— Почему ты так говоришь о Бенсоне?
Однажды мы поймали его на том, что он шпал книгу по этому вопросу, и мы надорвали животы от смеха. Великие Астероиды, как он разозлился. Он назвал нас всех невежественными крестьянами, а я посмотрел это слово в словаре и сказал ребятам. Некоторое время мы только об этом и говорили, в его присутствии разумеется, если ты понимаешь, о чем я говорю, и после этого он никогда уже не разговаривал о марсианах — смелости не хватало. Наверное, он просто решил, что раз ты землянин, то с тобой это пройдет Тоже мне, сказочки, вроде кометного газа.
А ты уверен, что это брехня?
— Конечно, уверен. Что же еще? Люди на Марсе сотни и сотни лет и никто никогда не видел марсиан.
— Допустим, они находятся в пещерах в двух милях. под поверхностью.
— Как же марсиане могли туда попасть? Люди обследовали каждый квадратный дюйм Марса и что-то не нашли ни лестниц, ни лифтов, которые бы спускались вниз.
Ты в этом уверен? Лично я видел один только позавчера. Что?
Бигман оглянулся через плечо.
Ты меня разыгрываешь?
— Это была не лестница, конечно, а дыра по меньшей мере две мили в глубину.
— А, ты имеешь в виду расщелину. Ерунда, это ничего не значит На Марсе полно расщелин.
— Вот именно. Бигман. И у меня здесь детальные карты марсианских трещин. Вот они. Есть одна забавная деталь, касающаяся их. Насколько я могу судить по географическим картам, которые ты мне принес, на нее раньше никто не обращал внимания. Ни одна из трещин не пересекает даже одной единственной пещеры.
— Что это доказывает?
— Это говорит о здравом смысле. Если ты строишь герметические пещеры, наверное, позаботишься о том, чтобы в крыше не было дырок? И еще одно стечение обстоятельств. Каждая расщелина почти вплотную подходит к пещере, как будто марсиане использовали их для входа в пещеры, которые они построили.
Пескомобиль внезапно остановился. В слабом свете приборов и проекторов, которые все еще одновременно показывали карты на белых экранах, лицо Бигмана выглядело торжественным и серьезным, когда он повернулся и посмотрел на Дэвида, сидящего на заднем сиденье.
— Подожди минутку. Всего минутку. Куда мы едем?
— К расщелине, Бигман. Примерно в двух милях от того места, где свалился Грисвольд. Это ближе всего к подземным пещерам у фермы Макмана.
— А когда мы туда прибудем?
— Когда мы туда прибудем, — спокойно сказал Дэвид, — я спущусь вниз.
— Ты это серьезно? — спросил Бигман. — Ты хочешь сказать… — Он попытался улыбнуться, — … что марсиане существуют на самом деле?
— А ты мне поверишь, если я скажу, что да?
— Нет.
Внезапно он явно пришел к какому-то решению.
— Но все это неважно. Я уже сказал, что буду участвовать в этом деле и не пойду на попятный.
Пескомобиль еще раз дернулся с места. Слабая заря марсианского неба уже начала освещать угрюмый пейзаж, когда они прибыли на место. Последние полчаса они не ехали, а буквально ползли, освещая мощными фарами дорогу, чтобы, как выразился Бигман, не опуститься в расщелину слишком быстро. Дэвид вышел из машины и приблизился к гигантской пропасти. Свет зари еще не осветил ее. Это была черная и зловещая дыра в земле, уходящая в обе стороны сколько хватает глаз, и противоположная ее сторона была едва видна. Он направил луч фонарика вниз и свет растаял в бездонной темноте. Бигман подошел к нему сзади.
— Ты уверен, что правильно выбрал место?
Дэвид оглянулся вокруг
— Согласно карте, это самое близкое место от пещеры. Скажи, как далеко мы находимся от ближайшей секции купола фермы?
— Мили две.
Дэвид кивнул. Фармбои вряд ли сунутся сюда, разве что во время осмотра.
— Что же, ждать нечего, — сказал он.
— Но как ты собираешься это сделать? — спросил Бигман. Дэвид уже вынул из машины коробку, которую дали Бигману в Винград-Сити. Он открыл ее и взглянул на содержимое.
— Ты когда-нибудь видел такое? спросил он
Бигман покачал головой. Это был предмет, состоящий из двух шелковистых веревок, на расстоянии в двенадцать дюймов между которыми были поперечные полоски.
— Похоже на веревочную лестницу, — сказал он.
— Да, — ответил Дэвид, — но не веревочную. Это формовочный силикон, легче магния, крепче стали, почти совсем не поддается изменениям температуры. В основном такие лестницы используются на Луне, где сила притяжения действительно мала, а горы по-настоящему высоки. На Марсе они почти не нужны — ведь это плоская планета. Честно говоря, это большая удача, что Совету удалось найти такую лестницу в городе всего за один день.
— Чем уж она так хороша? — спросил Бигман, пропуская веревки сквозь пальцы, пока они не кончились металлическим шаром.
— Осторожно, — сказал Дэвид, — если предохранитель спущен, ты можешь тяжело поранить себя.
Он осторожно взял у Бигмана лестницу и металлический шар в свои сильные руки и повернул обе его половинки в разных направлениях. Раздался резкий щелчок, но когда он выпустил шар из рук, казалось, ничего в нем не переменилось.
