Правда, сейчас вспоминать об этом ему не хотелось.
— Ужин уже в микроволновке. Заходи. Мы сможем поужинать до начала урока.
Он протянул руку и, зацепив пальцем кожаный ремешок ее сумочки, потянул на кухню. Она подалась назад.
— Я уже сказала. Сегодня урока точно не будет. В восемь часов состоится свадьба Митча. И Рэнд организовал для меня сеанс видеосвязи по Интернету, раз уж я лишена такой возможности присутствовать там лично. И потому сегодня собираюсь весь вечер провести у экрана.
— А почему тебе нельзя туда поехать?
— Не могу, и все. Сложно объяснять.
Снова заморочки старика Эверетта — как пить дать.
— И все равно проходи и перекуси. Не бойся, я не позволю, чтобы ты пропустила венчание.
Он потянул ее за руку, и на этот раз Надя сдалась и последовала за ним. Лукас положил сумочку на столик в прихожей и провел гостью в столовую.
Она блеснула своими зелеными глазами: столик был накрыт на двоих. Лукас зажег две свечи, и их мягкий свет разлился вокруг. Надя задержалась в дверях, словно бы размышляя, заходить ли.
Взгляд ее остановился на его фигуре.
— Чего ты от меня ждешь, Лукас? Говорю же, что не желаю обсуждать наш брак.
— А вот я бы не стал так скоро от него открещиваться. Было же и что-то хорошее. Ведь было, Надя? — Хотя иллюзий по поводу их счастливого будущего он уже не строил.
Печаль затуманила ее глаза. Она покачала головой.
— Я уже не та девочка. И никогда ею не стану.
— Ну и я уже не тот юнец. Однако… мы до сих пор еще женаты. — Он взял тарелки и переложил в них лобстеры, достав их из печи, добавил в каждую картофель и порезанную кружочками морковку и поставил на стол, затем положил хлеб и масло. — Правда же, ты любишь лобстеры?
— Да, — помедлив, ответила Надя, машинально облизнувшись. — Сам приготовил?
— На этот раз — нет. Осторожней с тарелкой. Горячо, — предупредил он и подвинул для нее стул, но она так и стояла на месте. — А ты все еще любишь шоколад?
— Да, — кивнула она.
— Тогда тебя ждет вкусный шоколадный торт с глазурью. Если мы обернемся быстрей, то ты сможешь съесть его, сидя перед монитором и наблюдая за венчанием. Наверняка можно вывести изображение на большой экран телевизора.
Она в задумчивости прошла по комнате и присела на диван. Лукас открыл шампанское за ее спиной. Пробка гулко хлопнула в тишине, и Надя вздрогнула от неожиданности.
Она устало посмотрела на бутылку:
— Мы что-то празднуем?
— Обретение тебя.
Он по-настоящему был рад тому, что она все-таки не оказалась той стервой, какой хотел ее представить ему Эверетт. А ведь когда-то они верили в то, что их любовь будет продолжаться вечно. Как наивно все было…
Лукас налил шампанского и сел за столик напротив. Прошлым вечером у него лишь разгорелся интерес к ее жизни, и теперь он был намерен узнать все подробней.
— Итак, ты работаешь на «ККЛ». А что же случилось с твоими планами произвести фурор в мире моды Нью-Йорка?
Лобстер, казалось, занимал все ее внимание.
— Мои планы изменились. Я остановила свой выбор на финансовой деятельности.
Да, образование у нее было что надо. По его сведениям, Надя получила степень МВА и являлась первоклассным специалистом. Кроме того, он прекрасно знал о ее таланте дизайнера. И помнил все рисунки и проекты. И потому поинтересовался, занимается ли она дальше тем, что у нее так хорошо получалось.
— Но ведь ты не об этом мечтала. У тебя в папках хранилась куча набросков и эскизов по дизайну одежды.
— Я выросла и поняла, что шансы представить их в Нью-Йорке ничтожно малы.
Надя не поднимала глаз, чтобы не выдать настоящих чувств.
— Почему тогда «ККЛ», ведь ты не особенно ладила с отцом?
Она помедлила и сказала:
— А почему бы и нет? Это сильная компания и известна по всему миру.
Так и есть. В этом он убедился сам. Однако, проанализировав денежные потоки компании-конкурента, ему удалось-таки выявить уязвимые места. Скажем, на сколько миллиардов долларов Эверетт взял кредит, чтобы профинансировать заказ на постройку пяти новых кораблей. И сейчас Лукас пытался выкупить эти заемы.
Он постарался сосредоточиться на ужине. Все-таки это лучшие лобстеры в Техасе.
— Итак, отец не наказал тебя за твой брак? — продолжил он разговор.
— Нет. Кажется, он передумал после того, как ты якобы погиб.
Еще одно очко в пользу старого негодяя.
— Таким образом, ты обязана оставаться в Далласе, не имеешь права получить оплачиваемую работу и к полуночи должна находиться дома. Какие еще лассо, из которых ты должна выпутаться, он набросил тебе на шею?
Она положила вилку рядом с тарелкой.
— Не хочу о нем разговаривать. Отца нет с нами всего две недели. И… мне трудно говорить о его последних желаниях.
