Подтянутая фигура Лаки напряглась. Он был выше командора и, когда тот поднял глаза, холодный и твердый взгляд Лаки остановил его.
— Вы знаете, что я являюсь полным советником Совета Наук и значит старше вас по рангу. Я не отдам приказа атаковать. Напротив. я приказываю вам вернуться на Землю.
— Да я скорее… — кулаки командора сжимались, было совершенно очевидно, что он с трудом сдерживает себя. Когда он заговорил, голос его срывался:
— Не будете ли вы настолько добры, сэр, объяснить причину вашего блистательного решения? Мои-то резоны объясняются очень просто: на флоте, так уж случается, существует одна маленькая традиция, сэр. Традиция такова: флот никогда не отступает, сэр. — Командор намеренно подчеркивал уставное обращение к вышестоящему начальству.
Лаки спокойно ответил ему:
— Если вы действительно хотите знать причину, командор, сядьте, и я попытаюсь объяснить вам. Только пожалуйста, не говорите, что флот никогда не отступает. Отступление — это всего лишь часть военного маневра, и командующий, который теряет все свои корабли только потому, что «флот никогда не отступает», не имеет морального права на командование. Я полагаю, командор, что весь этот вздор вы наговорили сгоряча. А теперь ответьте, вы готовы начать войну?
— Я же сказал, что война уже развязана. Они захватили часть пространства нашей Федерации.
— Не совсем так. Они заняли часть пространства, которое мы не успели оккупировать. Загвоздка в том, командор, что с появлением гиперперехода путешествия между звездами стали слишком уж просты, и земляне, колонизируя планеты далеких звезд, забыли оккупировать кое-что в своей собственной системе.
— Мы же высаживались на Титан. Это было…
— Я знаю об экспедиции Джеймса Френсиса Хогга. Он высаживался и на Обероне в системе Урана. Но это была всего лишь разведка, а не колонизация. Система Сатурна была оставлена не колонизированной, а такие территории принадлежат тому, кто первый основывает поселения на них.
— Но, — тяжело и веско подхватил командор, — только в том случае, когда планета или планетная система находится в неоккупированной звездной системе. Сатурн не является частью такой системы, не так ли? Он часть Солнечной Системы, а она, клянусь всеми дьяволами космоса, как раз занята.
— Верно, но мне кажется, что официального соглашения по этому поводу не было. Вполне возможно, что Сириус имеет право занять систему Сатурна.
Командор с силой ударил себя по колену:
— Плевать я хотел на бормотание всех этих юристов! Сатурн наш, и любой землянин, в жилах которого течет кровь, согласится со мной. Мы вышибем сирианитов. Пусть этот спор решают пушки.
— Это как раз то. что сирианитам нужно!
— Так пусть они и получат, чего добиваются..,
— И нас обвинят в агрессии… Командор, сейчас на звездах су шествуют пятьдесят автономных цивилизаций, и они не забыли, как в прошлом были колонизированы Землей. Мы всем дали свободу без войн, но как раз об этом они уже забыли. Они помнят только одно, что Земля по-прежнему самый населенный и развитый мир. Сирианиты хотят закричать на всю Галактику, что Земля спровоцировала агрессию. Если это случится, все остальные миры примкнут к Сириусу. Вот почему сирианиты хотят, чтобы войну развязали мы, и вот почему я принял решение отступить.
Командор прикусил нижнюю губу и уже собрался ответить, но Лаки продолжал:
— С другой стороны, если мы сейчас воздержимся от резких выпадов, то обличим в агрессии Сириус и подключим широкие общественные массы на внешних мирах. Мы сделаем это очень широко, и тогда внешние миры примкнут к нам.
— Примкнут к нам?
— Почему бы и нет? Ведь в населенных системах есть сотни миров, только ждущих своих колонистов. Вряд ли населению здешних миров понравится, что возник прецедент, по которому конкуренты смогут захватывать облюбованные другими миры. Так что единственная реальная на сегодня опасность — оказаться в оппозиции к бывшим колониям, лишний раз подчеркивая могущество Земли.
Командор поднялся, прошелся по каюте и снова сел.
— Повторите ваши приказы, советник.
— Вы хорошо поняли причину моего отступления?
— Так точно! Повторите приказание!
— Вот и хорошо. Я приказываю доставить на Землю капсулу, которую вы получите от меня, и передать лично, повторяю, лично в руки Гектору Конвею. Я запрещаю посвящать кого бы то ни было в то, что произошло во время преследования. Ни в космосе, ни на Земле. Вы не имеете права вступать в военные действия с сирианитами. Повторяю, не имеете права, если, конечно, не будете атакованы. И если вы позволите себе отклониться от маршрута, чтобы ввязаться в схватку или спровоцировать нападение, я отдам вас под суд и прослежу, чтобы наказание не было слишком мягким,вам все ясно?
Лицо командора застыло, только губы кривились и дергались на лице, ставшем похожим на маску.
— Несмотря на все мое уважение, сэр… Может быть, советник примет командование над моими кораблями и сам переправит капсулу на Землю?
