Уртейл был обнажен до пояса. Плечи и грудь его густо заросли волосами, могучие мускулы атлета перекатывались угрожающе. Бигман равнодушно бросил взгляд на Уртейла.
— С тяготением все в порядке?
— Мы отключим его по вашему сигналу. Я устроил все так, что тяготение уменьшится только в этом месте, а в остальных частях купола, оно останется нетронутым. Все согласны.
— Разумеется, — улыбнулся Бигман, — все в порядке, приятель.
— Я надеюсь, что это так, — сказал Кук.
— Когда мы начнем, — окликнул их Уртейл, а затем, взглянув на маленькую кучку зрителей, добавил, — кто-нибудь из вас решится поставить на эту обезьяну?
Один из техников с натянутой улыбкой посмотрел на Бигмана, который тоже разделся до пояса и выглядел неожиданно жилистым, хотя все же разница в размерах делала его фигуру еще меньше.
— Здесь нет никаких ставок, — ответил техник.
— Вы готовы? — спросил Кук.
— Я — да, — ответил Уртейл.
Кук облизнул свои бледные губы и переключил рубильник. В приглушенном звуке гудения генераторов произошла какая-то перемена. Бигман покачнулся от неожиданности перемены тяготения. Это же произошло и со всеми остальными. Уртейл оступился, но постепенно восстановил равновесие и очень осторожно прошел на середину отгороженного пространства. Он даже не потрудился поднять рук. Он стоял в ожидании схватки, совершенно расслабившись.
— Начнешь ли ты когда-нибудь, клоп, — проговорил он.
Бигман приблизился к нему. Мягкие движения его ног превращались в медленные, грациозные шаги, как будто он все время замирал в замедленных прыжках. Это был его способ. Меркурианское тяготение было почти равно марсианскому, и он чувствовал себя как дома. Его холодные серые глаза внимательно смотрели, замечая мельчайшие колебания тела Уртейла, каждое движение его мускулов. Малейшие ошибки в движениях неизбежны, трудно даже удержать равновесие, если человек действует в непривычном для него поле тяготения. Внезапно Бигман рванулся вперед, резко прыгая с ноги на ногу и из стороны в сторону, чтобы обескуражить противника.
— Что это? — с раздражением прорычал Уртейл. — Марсианский вальс?
— Вроде этого, — ответил Бигман. Его рука вытянулась и костяшки пальцев с резким шлепком ударили Уртейла в бок, отчего здоровяк пошатнулся.
Слышалось напряженное дыхание. Кто-то выкрикнул: «Давай, парень!»
Бигман стоял, уперев руки в бока, ожидая, пока Уртейл восстановит равновесие. Он смог это сделать за пять секунд, на ёго боку было красное пятно, след от удара. Рука Уртейла мощно рванулась к Бигману. Его ладонь, была полуоткрыта, всем видом он показывал, что вполне достаточно и шлепка, чтобы навсегда отбросить с пути это кусающееся насекомое. Но удары продолжали сотрясать тело Уртейла. Бигман же с легкостью уклонялся от ответных ударов, так как координация у него была великолепная. Все усилия Уртейла остановить марсианина привели к тому, что он, не рассчитав усилий, повернулся и оказался спиной к Бигману. Бигман приложил свою ступню к заду Уртейла и мягко толкнул его. Отдача заставила Бигмана отпрыгнуть назад, на другую ногу, а Уртейл медленно упал лицом вниз.
Зрители смеялись.
— Я меняю свое мнение, Уртейл, я ставлю на малыша, — выкрикнул один из зрителей.
Уртейл сделал вид, что ничего не слышит. Он снова стоял лицом к лицу с Бигманом.
— Увеличьте тяготение, — прохрипел он. — Доведите его до нормального!
— Что случилось, бочка! — поддразнивал его Бигман. — Разве сорока фунтов недостаточно для твоего преимущества?
— Я убью тебя, я убью тебя! — выкрикнул Уртейл.
— Иди сюда! — Бигман распростер руки в шутовском объятии.
Но Уртейл еще нс потерял рассудительности. Неуклюже подпрыгивая, он обогнул Бигмана.
— Я привыкаю к этой гравитации, клоп, — сказал он. — И в конце концов я все равно раздавлю тебя.
— