Придерживая Селестину, Рид спрыгнул с седла. Стянув за собой девушку, он на руках донес ее до укрытия. Сняв свой плащ, Счастливчик расстелил его на влажной траве и положил сверху слабо застонавшую монахиню.
“Красивая и беззащитная”.
- Лучше молчи и не искушай, - буркнул наемник. Но Селестина его не услышала – так и не придя в себя, она забылась беспокойным сном.
Некоторое время Рид смотрел на девушку, размышляя, что же с ней делать. Будь его совесть не такой крошечной, он бы непременно почувствовал вину за то, что втянул во всю эту историю невинную монахиню. Но, к сожалению или к счастью, совесть наемника находилась где-то между его щедростью и нравственностью, а именно – посреди крошечного и незримого ничего.
Зато самомнение и эго Счастливчика разрослись до небывалых размеров, так что сейчас он мнил себя едва ли не благородным спасителем этой невинной овечки от лап разъяренной толпы оживших мертвецов. Да он практически рыцарь! Про двух настоящих и мертвых рыцарей, Рид в этот момент предпочел не вспоминать. Что было - то быльем поросло, как говорится.
В любом случае, Селестина знает то, что ему нужно, и, как только он это получит, то распрощается со своей новой знакомой. Жаль конечно, общество столь красивой и молодой особы было много приятнее, нежели трюм старого корабля и соседство с вампиром и ведьмой, но Селестина явно не заслужила мучительной смерти от клыков Карла. Да и Рид не пал так низко, чтобы начать задобрять своего покровителя человеческими жертвами.
- Хотя, - Счастливчик задумался, - неплохая идея! Селестину, безусловно, жалко. А вот какую-нибудь уродину из местных вполне можно пустить на корм клыкастому. – Вслух принялся рассуждать он, привязывая лошадь к одной из веток. – Да нет, бред какой-то, - покачал головой Счастливчик, представив себя в роли кормильца маленького, но злобного вампира. - Конечно же, я не стану похищать деревенских дурнушек и тащить их Карлу на обед. Это глупо и нелепо. По крайней мере, до тех пор, пока я не узнаю о его вкусовых предпочтениях. Вдруг ему больше нравятся мальчики? Может, спросить у Терезы? Что скажешь? – обратился он к лошади, что все это время беспокойно косилась на человека своим карим глазом.
Точнее предметом столь пристального внимания стал вовсе не сам Счастливчик, а его хвост, что теперь не скрывался под плащом.
- Нравится? – Рид помахал хвостом перед мордой лошади, стаскивая с нее седло.
Животное, разумеется, ничего не ответило. Лошадь лишь подняла свои огромные глаза, и посмотрела на человека, как на придурка. По крайней мере, ему так показалось.
- Ты просто завидуешь, - незамедлительно обиделся Счастливчик. – Мокни вот теперь под дождем и жри свою невкусную траву, глупая кобыла. Без тебя решу, что мне делать. С Тиомом и то было веселее.
С этими словами Рид устало опустился на плащ, рядом с Селестиной. Девушка все еще спала, и он придвинулся поближе, чтобы еще раз взглянуть на нее. Обостренным зрением он различил мягкие черты лица, спокойные и нежные, они сильно отличались от лица Терезы, что так некстати пришла на ум Счастливчику. Впрочем, следовало отдать ей должное, при всем своем скверном характере, сестра Карла тоже была чертовски хороша.
Выпрямившись, Рид выглянул из-под ветвей и задумался - кого бы он предпочел из этих двоих: мягкую и покладистую Селестину или взбалмошную и резкую Терезу? Обе были по-своему очень красивы.
- Все равно, что выбирать между ангелом и бесом, - усмехнулся Счастливчик – С одним слишком спокойно, а с другим слишком опасно. А самое обидное - обеим от меня нужно вовсе не то, о чем я думаю, - он поджал губы, отчего улыбка приняла грустное выражение.
Наемник снял пояс с саблей и дагой и положил рядом, проверил пистоли – все в порядке. Это хорошо. В свете последних событий – нельзя даже представить, когда именно понадобится оружие, так что Счастливчик предпочел перестраховаться. Закончив с проверкой, он растянулся на плаще – не очень удобно, но привычно. Благо ночь выдалась не слишком холодной. Еще бы обойтись без непрошеных гостей.
Впрочем, Рид спал чутко, а взведенная пистоль в его руке обеспечила бы радушный прием любому, кто попытался бы подкрасться к ним в темноте. В таких случаях, Счастливчик предпочитал сначала стрелять, а уже потом узнавать, что да как.
Прикрыв глаза, Рид позволил себе расслабиться – после всего случившегося ему тоже нужен отдых. Хотя бы чуть-чуть. Эти проклятые молитвы и звон колоколов чертовски утомляли….
В какой-то момент Селестина что-то забормотала во сне и повернулась на бок, прильнув к спутнику.
“Опасно играешь, детка!”
Рид вздрогнул и распахнул глаза. Ее прекрасное лицо оказалось совсем близко. Он чувствовал ее дыхание, оно приятно щекотало щеку. Сердце мужчины на миг замерло, предательски дрогнуло, а потом вновь забилось, но уже чаще.
- Один – ноль в пользу ангела, - расплылся в улыбке Счастливчик. – Этой заносчивой ведьме стоило бы поучиться у тебя.
