Танер убрал пачку с сигаретами и затянулся той, что держал во рту. Затем уронил ее и растер подошвой ботинка.
— Да, но я не знаю … — начал он и замолчал.
— Внутренние перегородки достаточно надежны? — снова задал вопрос Лаки.
Лаки немного подождал, а затем Опять обратился к нему:
— Но вы чем-то недовольны? Вы пытались что-то сказать доктору Моррису.
Инженер бросил быстрый взгляд на Лаки, дотронулся до черной коробки на своем плече и произнес.
— Ничего. Забыл.
Он направился в угол комнаты. А туда в этот момент, вытирая потные лбы, вошли люди в скафандрах со снятыми шлемами. Лаки уловил обрывки фраз.
— … не можем подобраться к нему. Жена по радио призывает его очнуться.
— Проклятье. Он держит руку на рычаге. Достаточно ему нажать на него, и мы…
— Если бы только мы смогли добраться достаточно близко, чтобы застрелить его … Если бы только мы были уверены, что он не заметит нас раньше и …
Казалось, Танер слушал все это с внушающим страх торжеством но не двигался из угла.
— Посмотрите на эту давку снаружи! — свирепо выкрикнул он. — Для них это просто забава! Развлечение! А я не знаю, что делать. Говорю вам — не знаю, — он передвинул свой ящик в более удобное положение и стал манипулировать ручками.
— Что это? — требовательным тоном спросил Лаки.
Танер посмотрел на ящик, словно Видел его впервые, потом ответил:
— Это мой компьютер, особая портативная модель, которую я сам сконструировал, — на мгновение гордость в его голосе заглушила тревогу. — Во всей Галактике нет ничего подобного. Я всегда ношу его с собой. Это, как я знаю … — и он снова замолк.
— Ну, ладно, Танер, что же вы все таки знаете? — твердым голосом спросил Лаки, - я хочу начать разговор, — и его рука, слегка поднявшись, легла на плечо инженера и чуть-чуть сжала его. Танер испуганно поднял глаза, но твердый и решительный взгляд собеседника успокоил его.
— Я Дэвид Старр.
Глаза Танера прояснились.
— Человек, которого называют «Счастливчик Старр»?
— Да, это я.
— Ладно, тогда я вам все расскажу. Но я не могу говорить громко. Это слишком опасно.
Лаки нагнул голову, и Танер начал шептать ему прямо в ухо. Они оба совершенно не обращали внимания на деловито снующих людей, появляющихся в комнате и исчезающих. Слова хлынули из Танера, словно он был рад возможности избавиться от них.
— Видите ли, стены купола двойные, — начал он. — Каждый из слоев сделан из тренсита — самого прочного и гибкого из известных науке силиконовых пластиков. Стены поддерживаются силовым полем. Они могут выдержать громадное давление. Пластик ничто не может разъесть, на нем ничто не может прижиться. В промежуток между стенами закачана окись углерода. Это сделано для того, чтобы погасить ударную волну в случае прорыва внешнего слоя. К тому же внутренний слой достаточно прочен, чтобы выдержать давление воды самостоятельно. И, наконец, промежуток между слоями разделен перегородками на ячейки, так что в случае аварии будет затоплена лишь часть промежутка.
— Хорошо продуманная система, — похвалил Лаки.
— Слишком хорошо, — с горечью продолжил Танер. — Землетрясение могло бы расколоть купол пополам, но это не случится, ибо в этой части планеты не бывает землетрясений. — Он замолк, чтобы закурить еще одну сигарету. Его руки дрожали. — Более того, к каждому футу купола подведены провода приборов, измеряющих влажность в промежутках между слоями. Малейшая трещина и приборы отреагируют Сразу завоет сирена, и громкоговорители объявят: «Тревога! Тревога! Тревога! Вода!»
Он криво усмехнулся.
— Тревога! Вода! Это просто смешно. Я нахожусь на этой работе уже десять лет, и за это время приборы включались всего пять раз. И ремонт занимал меньше часа. Требуется подвести водолазный колокол, к поврежденной части купола, откачать воду, расплавить тренсит, наложить дополнительный слой пластмассы и дать ему остыть. После этого купол становится прочнее, чем был раньше. У нас еще ни разу ни одна капля в него не проникла.
— Теперь я представляю общую картину, — сказал Лаки. — Хотелось бы услышать подробности.
— Суть дела в чрезмерной уверенности, мистер Старр. Мы изолировали сектор перегородками, но насколько они прочны? При расчете мы всегда исходили из постепенного прорыва стены купола, возникающего при расширении течи. Вода втекает в этом случае тонкой струйкой, и у нас достаточно времени, чтобы подготовиться. Никто даже и представить себе не мог, что кто-то откроет шлюз. Вода прорвется с огромной скоростью и ударит по тренситовым перегородкам с силой космического корабля на полном ходу.
— И вы хотите сказать, что они не выдержат?
— Я хочу сказать, что никому даже не приходило в голову заниматься этой проблемой. Еще полчаса назад никто не думал просчитать возникшую ситуацию. Я решил заняться этим. Мой компьютер как всегда был под рукой. Я сделал несколько допущений и начал работать.
— И они не выдержат?
— Я не совсем уверен. Не знаю, насколько оправданы некоторые из моих допущений, но я полагаю, что перегородки не выдержат. А если так, то Афродита погибнет. Погибнет весь город. И вы, и я, и еще четверть миллиона людей. Эти толпы снаружи обречены, если рука этого парня потянет вниз рычаг, на котором лежит.
Лаки с ужасом уставился на Танера.
— И как давно вы это знаете?
