Спешке способствовали самые разные аспекты моей жизни. Кажется, что время и имущество – две большие разницы. Я заметила, что после того как очистила дом от хлама, он стал казаться просторнее и организованнее. И в то же время я стала меньше спешить – мне было несложно найти любой предмет. Разобравшись в ящиках и шкафах, я почувствовала, что мой день стал длиннее. Мне больше не приходилось карабкаться на стремянку и рыться на верхних полках в поисках фонарика или спотыкаться об обогреватель, оказавшийся в совершенно неожиданном месте. Я нашла место для всего необходимого, и после этого я почувствовала себя хозяйкой своего дома и своего времени.
У меня часто возникало ощущение, что я перепрыгиваю с одного дела на другое. Множество устройств звонило, вибрировало и всякий раз привлекало мое внимание. Но не только эти устройства требовали моего внимания. Что же из отвлекающих факторов раздражало меня больше всего? Вы не поверите – когда мои дочери одновременно пытались общаться со мной!
Начиная спешить, я начинала пилить Джейми и дочерей, потому что хотела побыстрее вычеркнуть очередные дела из своего списка. Я переставала замечать повседневные радости жизни: красоту фруктов на уличном прилавке, аромат цветочного магазина, увлекательность историй Элизы. Я становилась нетерпимой, могла нагрубить на улице или в магазине – и такое случается со многими. Психолог Роберт Ливайн рассчитал «темп жизни» в американских городах с учетом самых разных факторов, таких как скорость ходьбы, скорость обслуживания в банках и скорость речи. Он выяснил, что чем стремительнее темп жизни, тем менее вежливы люди. Они реже оказывают друг другу мелкие услуги – скажем, мало кто поднимал ручку, которую «случайно» ронял исследователь, или разменивал банкноту. Нью-Йорк занял по темпу жизни третье место (после Бостона и Буффало), а ньюйоркцы оказались самыми равнодушными к постороннему. Но как бы я ни спешила, я все же находила время для мелких любезностей.
Ощущение спешки я делила на три категории: «мельничная», «списочная» и «экстренная» . При «мельничной спешке» я чувствовала, что не могу остановиться, иначе ничего не успею. Я не могла прекратить просматривать свою почту по выходным, не могла взять недельный отпуск и не заниматься писательством. «Списочная спешка» заставляла меня выполнять максимально возможное количество дел в слишком короткое для этого время. «Экстренная» заставляла меня тратить время на дела срочные, а не на то, что было для меня важнее всего.
Мне не хотелось тормозить темп жизни – я хотела изменить его ощущение. «Скорость – не есть неотъемлемая часть истинного Пути , – писал легендарный самурай Миямото Мусаси в «Книге пяти колец». – Скорость означает, что происходящее кажется быстрым или медленным… Конечно, медлительность плоха…«…Воистину искусные люди никогда не испытывают недостатка времени, они всегда знают, что делают, и никогда не спешат».
Мне хотелось жить именно в таком темпе – ни быстро, ни медленно.
Однако мне казалось, что время течет слишком быстро. Как могла так быстро кончиться осень? В Нью-Йорке выпало рекордное количество снега, но я не могла избавиться от ощущения, что зима еще не началась. Мой шестой класс тянулся вечно, но первая четверть шестого класса Элизы промчалась в мгновение ока.
И я не единственная чувствовала это. Когда мы становимся старше, время начинает течь гораздо быстрее. Как заметил поэт Роберт Саути: «Сколько бы ты ни прожил, первые двадцать лет – это самая длинная половина твоей жизни. Так думаешь, когда проживаешь их; так думаешь, когда оглядываешься на них; и в памяти нашей они занимают места больше, чем все годы, которые ты прожил после них». Исследования подтверждают наблюдение Саути. В 70-е годы Роберт Лемлих выяснил, что у 80-летних 71 % субъективного опыта приходится на период до 40 лет. На 20 лет от 60 до 80 приходилось всего 13 % субъективного опыта.
Кроме того, я пребывала в постоянном убеждении, что достаточно потрудиться поэнергичнее три-четыре месяца, а потом все придет в норму. «У меня будет больше времени в праздники – или после праздников – или летом». Я твердила себе это снова и снова. Но заветное время так никогда и не наступало. Если я хотела ощутить неспешность, то должна была сделать это здесь и сейчас.
В январе я хотела растянуть время, сделать его более живым и богатым. Но как? Когда жизненный опыт нов или необычен, когда нам нужно усваивать больше информации, время начинает течь медленнее. Когда один день неотличим от другого, месяцы испаряются на глазах. Я могла затормозить время только одним способом – радикально изменив свою жизнь. Переехать в новый город или, еще лучше, в новую страну, сменить карьеру, родить ребенка… Но столь радикальные перемены были не для меня. Мне нужно было найти другой способ.
