Он не кричал, он со злостью цедил слова сквозь зубы:
– Бедный идиот, ты так и не понял, что отец твой изнасиловал Мерьем и поручил тебе ее убить?
Услышав это, Джемаль словно ополоумел. Он бросился вперед, чтобы убить этого человека, схватил его пятерней за горло и заорал:
– Ложь! Ложь! Ты сдохнешь за эту ложь!
Профессор, с трудом дыша из-за вцепившейся в его горло ладони, прошипел:
– Спроси у Мерьем. Она объяснит тебе, ложь это или нет.
Джемаль повернулся к ней – не для того, чтобы спросить, а только чтобы посмотреть на ее реакцию, и увидел, что она молчит.
– Говори, девчонка! – приказал он. – Скажи, что этот человек лжет.
Мерьем молчала.
– Давай, Мерьем, говори!
Но девушка все так же молчала.
Профессор сказал Джемалю:
– Ну что, ты до сих пор не понял? Поведение девочки все объясняет. Твой отец – извращенец.
И тогда Джемаль со злостью, накопившейся за все эти дни, бросился на него и начал избивать. Мерьем и посол глазами, полными ужаса, смотрели, как его кулак, опускаясь сверху, врезается в лицо Профессора. Кулаки у Джемаля были словно кувалды. Он бил человека, дико выкрикивая угрозы и проклятия.
Профессор упал на четвереньки, затем растянулся на земле, текущая по лицу кровь заливала деревянную пристань. Посла, увидевшего, как тот выплевывает на помост сломанные зубы, начала бить ужасная дрожь. Наконец Джемаль оставил Профессора и с диким ревом, словно раненый зверь, кинулся к дому.
Профессор перевернулся на досках и растянулся на спине. Немного передохнув, он попытался подняться.
От увиденного посол пришел в ужас, и он истерично зашипел на ухо Мерьем:
– Вот, видишь?! Я был прав, что не хотел никого пускать к себе! Мой дом заполнился варварством этой страны. Какое мне дело до всего этого, какое дело?!
Мерьем опустилась перед Профессором на колени и, не найдя ничего другого, стала вытирать окровавленное лицо мужчины подолом своего белого платья.
Профессор лежал, глядя в звездное небо. В зените стояла самая яркая звезда.
«Должно быть, это Юпитер, – думал он. – Он больше Земли в сорок раз. Интересно, видно ли оттуда Землю, или она слишком мала?»
В этот момент он очень захотел увидеть падающую звезду, но так и не увидел.
В глубине его подсознания ворочалось ощущение мучительной боли, чего-то ужасно неприятного, однако он старался не вспоминать всего, что случилось, думая только о звездах и Юпитере.
И вдруг его начал разбирать смех. Он попытался сдержаться, но ничего не мог поделать и стал смеяться взахлеб. Вытирающая его окровавленное лицо Мерьем и наблюдающий за всем происходящим посол замерли от страха. Профессор, держась за руку Мерьем, выпрямился и сел, вытянув ноги. Он все еще смеялся.
Посол с испуганным выражением спросил, почему он смеется.
– Я побежден, – сказал Профессор. – Без всяких шуток, я побежден. Как сказал генерал Трикупис[48]: «С вашего высочайшего позволения, я возвращаюсь домой». Сейчас я принял решение. Я возвращаюсь. Я должен уйти туда, где мое место.
Из-за того, что два его передних зуба были сломаны, а рот полон крови, он говорил невнятно.
– Это лучшее, что вы можете сделать, дорогой Профессор, – произнес посол и, повернувшись к ним спиной, направился домой.
Войдя в сад, не оборачиваясь, он прокричал:
– Счастливого пути!
С огромным усилием Профессор поднялся на ноги. Придерживаемый Мерьем, он взошел на яхту. Мерьем поднялась за ним. Держась за руку девушки, он спустился по лестнице в свою каюту. Мерьем беспокоилась, зачем он туда идет. Она снова увидела улетевших по воздуху армян и висевшие на стене стихи.
– Я ухожу, – сообщил Профессор. – Больше мы никогда не увидимся.
Мерьем молчала.
Профессор попросил:
– Пойди принеси мне выпить из холодильника.
Мерьем поднялась наверх, открыла холодильник и, не разбираясь, что в какую бутылку налито, взяла одну и принесла мужчине. Когда она вернулась, Профессор стоял над одним из выдвинутых ящиков.
Взяв бутылку с джином, он вылил его себе на голову. А потом сказал:
– Не знаю, хорошо или плохо я сделал, открыв твою тайну, может, если бы это осталось со мной, было бы лучше. Но тебе надо бежать от Джемаля.
Мерьем молчала.
Оба вышли на палубу, на свежий воздух.
– Ты сердишься на меня? – спросил он.
Мерьем покачала головой.
Профессор произнес:
– Когда я включу мотор, брось мне веревку. Сделаешь?
– Да.
– Тогда до свидания!
Он поцеловал руку Мерьем, и Мерьем тоже коснулась руки Профессора легким, едва ощутимым поцелуем.
Она уже почти спустилась с яхты, и вдруг Профессор сказал:
– Минуточку. Возьми это, – и вложил ей что-то в руку.
Мерьем безотчетно сжала пальцы. Услышав шум мотора, она бросила веревку мужчине. Профессор передвигался с трудом, раскачиваясь. Ему удалось вытянуть якорь; удаляясь, он в последний раз помахал Мерьем рукой и прокричал:
– А что произошло в ресторане?
– Ничего, – ответила Мерьем.
Яхта в темноте скрылась из глаз, через какое-то время уже не стало слышно и шума мотора.