Лаки слегка поежился и ответил:
— Вы весьма упрямый человек, командор, и меня это даже восхищает В битвах бывают ситуации, когда подобная бульдожья хватка просто необходима… Сейчас я никак не могу заняться этой капсулой, поскольку собираюсь вернуться на «Метеор» и отправиться назад, к Сатурну
С командора мгновенно слетела вся его воинская спесь:
— Куда?! Святое небо! На Сатурн!
— Полагаю, я выразился достаточно ясно, командор. У меня там осталось одно незаконченное дельце. Я считал, что моя первоочередная задача — проследить, чтобы Земля была вовремя предупреждена об огромной политической опасности, перед лицом которой мы оказались. Если вы возьметесь как следует выполнить это дело — предупредить об опасности, то я смогу спокойно отправиться туда, где мне сейчас просто необходимо быть, на Сатурн. Командор широко улыбнулся:
Вот это другое дело. Я хотел бы сопровождать вас
— Я был уверен, что вы выразите такое желание Оказаться в стороне от схватки — очень непростая задача для вас, командор. Поэтому я и прошу вас доставить на Землю капсулу, ведь вы человек искушенный в решении сложных задач. А теперь мне нужно принять на «Метеор» необходимое количество горючего с ваших кораблей. Кроме того мне понадобится кое-какое оборудование из запасов вашей эскадры.
— Приказывайте.
— Отлично. Я возвращаюсь к себе и хочу, чтобы советник Василевски сопровождал меня в этой миссии.
Лаки обменялся рукопожатием с окончательно оттаявшим командором и отправился к себе В переходной трубе, соединяющей «Метеор» с флагманским кораблем, к нему присоединился советник Василевски. Переходной коридор был развернут почти на всю свою длину, и потребовалось несколько минут, чтобы пройти его. В трубе коридора почти не было воздуха, но советники все равно могли беседовать: отзвуки голосов искажались в звонком металле; но понимать друг друга было можно. Кроме того, по сравнению со звуковыми волнами в узком диапазоне, никакая другая форма связи не гарантировала от прослушивания. Именно поэтому Лаки коротко рассказал обо всем советнику Василевски в трубе переходного коридора. Наконец Весли мягко изменил тему разговора.
— Послушай, Лаки, если сирианиты пытаются спровоцировать беспорядки, то почему они так легко отпустили тебя? Они ведь могли изводить тебя до тех пор, пока ты не разозлился бы и не вступил с ними в схватку.
— На этот счет… Весли, ты ведь слышал запись моего разговора с сирианитским кораблем? Тот, кто говорил, объяснялся как-то косноязычно. И угроза-то была какая? Захватить корабль в магнитную ловушку. Мне кажется, это был корабельный робот.
— Робот? — Весли широко раскрыл глаза.
— Да, глядя на тебя, легко представить, что будет на Земле твориться, когда слушок о роботах дойдет туда. Однако, факт остается фактом — корабль-робот не может причинить вреда кораблю, управляемому людьми. Первый закон роботехники не допускает подобных действий роботов. Корабль-робот атаковать людей не может И именно это увеличивает опасность. Если бы я атаковал, на что, возможно, и рассчитывали сирианиты, то Сириус растрезвонил бы повсюду о нападении Земли на практически беззащитный корабль. И внешние миры оценили бы это совсем по-другому, чем Земля. Нет, Весли, обмануть сирианитов можно было только так, как это сделал я, а я отступил Пока! — С этими словами он открыл воздушный шлюз «Метеора». Бигман ожидал их На лице его появилась обычная улыбка облегчения, с которой он встречал Лаки даже после недолгого расставания.
— Эй, — сказал он, — какие новости? Тебе опять удалось не вывалиться из шлюза и вот .. А что здесь понадобилось Весли?
— Он отправляется с нами.
Это еще зачем? Коробка-то у нас двухместная.
— Мы потеснимся временно. А сейчас нам нужно начать заполнять емкости горючим и получить еще кое-что по переходному коридору. Как только кончим, немедленно стартуем.
Голос Лаки тверд, и перемена темы разговора звучала как приказ. Бигман знал, что спорить бесполезно, он только проворчал:
— Ну, конечно, — и отправился в моторный отсек, бросив ревнивый взгляд в сторону советника Василевски.
— Какая муха его укусила? — спросил Весли. — Я ведь ни слова не сказал о его росте.
Лаки нехотя ответил:
— Ты тоже должен понять коротышку Бигмана. Он ведь считается советником неофициально, хотя давно заслужил подобное назначение, и он единственный, кто это понимает. Во всяком случае он будет считать: раз на корабле появился еще один полный советник, то мы с тобой будем уединяться, прекратим с ним советоваться и… появятся маленькие секреты от него.
Весли кивнул головой в знак согласия.
— Понятно… Ты предлагаешь сказать ему…
— Нет. — Ударение, сделанное на этом слове, было мягким, но не оставляло сомнений. — Я скажу ему сам, а ты уж помолчи.
В эту минуту в рубку вошел Бигман.
— Корабль впитывает энергию как… — Он очень внимательно посмотрел на обоих советников, а затем проворчал:
— О, простите, я кажется помешал. Может быть, мне покинуть корабль, джентльмены.