нащупал под собой землю. Бет бросилась к ним, когда Зевс с Беном, шатаясь, вышли из воды.
Зевс рухнул, как только добрался до сухой земли. Бен упал через мгновение. К тому моменту как до них добралась Бет, Зевс уже поднялся, его лапы дрожали от усталости, сам он промок насквозь и кашлял.
Бет подошла к сыну и посадила его на земле, а он закашлял в унисон с Зевсом.
— Ты как? — вскрикнула она.
— Все нормально, — задыхаясь, произнес он. Он снова закашлял и вытер воду с лица. — Я испугался, но у меня в кармане была фотография. Тибо сказал, она меня спасет. — Он ударил себя по носу. — Где папа? И Тибо?
И тут они оба заплакали.
Эпилог
Два месяца спустя
Бет бросила взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулась, увидев Зевса, который стоял на полу грузовика, держа нос по ветру, Бен сидел рядом с ней; он сильно вытянулся за последнее время, но все еще не доставал до окна, так чтобы удобно расположиться, высунув наружу локоть.
Это были первые теплые дни, которые наступили после долгих недель отвратительного холода. Приближалось Рождество, до него осталось меньше пары недель, а октябрьская жара и грозы уже казались далеким воспоминанием. Новости о наводнении распространились по всей стране. Центральный Хэмптон затопило, как и многие маленькие города в этом регионе; всего погибло шесть человек.
Несмотря на кошмар, который им пришлось пережить, Бет понимала, что ощущает некое… спокойствие впервые за последнее время. После похорон она часто размышляла над странными событиями, которые привели к тому судьбоносному дню. Она знала, что многие жители города недоумевают, почему она сделала именно такой выбор. Иногда до нее доходили сплетни, но по большей части она не обращала на них внимания. Если Логан и научил ее чему-нибудь, так это тому, что иногда только вера в себя и инстинкты — единственное, что у нас есть.
К счастью, Нане становилось все лучше. Несколько дней и недель после «несчастного случая», как она его называла, Бет и особенно Бен полагались на ее особую мудрость и несокрушимую поддержку. Теперь она регулярно выступала с хором, находила время дрессировать собак и управляла обеими руками, прихрамывая лишь иногда, когда уставала. Пару недель назад даже был момент, когда они обе ходили одинаково. Это произошло через два дня после того, как у Бет сняли гипс с ноги — она сломала четыре кости в стопе и носила гипс пять недель. А Нана подшучивала над ней, приходя в восторг при мысли о том, что в доме, кроме нее, есть еще один инвалид.
С тех пор Бен сильно переменился, некоторые перемены беспокоили Бет, другие — вызвали чувство гордости. Пережив испытание, Бен обрел новую уверенность в себе, которую демонстрировал в школе. Или по крайней мере, ему нравилось так думать. Иногда она задумывалась, не связано ли это с фотографией, которую он носил в кармане. Заламинированная поверхность покрылась царапинами, потерлась и начала расслаиваться, но он не желал расставаться со снимком и носил его с собой везде. Со временем, полагала она, он это перерастет, хотя кто знает? Фотография досталась Бену в наследство от Логана, и поэтому имела для него особое значение.
Конечно, Бен тяжело переживал утрату. Он редко говорил об этом открыто, но она знала: в какой-то степени сын винил в произошедшем себя. И его до сих пор часто посещали кошмары, в которых он иногда звал Кита, а иногда — Логана. Когда Бет будила его, потрясая за плечи, он всегда рассказывал один и тот же сон. Он барахтался в реке, уходя под воду, но, к счастью, увидел Зевса, плывшего к нему. Во сне, однако, он пытался уцепиться за хвост собаки и понимал, что не может ухватить его. Он тянулся, но неудача постигала его снова и снова, а потом он осознавал, что у Зевса больше нет хвоста. Он наблюдал словно со стороны, как он молотит руками и ногами по воде, а потом медленно тонет.
Добравшись до кладбища, Бет припарковалась там, где обычно. Она привезла две вазы с цветами. Сначала, как и всегда, когда приезжала сюда, она отправилась на могилу Дрейка и на мгновение задумалась о брате, потом вырвала пару сорняков у плиты и поставила рядом цветы. Потом она подошла к другой могиле, на которой оставила более пышный букет: сегодня был день его рождения, и она хотела позаботиться о том, чтобы его помнили.
Зевс ходил туда-сюда, обнюхивая землю и, как обычно, изучая все вокруг. Бен шагал позади, как всегда со времен приезда Зевса. Бен всегда любил собаку, но после того как Зевс спас ему жизнь на реке, они стали неразлучны. Зевс, казалось, осознал, что сделал, или по крайней мере Бен мог объяснить поведение собаки только так. И в представлении Зевса они теперь были связаны навсегда. Ночью он спал на пороге комнаты Бена. Пробираясь в туалет посреди ночи, Бет часто замечала Зевса у кровати сына: пес проверял, как спится его любимому другу.
С утратой было сложно смириться, и они с Беном вдвоем переживали ее. Иногда она чувствовала, будто мысли о прошлом вселяли смуту в их скорбь по усопшему, ведь, несмотря на героизм, проявленный во время трагедии, их воспоминания о нем не всегда были безоблачными. Но теперь, когда все было сказано и сделано, Кита Клейтона она будет вспоминать исключительно с благодарностью. Она никогда не забудет, как он потащил ее на себе, когда она упала в тот день. Или что в итоге он погиб, пытаясь спасти их сына.
А это что-то значило. Это значило много, и, несмотря на его другие промахи, она решила для себя, что всегда будет помнить его именно таким. Она надеялась, что и Бен ради себя самого придет к тому, чтобы помнить отца так же, не ощущая чувства вины и как-то осознав любовь Кита к нему, которая на данном этапе жизни казалась столь призрачной.
Что до нее, то ее будет ждать Логан, когда она вернется домой. Он предлагал поехать с ней на кладбище, но она каким-то образом поняла, что на самом деле он не хотел. Были выходные, а он по утрам предпочитал возиться на участке в одиночестве, чинил разные вещи и работал над новым домиком Бена на дереве на заднем дворе. Потом они собирались украшать рождественскую елку. Она привыкала к его внутренним ритмам и настроению, распознавая едва заметные сигналы, которые говорили о том, что он за человек. Хорошие стороны и плохие, достижения и промахи — он стал ее навеки.
Затормозив на подъездной аллее, она заметила, как Логан спускался по лестнице из дома, и помахала ему рукой.
Она тоже стала его навеки, со всеми своими недостатками. Все или ничего, подумала она. Она была такая, какая есть.
Когда подходил к ней, Логан улыбнулся, словно прочитав ее мысли, и раскинул руки, чтобы заключить ее в объятия.