Мерьем смотрела вслед яхте. В саду никого не было видно, в доме не слышалось ни звука.
Когда она входила в комнату, то заметила, что ее белое платье залито кровью. Надо бы застирать его холодной водой… Ей вспомнились окровавленные тряпки, которые она стирала тогда, в поезде…
«Кровь не должна запечься», – подумала она.
Она положила конверт, который держала в руках, на кровать, спустилась вниз. Налив в пластмассовый таз холодной воды, она вернулась в комнату. Сняв платье, она замочила его в воде. Вода в тазу тут же стала ярко-красной.
«Надо будет получше прополоскать, – подумала она. – Иначе не отстирать».
Думая о том, что же делать, она присела на кровать. Машинально открыла конверт, лежащий рядом.
Конверт был полон денег.
Там было столько денег, что и не сосчитать, очень много иностранных денег.
Аллах полюбил Мерьем
Поднявшись по лестнице, Джемаль ощутил ужасную слабость в руках и ногах. Где стоял, там бы и упал. Он двигался словно механическая кукла. С трудом войдя в комнату, он рухнул на кровать прямо в одежде и через мгновение, словно камень, брошенный на дно бездонного колодца, погрузился в глубокий беспробудный сон. Он спал без сновидений, без малейшего звука и движения – словно его здесь не было.
На следующее утро посол сказал Мерьем:
– Прошу вас освободить мой дом. Уйдите сегодня же – и вы, и ваш родственник.
Мерьем видела, что худое лицо посла искажено, под глазами появились темные круги, а на тонкой коже выступили капиллярные сосуды. Должно быть, когда он брился утром, то порезался, и кровоточащая ранка на шее была заклеена пропитанной кровью ватой. Руки посла дрожали.
– Пожалуйста, немедленно, сейчас же оставьте мой дом! Оставьте меня в покое! Пожалуйста! Я знал, что так будет. В этой стране все сумасшедшие. Мой дом наполнился сумасшедшими, которых я столько лет избегаю. Пожалуйста, уйдите из моего дома!
Мерьем попросила его не волноваться, сказав, что, как только Джемаль проснется, они уйдут.
Она села в саду и начала ждать. Посол не сводил глаз с внутренней лестницы, ожидая, когда же Джемаль спустится.
Время близилось к полудню, но Джемаль не вставал. Мерьем, уставшая от постоянных вопросов хозяина дома: «Почему он не встает? Почему не встает?», решила подняться на верхний этаж и посмотреть, в чем дело. Она стукнула в дверь Джемаля, но никакого ответа не последовало. Тогда она ударила сильнее – и снова тишина. Девушка принялась стучать в дверь кулаком и кричать: «Джемаль!» Никто бы не выдержал такого шума, обязательно проснулся бы. Однако Джемаль не отзывался. Обеспокоенный происходящим, наверх поднялся посол. От переживаний его лицо перекосилось, его охватила паника: может, в доме произошло самое худшее, к примеру, самоубийство или смерть?!
В страхе он с силой распахнул дверь и вошел внутрь.
Джемаль лежал на кровати. Он был в шортах и футболке. Посол позвал тихонько:
– Джемаль-бей!
Потом повторил громче:
– Джемаль-бей! Джемаль-бей эфенди!
Парень не издал ни звука. И тогда посол слегка потряс его за плечо, потом сильнее. Ничего не произошло. Наклонившись над грудной клеткой юноши, старик прислушался и облегченно выпрямился:
– Дышит!
Он немного успокоился.
В тот день им так и не удалось разбудить Джемаля.
Спустились вечерние сумерки, а юноша находился все в том же состоянии: он спал, не двигаясь, и не выказывая никакой связи с внешним миром.
Посол попытался интерпретировать это с позиции своих обширных познаний.
– Однажды со мной случилось нечто похожее, – сказал он. – Я всегда страдал нарушениями сна, однако в ночь, когда я потерял свою мать, пришел домой и заснул беспробудно, безо всяких сновидений на двадцать четыре часа, не подавая никаких признаков жизни. Это – одна из разновидностей смерти. Может, и Джемаль-бей находится в таком же состоянии.
Мерьем еще несколько раз заходила, чтобы посмотреть на Джемаля. Он спал все в том же положении. Коснувшись его лба, она ощутила, что он горит. У него была очень высокая температура.
Хочешь не хочешь, но в таком состоянии выгнать из дома его было невозможно. И посол разрешил им остаться еще на одну ночь.
Мерьем ушла в свою комнату, легла пораньше и постаралась заснуть. На нее произошедшее произвело совершенно противоположный эффект, она была на диво спокойна. Она чувствовала, что все становится на свои места, и жизнь вот-вот войдет в свое новое русло. Не осталось абсолютно никаких печалей и страхов. Она удивилась своему спокойствию и решимости, но с другой стороны, ей это очень понравилось, она ощущала, что внутри нее скопилась огромная сила.
Рано утром Джемаля разбудило нежнейшее прикосновение. Не открывая глаз, он почувствовал, что его лицо щекочут пахнущие мускусным ароматом волосы, а к его телу прижимается разгоряченное тело с шелковистой кожей. Женское тело ласкало его сверху, и от этих упоительных прикосновений его начала бить мелкая дрожь. От волнения сердце стучало как сумасшедшее. Он обнял девушку и ощутил под своими ладонями сначала гибкую и упругую талию, а потом упругие бедра. Спустя мгновение он почувствовал, что запретное девичье место бьется, словно бабочка крыльями, на его запретном месте, и с чувством неописуемого наслаждения из него низвергся горячий поток. Он боялся открыть глаза, однако это необходимо было сделать. Открыть глаза и в первый раз в жизни увидеть лицо Чистой Невесты.