ще сильнее супился и смотрел на Мерьем и Профессора враждебно, он не знал, как себя вести, и поэтому его переполняла злость на девчонку.
Однажды, увидев плывущее по воде большое бревно, Мерьем предупредила их криком, проявив удивительную сообразительность. Иногда из грузовозов, перевозящих дрова, в море опрокидываются бревна, и если, не заметив, подойти к ним, то может произойти катастрофа. Если судно ударится о такую колоду, то непременно получит пробоину, может даже и затонуть. Не стоящая ни секунды на месте, бывшая всегда начеку Мерьем острым взглядом заметила приближающуюся опасность, и Профессор с Джемалем успели повернуть штурвал. Проплывая рядом с огромным бревном, Профессор содрогнулся. Он не говорил ей раньше о том, что существует такая опасность, врожденная интуиция Мерьем спасла их от беды.
Скоро пришла пора объяснить им, что нужно делать, когда судно входит в бухту, каким образом его пришвартовывать. Иногда, когда Профессор говорил: надо бросить якорь здесь и привязать судно к вон тому дереву, Мерьем возражала:
– В прошлый раз поднявшийся после обеда ветер нас очень сильно раскачивал, этой ночью такое тоже может случиться, поэтому давайте-ка лучше вот так закрепим.
Профессор оставался стоять с разинутым ртом: в действительности сказанное девушкой не было верным, однако она была так смела, что не боялась высказывать свои соображения.
«Сохрани тебя Господь, – думал он, улыбаясь. – Неужели это та забитая девушка, укутанная в платок, которую я увидел в первый раз?»
Поняв, что у Мерьем были трудности с образованием, он стал давать ей уроки чтения и письма. Девушка получала большое удовольствие, читая по слогам газету. Ей очень нравилось читать. Как-то раз, пытаясь прочесть слово «Иншаллах» – «Если пожелает Аллах», как только она повторила написанные вместе слоги «Ин» и «шал», тут же, не дожидаясь окончания слова, произнесла: «Иншаллах. Я это очень хорошо знаю».
От детских историй Мерьем даже унылое лицо Джемаля расплывалось в улыбке.
Однажды, прибираясь на судне, Мерьем увидела в каюте Профессора картину Магритта и ошарашила его вопросом: «Это улетевшие по воздуху армяне?» Хоть сорок лет думай, но ему не пришло бы в голову, что люди в фетровых шляпах на картине «Голконда» – армяне.
Как же интересно работает голова этой девушки! Но после своих слов Мерьем покраснела и пояснила:
– У нас там однажды поднялся сильный ветер, и все армяне улетели на небеса. Увидев летящих по воздуху мужчин, я подумала, что это – они.
Неграмотная девушка с головой, заполненной фантазиями и предрассудками, необычайно быстро училась тут же применять свои знания на практике. Через две недели после того, как Мерьем поднялась на борт яхты, она настолько изменилась, что от прежнего состояния почти не осталось следа.
Внешний вид ее тоже претерпел перемены. Профессор избавил Джемаля с Мерьем от их комичной одежды: взяв с собой девушку, он совершил кое-какие покупки в портовом рынке Бодрума.
Сначала Мерьем стеснялась показываться в своей фланелевой юбке и черных резиновых сандалиях в гавани Бодрума среди людей в пляжных костюмах, однако, поддавшись настойчивым уговорам Профессора, она, не поднимая головы, красная от стыда, зашла с ним в один из роскошных магазинов.
Под удивленными взглядами продавцов Профессор выбрал для Мерьем хлопковые футболки, белые брюки, джинсовые шорты, купальник и кроссовки «найк». Потом, вручив ей все это, заставил надеть в примерочной кабинке. Мерьем, не решившись на шорты, надела белые брюки, розовую футболку и светящиеся «найки», и, когда вышла, у Профессора чуть сердце не остановилось от восторга. Какая утонченная девушка! И грудь, не видная ранее под широкой одеждой, в розовой футболке округлилась как два маленьких персика…
От стыда Мерьем никому не могла посмотреть в лицо, опустив глаза вниз, вся красная, она не знала, куда деть руки.
Хорошо хоть, Профессор купил ей на выходе из магазина рей-бены, и Мерьем смогла осмотреться вокруг. Двигаясь между роскошными портовыми магазинами, она время от времени исподтишка бросала растерянный взгляд на витрины, отыскивая в них свое отражение. И вдруг понимала, что эта ну очень привлекательная девушка – и есть она! За это Мерьем чувствовала большую благодарность к Профессору, который накануне к тому же и от платка ее спас…
В ее жизни начали происходить чудеса. Одним из источников которых был этот человек. Может, это и не человек вовсе, а Святой пророк Илья, который изменил свое обличье и приплыл к ним в виде моряка? Разве не говорили и няня, и тетя: «Пока рабу божьему не придется туго, Святой пророк Илья не поспешит на помощь!» И вот, когда ей совсем стало невмоготу, в самый безнадежный момент, святой Пророк протянул свою сострадательную и милостивую руку. Немного позже она откроется Профессору и будет долго-долго объяснять эти свои фантазии…
В мужских магазинах они купили кое-что и для Джемаля.