В ее голосе, однако, слышалось больше гнева, чем горечи по поводу смерти дорогого папочки. А уж об условиях завещания ей вообще вспоминать не хотелось. Еще бы! Их там целый список. Во всем этом была какая-то жуткая несправедливость. Кажется, Лукас не успокоится до тех пор, пока не выяснит все до конца.
Для этого нужны все детали, все подробности обстоятельств. Необходимо знать, против чего бороться. Ведь это может изменить всю стратегию его собственного бизнеса. Правда, пока стоит попридержать лошадей: давления Надя никогда не выносила.
Уж если чему он и научился после аварии, так это терпению. Мать частенько повторяла ему тогда: терпение есть истинная добродетель.
Иногда стоит только дождаться нужного момента — и победа у тебя в кармане.
Надя и понятия не имела о том, что мужчина, который пытается настроить телевизор, может быть настолько сексуальным. Она старательно отводила от Лукаса взгляд.
— Должно все получиться, — наконец сказал он, отходя от экрана на расстояние. — Сейчас увидим.
— Спасибо, конечно. Но тебе вовсе не обязательно оставаться. Слышала, что мужчины не любят церемонию венчания.
— Я останусь на случай, если возникнут проблемы с трансляцией.
Такой же сеанс видеосвязи Митч ей уже устраивал, и все прошло гладко. Но кто знает, что случится на этот раз.
А так не хотелось пропускать столь грандиозное событие, на которое она лично, увы, не попадет.
Надя прогнала роившиеся в голове подозрения по поводу истинных намерений ее так называемого мужа.
— Где ты научился всем этим техническим штукам?
— Часто приходится использовать видеоконференции на совещаниях совета директоров.
— Значит, ты лично на них не присутствуешь? Почему?
— Ну, как и ты, я не всегда могу находиться там, где надо, — ушел он от ответа.
Наконец, Лукас щелкнул пультом телевизора. И все получилось! Да, он настоящий профессионал. На экране появилось залитое ярким светом пространство храма.
В эту минуту зазвонил мобильник Нади. Это был Рэнд.
— Привет, старший братец, — с улыбкой проговорила она.
— Мы здесь. Хотел удостовериться, что ты нас видишь и слышишь.
Рэнд говорил прямо в камеру. Голос его шел сначала из телефона, а потом послышался из динамиков.
— Да, все в порядке, я с вами, ребята! — ответила она и увидела, как засветилось счастьем лицо ее брата. Счастливее она его не видела. Даже глаза Рэнда улыбались.
— Хочу, чтобы ты поздоровалась еще кое с кем. — И, повернувшись, он обнял за плечи свою спутницу, приблизив к камере. Узнав ее, Надя от неожиданности даже слегка растерялась.
Это была Тара Энтони, секретарша отца и подруга Нади. Она улыбалась, белокурые локоны обрамляли раскрасневшиеся щеки, глаза блестели. Настоящий ангел. В свое время Эверетт немало изводил их, то и дело строя против них козни, поскольку не одобрял эти отношения. Между прочим, Кинкейд-старший и к сегодняшней свадьбе Митча успел-таки приложить руку — венчание было одним из условий, оговоренных в завещании. Подумав об этом, Надя снова задалась вопросом, подстроена все-таки или нет их встреча с Лукасом.
Однако тут же отмахнулась от мрачных подозрений. В такой день не годится сидеть букой.
Тара взяла телефон Рэнда у него из рук и помахала Наде рукой:
— Привет! Нам тебя так не хватает сейчас! Мы постараемся заснять все, что можно.
— Спасибо, дорогая. — В груди у Нади заныло, а к горлу подкатил горький ком. Она всегда мечтала стоять рядом с братом у алтаря вдень его свадьбы. — А почему Митч не нанял оператора-профессионала?
— Все дело в журналистах. Мы боимся, как бы кто-нибудь из них не проник сюда. Лишняя шумиха в прессе ни к чему. Сами справимся. Так что снимать буду я. У меня уже есть опыт.
— Пора, пора, — заторопился Рэнд.
Надя уселась на диван. На экране появились гости.
— Надя, я должна идти, — проговорила Тара. — Поговорим позже.
— Ладно, пока, Тара. — Надя отключила мобильник.
Из динамиков в комнату полились звуки церковного органа.
— Моя очередь, Рэнд, — раздался голос Тары. — Передай мне камеру. Иди к брату.
Картинка на экране запрыгала, пока камера переходила из рук в руки. Наконец Тара навела фокус на выход храма. Под торжественные величественные аккорды двери отворились. Секунду спустя в проходе показался черноволосый малыш. Он ковылял по ковровой дорожке так быстро, как только мог. В его маленькой ручке была зажата белая крошечная атласная подушечка.
Ретт. Ее братишка.
Сердце Нади сжималось каждый раз, как она видела детей. Хотелось, затаив дыхание, смотреть и смотреть на этого розовощекого купидона, спешившего принести влюбленным их ключик от счастья. А ведь этот малыш… мог быть ее ребенком. В глазах защипало, и она до боли закусила губу, чтобы прийти в себя. Еще не хватало разреветься тут перед телевизором. К тому же что подумает Лукас, о присутствии которого она почти успела позабыть камера проводила малыша, который встал в первом ряду, перед алтарем. Затем в кадре появился Митч, который склонился к мальчику. Вот он подхватил братишку на руки и улыбнулся.
— Отлично, парень, — донесся до Нади голос Митча.