Золотым, Серебряный павильон поражал практически полным отсутствием декора. Ёсимаса провел здесь большую часть времени в уединении, занимаясь искусством и в том числе проводя чайные церемонии. В здании Тогудо есть маленькая чайная комната, спроектированная в соответствии с философией чайного мастера Мураты Сюко. Со временем такими стали все комнаты для чайных церемоний.
В то время в Японии не было особой политической стабильности, но благодаря Ёсимасе страна пережила значительный культурный бум. В этот период резко вырастает интерес к дзен-буддизму. В дальнейшем это религиозное направление окажет большое влияние на зарождающееся искусство. Именно в это время среди прочего начнет развиваться театр Но (драма, сочетающая пение и танцы с лирикой), суйбокуга (рисование водой и тушью), икебана (искусство цветочной композиции), японские сады и многое другое, а также, конечно, новый формат чайной церемонии, который позже станет известным под названием ваби-ча.
Дональд Кин (1922–2019), японист американского происхождения, ставший «настоящим» японцем в 2011 году, прекрасный знаток японской культуры и переводчик многочисленных произведений японской литературы, называл Серебряный павильон домом японской души. Зародившееся здесь культурное движение под названием «Хигасияма Бунка» (Культура восточных гор) положило начало эстетике ваби-саби и, следовательно, сущности японской культуры.
Серебряный павильон, который позже станет храмом дзен, сегодня посещают не реже, чем Золотой. Иностранные туристы в основном стекаются в Золотой павильон, и это неудивительно, если учесть привлекательность золота для большинства народов мира и их склонность к роскоши. А вот сами японцы предпочитают скромный Серебряный. В этом национальном желании увидеть центр ваби-саби есть что-то крайне трогательное.
Вопреки своему названию, Серебряный павильон не украшен драгоценным металлом. Свое название он получил позже, и оно было выбрано на контрасте с Золотым павильоном. Кроме того, японцы говорят, что храм получил такое название, потому что покрытое черным лаком здание светилось в отблесках Луны. Строительство павильона обошлось Японии совсем не дорого, и в его простоте, безусловно, есть свое очарование.
Японцы полагают, что красота должна быть изящной, а не нарочитой и вычурной, поэтому даже самые великолепные места страны поначалу поражают скромностью. Но если присмотреться, становится очевидным: даже потаенные уголки Серебряного павильона, будь то сухой сад каресансуи из камней и песка или здание в японском стиле, украшены изысканными элементами. Ёсимаса придавал большое значение деталям и поэтому привозил камни для сада со всех уголков Японии. Внутри здания расположена токонома – ниша в гостиной, предназначенная для икебаны или какэмоно – рулона бумаги, расписанного чернильными рисунками или каллиграфией, которые обновляются под каждого гостя. Эта ниша демонстрирует посетителям утонченность хозяина.
Вернемся к французскому выражению «быть в дзен». Слово «дзен» стало синонимом душевного спокойствия и отсутствия стресса. В более широком смысле оно отсылает к японскому образу жизни. Именно поэтому многие из моих французских коллег всегда подсознательно ассоциировали меня с «духом дзен». Заповеди дзен-буддизма оказали большое влияние на концепцию ваби-саби. Образ японского мышления, каким мы знаем его сегодня, сформировался во времена Хигасияма Бунка, который жил в соответствии с дзен.
По сути, Серебряный павильон – это своеобразная стартовая точка концепции быть в дзен. Говорят, страсть Асикага Ёсимасы к искусству граничила с одержимостью, но за это его стоило бы поблагодарить. Этот человек оставил огромный культурный след, способный стереть границы между народами. Если бы «нулевой» сёгун не проявил упорства в своей страсти к искусству, современные французы, возможно, так бы никогда и не увлеклись дзен.
Любить незаметное
Ваби-саби прочно укоренилось в японских традициях. Для нас это скорее внутреннее ощущение, а не философская концепция. Японцы ошибочно считают, что такое исконно национальное понятие, как ваби-саби, непостижимо для иностранцев. Это мнение распространено в Японии и абсолютно противоположно мнению французов об их собственных национальных ценностях, которые жители Франции считают универсальными. В Японии никогда не пытались подвести теорию под понятие ваби-саби, и уж точно не думали о популяризации его за границей.
Японец испытывает ваби-саби, когда восхищается красотой полуразрушенного храма, любуется вековым мхом на скале или собственноручно сделанной керамикой. В более узком смысле ваби-саби – понятие эстетическое. А в более широком – это образ жизни. И я убеждена, что придерживаться его могут не только японцы.
Леонард Корен, американский архитектор, много лет проработавший в Японии, годами изучал это понятие. В книге «Ваби-саби для художников, дизайнеров, поэтов и философов»[14] он дает совершенно четкое определение ваби-саби для неяпонской аудитории. Его книга, предназначенная для профессионалов в области искусства и литературы, вышла далеко за рамки изначальной цели и помогла распространить понятие ваби-саби за пределами Японии. Согласно его определению, ваби-саби – это «красота несовершенных, непостоянных и неполноценных вещей. Их прелесть – в скромности и индивидуальности».
В 2015 году он написал серию коротких и понятных книг «Ваби-саби: идти дальше», где изложил метафизические основы ваби-саби. Настоятельно рекомендую с ними ознакомиться. Тем не менее я считаю, что для понимания глубокого смысла ваби-саби необходимо руководствоваться пятью чувствами, а не разумом, прислушиваться к правому, а не левому полушарию. Ваби-саби нельзя увидеть, но оно везде. И особенно это заметно во Франции!
Французы чрезвычайно восприимчивы к несовершенной красоте и очарованию незаметного. В период с 1860-х по 1890-е годы сначала французские, а затем и западные художники и писатели увлеклись японским искусством. Это движение получило название «Японизм». Японское отношение к пространству, цвету и материалам вызывало настоящий культурный шок и ставило под сомнение основы западной эстетики. Оно создало вариативность, ставшую первым шагом в развитии современного искусства. Многие художники того вре