— Полчаса. Но что я могу сделать? — выпалил Танер, защищая себя. — Ведь мы не можем одеть в скафандры четверть миллиона жителей. Я хотел поговорить с Моррисом и, возможно, спасти хоть руководителей города, женщин с детьми. Не знаю, как выбрать тех, кто будет спасен, но хоть что-то надо предпринять. Как вы думаете?
— Не уверен, что это самое разумное решение.
— Я уже подумывал надеть скафандр и удрать отсюда, — продолжал Танер. — Вообще покинуть город. В такое время выходы плохо охраняются.
Лаки с ужасом посмотрел на него. Его глаза сузились.
— Великая Галактика! Я был слеп! — И он бросился из комнаты.
В окружающей сутолоке Бигман чувствовал себя совершенно беспомощным. Стараясь держаться вплотную к неугомонному Моррису, он был вынужден непрестанно носиться от группы к группе и выслушивать сбивчивые разговоры, смысл которых не всегда понимал из-за слабого знания местных условий. Моррис не отдыхал ни секунды. Каждая минута — новые люди, новые сообщения, новые планы. Прошло всего двадцать минут с того момента, как Бигман последовал за Моррисом, а уже дюжина различных планов предложена и отвергнута.
— Они сумели навести на него следящий луч, и мы можем наблюдать за ним, — говорил человек, только что вернувшийся из сектора. — Он просто сидит, сжимая в руке рычаг. Мы транслировали ему обращение жены через установленные снаружи громкоговорители. Я не думаю, что он слышит, по крайней мере, не реагирует.
Бигман прикусил губу. Что бы сделал Лаки, находясь здесь? Первой пришедшей в голову Бигмана мыслью было появиться внезапно за спиной этого человека и застрелить его. Но эта мысль приходила в голову каждому, и ее тут же отвергали. Парень у рычага заперся, а помещение управления шлюзами были построены так, что проникнуть в них было очень сложно. Каждая дверь контролировалась устройством внутренней охраны. И сейчас все эти предосторожности работали против них, скорее подвергая опасности город, чем оберегая его. Бигман был уверен, что при первой же вспышке сигнальной лампы рычаг будет опущен и океан Венеры ворвется в город. Нельзя ничем рисковать, пока не закончена эвакуация. Кто-то предложил отравляющий газ, но Моррис, не вдаваясь в объяснения, отрицательно покачал головой. Бигману было ясно, с чем связан его отказ. Человек у рычага не был ни больным, ни злодеем, ни сумасшедшим, он просто находился под ментальным контролем. А это означает, что он почувствует слабость раньше, чем заснет под действием газа. Мышцы человека, находящегося под контролем, действуют достаточно быстро и он успеет потянуть рычаг.
— На что же он надеется? — тяжело дыша, рявкнул Моррис. — Если бы я мог навести на это место атомную пушку!
Бигман знал, что и это тоже невозможно. Применение атомной пушки с такого близкого расстояния потребовало бы, чтобы довольно большая часть энергии прошла сквозь четверть мили строений, при этом купол был бы поврежден так сильно, что это привело бы к катастрофе, большей, чем та, которую они пытались предотвратить.
Где же, в конце концов, Лаки, подумал он. Вслух он заявил.
— Если вы ничего не можете сделать с этим парнем, как насчет управления шлюзом?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Моррис.
— Я говорю о механизме рычага. Чтобы открыть шлюз, ему нужна энергия. Не так ли? А если отключить энергию?
— Хорошая мысль, Бигман. Но каждый шлюз оснащен собственным аварийным генератором.
— Можно ли его отключить?
— Как? Он заперт в том же помещении, а каждый кубический фут этого помещения контролируется охранным устройством.
Бигман поднял глаза и представил себе всю эту толщу воды над ним.
— Этот город похож на города Марса, — сказал он. — Мы на Марсе вынуждены качать воздух насосами. Делаете ли вы то же самое?
Моррис вытер платком вспотевший лоб и уставился на Бигмана.
— Вентиляционные трубы?
— Да. Подходит ли хоть одна из них вплотную к этому шлюзу? — Конечно.
— И проходит ли она в таком месте, где можно перерезать провод, отключить генератор?
— Погодите, погодите. Пустить в трубу вместо отравляющего газа микробомбу…
— Не уверен, что это поможет, — раздраженно прервал его Бигман. — Пошлите человека. Ведь трубы, должно быть, достаточно большого диаметра? Вопрос в том, выдержат ли они вес человека?
— Они не так велики для этого, — ответил Моррис.
Бигман болезненно вздохнул. Ему стоило больших усилий произнести следующую фразу.
— Я не так велик, как другие. Может быть я пролезу.
— О, Венера! — воскликнул Моррис, окинув пристальным взглядом Бигмана. — Вы сможете. Вы сможете!
По внешнему виду улиц Афродиты можно было решить, что в городе,не спит ни один человек. Все улицы у тренситовых перегородок и здания «штаба спасения» превратились в сплошной галдящий людской муравейник. Вокруг здания были натянуты цепи, а за ними беспокойно вышагивали полицейские с парализаторами в руках. Лаки в глубокой задумчивости вышел из штаба. На него обрушилась масса впечатлений. Высоко в небе без видимой опоры висела причудливо оформленная сверкающая надпись: «Афродита — лучшее место Венеры. Добро пожаловать к нам». Вблизи Двигалась колонна людей. У них в руках были туго набитые чемоданы, одежда, шкатулки с драгоценностями. Один за другим они садились в глиссеры. Было совершенно очевидно, что это прошедшие через шлюз беженцы из находящегося под угрозой сектора, спасающие то, что смогли унести и что казалось им наиболее ценным. Эвакуация была хорошо организована. В очереди не было ни женщин, ни детей.