В этом месяце мое время должно было стать отражением моих ценностей. Слишком часто я реагировала на людей и обстоятельства, вместо того чтобы отстаивать свои приоритеты. (Элизабет часто повторяла: «Твоя неорганизованность – не моя проблема».)
– У меня нет свободного времени, – пожаловалась мне подруга. – Мне нужно побыть с детьми, нужно заниматься домом. Но я целый день работаю и еще беру работу на дом! Ни минуты покоя!
– Понимаю, – кивнула я. – Иногда все то, чего я не успеваю, меня просто парализует. И я начинаю листать старый, давно прочитанный журнал, потому что просто не могу решить, с чего начать.
– Как же нам быть? – спросила подруга. – Я не могу сделать все, что хочу. У меня просто не хватает времени.
Я часто говорила себе то же самое – но не больше. В январе я решила прекратить оправдываться недостатком времени. У меня будет время, если я буду заниматься только тем, что важно для меня.
Самое важное и полезное использование времени – это сон и физические упражнения. Если я хочу быть бодрой, энергичной и сообразительной, мне нужно достаточно спать – даже если из-за этого окажется непрочитанной почта или книга будет брошена на полуслове. Недостаток сна влияет на память, делает людей раздражительными, пагубно сказывается на иммунной системе и может даже способствовать набору веса. Качество сна супругов влияет на качество их отношений. Хотя хронически недосыпающие люди считают, что живут и работают нормально, их ментальные способности слабеют. Многие утверждают, что им достаточно 5–6 часов сна, но на самом деле такого количества сна достаточно всего 1–3 % населения. Эти люди очень поздно ложатся и рано встают. Для бодрствования им не требуется кофеин или отсыпание по выходным. (Не думайте, что я отношусь к их числу – ято как раз люблю поспать.) Физические упражнения очень полезны для укрепления здоровья. Кроме того, я точно знала, что посещения спортзала делают меня счастливее, спокойнее и энергичнее. Живя в Нью-Йорке, я много ходила – только чтобы проводить девочек в школу и забрать их оттуда, мне нужно было пройти целую милю. Я никогда не заставляла себя заниматься на пределе возможностей. Мне достаточно умеренной физической нагрузки. Много лет назад мой отец, большой любитель спорта, помог мне превратиться из диванного овоща в крепкого и энергичного человека. Он говорил:
– Тебе достаточно надеть кроссовки и захлопнуть за собой дверь.
Какие бы решения я ни приняла на этот месяц, сон и физические упражнения останутся на первых местах.
Первым делом я поклялась «Контролировать список собственных дел», т. е. контролировать свое время. Будучи матерью, я могла повлиять не только на то, как использую время сама, но и как его используют мои дети. После долгих колебаний я приняла еще одно решение: «Охранять свободное время моих детей». Я знала, что буду гораздо счастливее, если у меня будет больше времени на то, чтобы справляться с тем, что меня пугает. И тогда я решила «Страдать по 15 минут в день», т. е. каждый день посвящать 15 минут тому, что я давно откладывала в долгий ящик. Не самое приятное решение, но счастье не всегда позволяло мне чувствовать себя счастливой. В то же время мне нужно было больше времени проводить с Джейми. И я решила: «Каждый месяц устраивать приключения с Джейми».
Контролируй список дел
Управление временем – это утомительная, упорная борьба. Подобно многим, я постоянно ощущала необходимость работы. Я чувствую, что некто приставляет пистолет к моей спине и приказывает: «Беги! Беги! Беги!» Я должна начать новую главу. Я должна изучить дополнительные материалы. Я должна проанализировать свои заметки. И т. д. и т. п. Мне повезло: я люблю эту работу и хочу работать. Но ощущение того, что я обязана работать, иногда мешает моему глобальному счастью.
Поскольку меня постоянно тянуло к столу, то в моей жизни столь же постоянно возникала напряженность между работой и другими сферами. И эту напряженность усиливала техника. Тому было две причины.
Во-первых, техника позволяет мне работать в любом месте. Когда я работала в офисе, то, выходя за двери, оставляла работу позади. Джастис О’Коннор никогда не звонила мне домой. Сегодня я занимаюсь писательством и могу работать в любое время и в любом месте. Иногда это удобно, а иногда не очень. Дом перестал быть только домом, он превратился в рабочее место. Гибкий график и отсутствие долгих переездов (а переезды всегда влекут за собой стресс и ощущение социальной изоляции, т. е. являются источником несчастья) – это очень хорошо. Мне нравится работать. Мне нравится целый день ходить в тренировочном костюме. Но, с другой стороны, мой ноутбук постоянно со мной! Как писал Фрэнк Ллойд Райт: «Мой офис там, где я: офис – это я». 24 часа в день. 7 дней в неделю. Включая выходные.
Кроме того, техника создала новые виды работы, требующие постоянного и немедленного внимания . Я должна отвечать на письма. Я должна изучать новые ссылки. Я должна заглянуть в Facebook и Twitter. Мой знакомый специалист по финансам Маниша Такор мрачно заметила: