— Кто из вас, ослы, назвал меня коротышкой? — спросил Бигман.
Человек у радиостанции сдвинул левый наушник.
— Кто вы? Какого черта вы сюда ворвались?
Бигман выпятил грудь.
— Мое имя Джон Бигман Джонс. Мои друзья зовут меня Бигман. Все остальные зовут меня просто Джонс. Никому еще не удавалось назвать меня коротышкой и при этом остаться невредимым. Я хочу знать, кого из вас угораздило сделать это?
Человек в наушниках сказал:
— Мое имя Лем Фикс. Ты можешь как угодно ругать меня, но только не здесь. Убирайся отсюда, или я спущусь вниз, ухвачу тебя за ногу и вышвырну вон.
Парень за вычислительной машиной вмешался:
— Эй, Лем, это тот помешанный, что вот уже несколько дней то и дело слоняется по порту. Пусть охранники вышвырнут его. Нет смысла тратить на него время.
— Чокнутый, — сказал Лем Фикс. — Для этого парня нам не нужны охранники.
Он совсем снял наушники и переключил радиостанцию на автоматический режим.
— Ладно, сынок, раз ты пришел сюда и задал нам щекотливые вопросы в изысканной форме, то я дам тебе исчерпывающий ответ. Я назвал тебя коротышкой, но подожди, не бесись, у меня на это были причины. Ты, конечно, похож на настоящего высокого парня. Чтобы посмешить своих друзей, я и назвал тебя коротышкой.
Он сунул руку в боковой карман и достал сигареты.
— Спустись сюда, — завопил Бигман, — спустись сюда и подкрепи кулаками свое чувство юмора.
— Спокойней, спокойней, — смеясь, ответил Фикс. — Здесь парнишка, имеются сигареты, королевский сорт, знаешь ли. Почти такие же длинные, как ты. Мысли об этом, возможно, вызовут некоторое замешательство. Мы не способны определить, то ли ты куришь сигарету, то ли сигарета курит тебя.
Бигман побагровел. Слова с трудом слетали с его губ.
— Так вы не хотите драться!
— С большой охотой покурю. Сожалею, что вы не присоединитесь к нам.
Фикс откинулся на спинку кресла, взял сигарету и держал ее перед глазами, словно любуясь ее белизной.
— Кроме того, я не могу утруждать себя дракой с ребенком.
Он широко улыбнулся и поднес сигарету к губам, но вдруг обнаружил, что она исчезла. Его большой и указательный палец все еще занимали свои позиции приблизительно в трех восьмых дюйма друг от друга, но сигареты между ними не было.
— Будь начеку, Лем, у него игольное ружье, — сказал человек у экрана.
— Не игольное ружье, — ответил Бигман, — а всего лишь буззер.
Между ними было серьезное различие. Снаряды буззера, хотя и иглоподобные, были мягкими и не взрывались. Они использовались для учебных стрельб в человека, в человеческую кожу. Игла буззера не могла причинить серьезных повреждений, но вызывала дьявольскую боль. Улыбка Фикса мгновенно исчезла. Он крикнул:
— Осторожно, ты, безмозглый дурак. Ты можешь этим ослепить человека.
Кулак Бигмана оставался сжатым на уровне глаз. Тонкое дуло буззера торчало между средними пальцами. Он сказал:
— Я не ослеплю тебя. Но я могу устроить, что ты месяц не сможешь сесть. И как можешь видеть, мой прицел неплох. А ты, — он через плечо указал на человека у ЭВМ, — если подвинешься хоть на дюйм ближе к сигналу тревоги, то получишь иглу буззера прямо в руку.
— Чего ты хочешь? — спросил Фикс.
— Слезь сюда и дерись.
— Против буззера?
— Я спрячу его. Кулаки. Честная драка. Твои приятели смогут проследить за этим.
— Я не могу ударить парня, который настолько меньше меня.
— Тогда тебе не следовало и оскорблять меня, — Бигман поднял буззер. — Я не слабей тебя. Возможно, я выгляжу так внешне, по внутренне я такой же большой, как ты. Можешь быть, даже больше. Я считаю до трех, — прицеливаясь, он прищурил один глаз.
— Галактика! — выругался Фикс. — Я спускаюсь. Парни, будьте свидетелями: меня вынудили силой. Я постараюсь не слишком сильно повредить этого идиота.
Он спрыгнул со своего сидения под самым потолком, а человек у вычислительной машины занял его место у радиостанции. У Фикса было пять футов, десять дюймов росту, на восемь дюймов выше Бигмана. Худощавое тело марсианина больше походило па мальчишеское, на первый взгляд в нем не было ничего от зрелого мужчины. Но мышцы Бигмана напоминали стальные пружины, а его реакция была мгновенной. Он почти равнодушно ждал приближения противника. Фикс не заботился о защите. Он просто вытянул вперед правую руку, чтобы схватить Бигмана за шиворот и вышвырнуть во все еще открытую дверь. Но Бигман ловко поднырнул под нее. Его левая, а затем и правая рука, одна за другой стремительно ударили стоящего перед ним верзилу в солнечное сплетение. Звук был глухим, словно он колотил бочку. И в ту же минуту коротышка отскочил в сторону. Фикс позеленел, застонал и, держась за живот, опустился на пол.
— Эй ты, каланча, вставай, — крикнул ему Бигман. — Я жду тебя.
Двое других в башне от неожиданности застыли, выпучив глаза. Фикс медленно поднялся. Его лицо горело от ярости, но приближался он к своему противнику теперь куда осторожней. Бигман отступил на шаг. И тут Фикс нанес наконец удар! Но кулак его пролетел в двух дюймах от противника. Он тут же резко ударил правой, вложив в этот удар всю свою злость. Но и этот выпад закончился в дюйме от подбородка коротышки. Бигман приседал, отклонялся, пританцовывал, покачивался, как поплавок на покрытой рябью воде. Отклоняя удар, подставлял руку. Фикс бессвязно орал, слепо кидаясь на своего, похожего на комара противника. Бигман шагнул в сторону и резко хлопнул открытой ладонью по гладко выбритой щеке Фикса. Удар сопровождался резким звуком, похожим на удар метеорита о первые атмосферные слои планеты. На щеке Фикса выступили красные отпечатки четырех пальцев. На мгновение он остановился, словно жалящая змея, но Бигман снова ринулся вперед, и его кулак взметнулся вверх, стукнув Фикса по подбородку, и тот, согнувшись, опустился на пол. Внезапно Бигман услышал звенящий вдали равномерный сигнал тревоги. Без малейшего раздумья он повернулся на пятках, выскочил за дверь, грохоча, промчался мимо стоящих в конце коридора встревоженных стражей и удрал!
— А зачем, собственно, — задал вопрос Конвей, — мы ждем Бигмана?
— Он ключ к нынешней ситуации, — сказал Лаки. — Мы ни в чем не нуждаемся так сильно, как в сведениях о пиратах. Я имею в виду сведения, полученные изнутри их организации. Я постараюсь получить их, а обстоятельства не исключают совершенно иной путь, которым я хотел бы воспользоваться. Я сейчас меченый человек. Они знают меня. Но они не знают Бигмана. Он не имеет официальной связи с Советом. Моя нынешняя идея состоит в том, что если мы сумеем сфабриковать против него уголовное дело, то, чтобы избежать его, он сможет покинуть Цереру на корабле отшельника.
— О, космос! — простонал Конвей.
— Послушайте, он вернется на астероид отшельника. Если пираты там, отлично! Если нет, он оставит корабль на виду и будет ждать в помещении отшельника. Это вполне комфортабельное место для ожидания.
— А когда они появятся, — сказал Генри, — они пристрелят его.
— Они не захотят, их заинтересует, где он взял корабль отшельника. Они захотят узнать, куда девался Хансен, ничего не сказав про меня, откуда прилетел Бигман, как он завладел кораблем. Они захотят обо всем этом узнать. Это даст ему время убедить их.
— И объяснить, каким образом он выбрал астероид Хансена из всех скал мироздания. Это будет принято как невероятное совпадение.
— Это ни у кого не вызовет удивления. Корабль отшельника находится на Церере, а это все объясняет. Я договорился, чтобы он оставался без охраны, так что Бигман сможет захватить его. Он отыщет в бортовом журнале пространственно-временные координаты того астероида, который был портом корабля. Это будет такой же подходящий для него астероид, как и любой другой, расположенный неподалеку от Цереры, и он направится туда, чтобы выждать, пока шум на Церере утихнет.
— Это рискованно, — проворчал Конвей. — Бигман знает это. И скажу вам прямо, мы имеем право рискнуть. Земля так сильно недооценивает опасность, которую представляют собой пираты, что … — он прервал свою речь на полуслове, так как вдруг лихорадочно замигал световой сигнал на устройстве связи.
Конвей выпрямился и нетерпеливым движением включил анализатор сигнала.
— Это длина волны Совета и один из шифров Совета для района Цереры, — сказал он.
На малом видеоэкране над связным устройством появились быстро перемещающиеся характерные светящиеся светлые и темные узоры. Конвей вставил в узкую щель на связном устройстве осколок металла, который он выбрал среди таких же осколков в своем бумажнике. Это был кристаллический дешифратор, активная часть которого состояла из мельчайших кристалликов вольфрама особой формы, вкрапленных в алюминиевую основу. Он особым способом фильтровал радиосигнал. Конвей медленно, то проталкивая дешифратор в щель, то вытаскивая наружу, настраивал его до тех пор, пока он не стал точно соответствовать шифратору, вставленному в передатчик, такому же по структуре, но обратному по функциям. В момент полного согласования происходила внезапная, резкая фокусировка на экране.
— Бигман! — Лаки вскочил. — Где ты?
Маленькое лицо Бигмана расплылось в лукавой улыбке.
— Я в космосе, в сотне тысяч миль от Цереры. Я на корабле отшельника.
Конвей яростно прошептал:
— Ты опять схитрил? Не ты ли говорил, что он на Церере?
— Я думал, что он здесь, — сказал Лаки. И закричал:
— Бигман, что случилось?
— Ты говорил, что мы должны действовать быстро, так что я сам все устроил. Один из умников в Центральной Башне предоставил мне эту возможность. Я слегка поколотил его и удрал. — Он рассмеялся. — Позвоните в Дом охраны и узнаете, что против парня, похожего на меня, выдвинуто обвинение в нанесении побоев человеку, находящемуся на дежурстве.
— Это не самая лучшая твоя выходка, — сердито сказал Лаки. — Тебе будет трудно убедить людей астероидов, что ты способен кого-либо избить. Я не хочу оскорблять твои чувства, но ты выглядишь маленьким для этого.