Собрав всю свою волю в кулак, Рид попытался не пялиться на девушку. Безуспешно. Мужское естество давало о себе знать, так что пришлось применить еще один верный способ. Превыше любви к женщинам и выпивки, Счастливчик ставил лишь одно – золото. Достав из кармана одну монету, он покрутил ее между пальцев, наслаждаясь тусклым блеском.
- Ни одна красотка не сравнится с твоим очарованием, малышка, - прошептал наемник, пряча монету обратно. – На тебя я смогу купить столько любви, сколько захочу. И не только!
И это было чистейшей правдой, ведь под словом “любовь” наемник понимал вовсе не трепетные и нежные чувства между мужчиной и женщиной, а нечто более материальное. То, что успешно продается и покупается в любом порту или кабаке. В чем-то большем Рид не нуждался. Он всегда жил одним днем и никогда серьезно не планировал свое будущее. Мечты – непозволительная роскошь для того, кто ест с меча.
К тому же – следовало трепетно относиться к Селестине – если она передумает рисовать карту и заупрямится, придется ее пытать, а этого Рид не любил. Он не выносил женских слез, а одна лишь мысль о том, что ему придется навредить столь невинному и чистому существу, как спящая рядом девушка – претила Счастливчику.
Впрочем, если нужда все-таки припрет, придется импровизировать. Поэтому не стоило слишком уж привязываться к Селестине: смазливые мордашки сгубили не одну сотню хороших парней, и Рид не планировал пополнять их число. В монастыре из-за нее он едва не погиб, и теперь, если придется выбирать, он выберет себя.
* * *
Когда первый робкий луч солнца скользнул по его лицу, Счастливчик недовольно заворчал. За никудышно короткий остаток ночи он практически не отдохнул – сначала какой-то филин вздумал охотиться, и битый час оглашал все вокруг своим монотонным уханьем, потом неподалеку прошествовала семейка кабанов, а перед самым рассветом треклятые птицы начали голосить на несколько ладов.
Рид никогда не был поклонником переливчатых трелей, поэтому всерьез вознамерился пристрелить возмутителей его спокойствия, ежели те не соблаговолят заткнуться в самое ближайшее время.
Так бы оно и случилось, но Селестина вдруг начала дергаться, словно ей снился кошмар, а когда Счастливчик попытался утихомирить ее, то получил локтем по носу и едва не лишился глаза.
“Какого черта?!”
Девушка билась, словно в каком-то припадке и так продолжалось до тех пор, пока Рид, наконец, не сгреб ее в охапку. Он ласково звал ее по имени, просил успокоиться, а про себя подумывал, не связать ли ее от греха подальше. Но все обошлось – Селестина вскоре успокоилась, но намертво вцепилась в руку Счастливчика, и не выпускала ее до сих пор. А еще она назвала его полным именем, но так и не открыла глаза.
Вот и усни при таком раскладе.
- Черт знает что, - пробурчал Рид.
Начавшее свой путь солнце медленно поднималось над горизонтом и его лучи, нежно касаясь листьев кустарника, заставляли росу на них сиять россыпью драгоценных камней. Чудесное было бы зрелище, если бы лошадь не вздумала пощипать травку чуть в стороне.Она сделала несколько шагов в сторону и куст, к которому было привязано животное, дернулся.
“Твою мать, - успел обреченно подумать Рид за миг до того, как сотни холодных капель сорвались с листьев и полетели прямо на него”.
Что сказать – сон улетучился мгновенно, прихватив с собой и хоть сколь-нибудь позитивное настроение.
- Прекрасное начало прекрасного дня, - стараясь держать себя в руках, произнес Счастливчик, недобро взглянув на нисколько не чувствовавшую себя виноватой кобылу. – А не отведать ли мне конины на завтрак?
- Что?.. – тихий и мелодичный голос вмиг заставил счастливчика позабыть о злости. Селестина открыла свои чудесные глаза, и ее ресницы трогательно затрепетали. Но, стоило ей увидеть мужчину, как монахиня удивленно и даже испуганно уставилась на него, будто увидела впервые.
“Ну здравствуй”.
- Проснулась, спящая красавица. Может, теперь отпустишь?- скверное настроение Счастливчика имело одну отличительную черту – надолго его не могло исправить ничто. Ну, возможно выпивка и деньги справились бы с этой задачей немного лучше, нежели что-то иное.
- А?.. Я…, - Селестина проследила за взглядом мужчины и поспешно отдернула руку, прижав ее к груди. Она продолжала растерянно моргать.
- Благодарю, - Рид встал и морщась пошевелил затекшей конечностью. – Чего ты на меня так пялишься? Впечатлена небывалой красотой?
-Нет… то есть да… то есть… я не знаю, - она смутилась еще больше. Закусив губу, Селестина не мигая смотрела на стоявшего перед ней мужчину, а потом осторожно спросила, будто боялась вспугнуть. – Так вы настоящий?
- Из плоти и крови, - подтвердил Счастливчик.
- Так это все был не сон? – плечи Селестины затряслись, на глаза навернулись слезы. – Все люди в монастыре, они… из-за меня.
«Только бабских истерик мне, для полного счастья, и не хватало,» - тоскливо подумал Счастливчик. Если он что-то не предпримет в ближайшее время, то сможет утонуть в слезах этой горе-монашки.