— А теперь смотри.
Марсианская почва ближе к расщелине исчезла, уступая место голой скале. Дэвид наклонился и, слегка нажав, опустил металлический шар на один из выступов скалы, едва различимый в свете зари. Потом он отнял руку, а шар так и остался на месте, под каким-то странным немыслимым углом.
— Подними его, — сказал он.
Бигман наклонился и дернул вверх. На мгновение он удивленно посмотрел на шар, не тронувшийся с места, потом взялся за него обеими руками и дернул изо всех сил — результат оказался тот же.
Он сердито поднял голову.
— Что ты сделал?
Дэвид улыбнулся.
— Когда предохранитель спущен, любое давление на шар вызывает появление тонкого силового поля, двенадцать дюймов в длину, которое врезается прямо в скалу. На самом конце поле это расходится в противоположные стороны на шесть дюймов, образуя нечто вроде Т-силы. Эти силовые ответвления широкие, а не острые, так что шар нельзя раскачать. Единственная возможность поднять его — это выломать весь кусок скалы.
— А как он снимается?
Дэвид перебрал руками стофутовую длину лестницы и взял в руки точно такой же металлический шар на другом ее конце. Он повернул его половинки в противоположные стороны, потом пришлепнул к скале. Шар прилип к ней и через пятнадцать секунд первый металлический шар освободился.
— Если активизировать второй шар, то первый автоматически деактивизируется, — объяснил Дэвид. — А если поставить шар на предохранитель, — он наклонился и проделал эту процедуру, — то он активизируется.
Бигман вздрогнул.
Там, где только что были два металлических шара, в скале виднелись узкие разрезы дюйма четыре в длину, столь узкие, что в них не вставишь даже ногтя.
Дэвид Старр продолжал говорить:
— Водой и пищей я обеспечен на неделю. Боюсь, кислорода у меня хватит не больше чем на два дня, но ты в любом случае жди меня неделю. Если к этому времени я не вернусь, то вот это письмо ты должен будешь доставить в Главное Здание Совета.
— Постой, неужели ты действительно думаешь, что эти сказочные марсиане…
— Я думаю о многом, например, о том, что могу сорваться, веревочная лестница может оказаться бракованной. Может случиться все, что угодно. Поэтому скажи, могу ли я на тебя рассчитывать?
На лице Бигмана было написано явное разочарование.
— Вот так-то. А я что, должен сидеть и ждать, пока ты будешь рисковать своей шеей?
— Мне очень жаль, Бигман, но именно в этом заключается роль второго в группе. И ты это знаешь.
Дэвид стоял у самого края расщелины. Солнце уже поднялось над горизонтом и черный цвет неба постепенно превращался в пурпурный. Разреженная атмосфера Марса не очень хорошо распределяла свет, и только когда солнце было прямо над головой, могла рассеяться вечная ночь расщелин. Он уверенно бросил лестницу в пропасть. Она совершенно бесшумно скользнула по скале, натянувшись на металлическом шаре-ручке, крепко впившемся в каменный выступ. Они слышали, как в ста футах внизу второй шар ударился о камень. Дэвид дернул за веревку, чтобы проверить ее на прочность, затем, ухватившись за верхнюю перекладину, осторожно начал спускаться в пропасть. У него было такое ощущение, что он плыл куда-то вниз со скоростью в два раза меньшей, чем это было на Земле. Его вес сейчас был таким же, как и на Земле, с учетом тех двух самых больших кислородных баллонов, какие он смог найти на базе Макмана. Бигман смотрел на него широко открытыми глазами и помахал рукой. Дэвид сказал ему на прощанье:
— А сейчас садись в пескомобиль и уезжай. Отдай фильмокниги и проекторы в Совет, а здесь оставь скуттер.
— Хорошо, — ответил Бигман.
В каждом пескомобиле было по две обычные платформы на четырех колесах, скуттеры, которые могли двигаться, используя свои мощности. Они были неудобны и не давали защиты от холода и, что еще хуже, от песчаных бурь. И тем не менее, если пескомобиль выходил из строя за много миль от дома, лучше было воспользоваться скуттером, чем просто сидеть и ждать, надеясь на помощь. Дэвид Старр поглядел вниз. Было слишком темно, чтобы видеть нижний конец лестницы, которая, сверкая, уходила в серую неизвестность. Считая по мере спуска ступеньки, он закрепился на восьмидесятой, так чтобы обе его руки были свободны, и подтянул к себе металлический шар, болтающийся на конце. Когда шар оказался в его руках, он активизировал его и прижал к каменной стене пропасти. Шар остался на месте. Он дернул изо всех сил, но шар не шелохнулся. Дэвид быстро переменил положение и теперь уже схватился за тот конец веревки, который свисал со второго шара. Теперь надо было не прозевать того момента, когда верхний металлический шар отсоединится и полетит вниз, иначе он мог его задеть и сильно ударить. И вот шар, который всего тридцать секунд назад был наверху, уже раскачивался в ста футах под ним и Дэвид висел на лестнице словно маятник часов. Раскачивало его, правда, не слишком сильно. Он посмотрел наверх. Над ним виднелась широкая полоска пурпурного неба, которая будет становиться все уже и уже по мере спуска. После каждых восьмидесяти ступенек он устанавл