Когда они вернулись на яхту, Джемаль сразу не узнал Мерьем, но затем, застыв как вкопанный, уставился на девушку глазами, полными гнева. Надолго его негодования, к счастью, не хватило: когда, поддавшись на уговоры Профессора, он скинул свои коричневые, толстые, измятые брюки вместе с грязной желтой рубашкой и надел короткие, до колен, морские шорты, то сразу забыл про Мерьем.
Увидев Джемаля в этих шортах, с ногами, как у курицы, Мерьем зашлась в приступе смеха. Ниже шорт торчали его бледные волосатые ноги, похожие на две половинки бублика симита, и вечная суровость брата казалась в этом сочетании комичной.
Если бы они были в поселке, то Мерьем не смогла бы так одеться, однако на белоснежном паруснике, скользящем посреди голубых вод, в прибрежных поселках, заполненных раздетыми и разодетыми туристами, ее старая одежда бросалась в глаза и выглядела нелепо.
Профессор не переставал удивляться, как быстро человек способен изменить себя и приспособиться к окружающей среде. Последние недели стали для него неким социологическим экспериментом. Как точно он заметил в одной из своих статей, написанной несколькими годами ранее, люди похожи на элегантных пассажиров трансатлантического лайнера!
Если дела идут хорошо, пассажиры развлекаются в фешенебельных салонах, пропускают друг друга в двери; если входят женщины, мужчины встают, под нежный аккомпанемент пианино чокаются хрустальными бокалами с шампанским. Но если трансатлантический лайнер идет ко дну, те же самые люди прыгают в море, отталкивая друг друга, и, чтобы спасти свою жизнь, хватаются за кусок доски, готовые за нее перегрызть глотку любому.
Приспосабливаясь к окружающей среде, человек в своей жизни уподобляется хамелеону. Но некоторые ведут себя как неумелые хамелеоны. Этот тип хамелеона изо всех сил старается подладиться под окружающий мир, но никак не может подобрать цвет.
Хамелеон-недотепа!
Могло бы выйти неплохое название для книги, однако у Профессора теперь не оставалось времени на то, чтобы предаваться фантазиям.
Рано или поздно судно остановится, врезавшись в скалу, и с пробоиной отправится на дно моря. Неумелый хамелеон потонет, и вместе с ним придет конец его недотепистости, с которой он прожил всю жизнь. И снова он подумал: «Как Мартин Иден».
С места, где он лежал, Профессор мог видеть окрашенное красным цветом заката небо – казалось, облака горят. Скоро все вокруг погрузится во тьму, словно в неизбежную смерть.
Должно быть, он забрел в какой-то пролив, потому что ветер с невероятной силой раскачивал яхту, мотая ее из стороны в сторону, однако у Профессора не было сил поднять голову, чтобы осмотреться.
Будь что будет.
За две недели Мерьем научилась хорошо складывать слоги и начала изучать карту. Развернув желтые листы на столе, они вместе склонялись над ними, и, разыскивая на карте мысы и бухты, он вдыхал свежий девичий запах. Иногда он экзаменовал Мерьем: просил, чтобы она, глядя на карту, сказала, какой это мыс. И если девушка определяла правильно: «Это, должно быть, Инджебурун!», то он восклицал: «Браво, браво!» и аплодировал ей. На самом деле обучить девушку за несколько недель правильно читать карты было невозможно, и порою, когда она ошибалась, он говорил: «Все правильно!», чтобы поддержать ее уверенность в собственных силах.
Джемаль все это время безмолвно бросал на них злые взгляды из-под насупленных бровей. На яхте образовались два враждебных лагеря: с одной стороны – Мерьем с Профессором, а с другой – Джемаль. Он ясно видел, что между девушкой и хозяином яхты существует особая близость, и сердился на преувеличенные восторги Профессора по поводу способностей и ума Мерьем.
Когда стало очевидным, что девушка в несколько раз умнее и смышленее его, Джемаль был сражен наповал. Как так получилось, что эта соплячка, это помилованное им несчастное создание так сильно изменилось! Она, обязанная прислуживать ему в родном селе, не имеющая права есть рядом с мужчинами, не смеющая даже слова произнести, на Эгейском побережье стала задирать нос. Видя это, Джемаль даже подумывал, не сбросить ли ему Профессора в воду, чтобы спасти честь семьи. Он так сильно злился, что старался не пересекаться с ними, с утра до вечера целые дни проводил в одиночестве. Пару раз он отправлялся вплавь по морю к поселкам на берегу. По крайней мере, хоть в этой области у него было преимущество перед Мерьем. Подготовка в спецназе приучила его тело к воде, и в этом у него было неоспоримое превосходство над девушкой, которая до этого дня только ноги в воде мочила.
Профессор настаивал, чтобы Мерьем научилась плавать, говорил, что если случится авария и она упадет в воду, то утонет, а поэтому надо обязательно научиться! Но девушка никак не могла решиться на это. Чтобы учиться плавать, надо надевать купальник и обнажать тело – на это она пока не могла пойти…
На самом деле ей очень хотелось надеть свой милый купальничек. И она нашла выход, как это сделать. Каждое утро, проснувшись, она надевала его на голое тело в каюте, а сверху натягивала футболку и брюки.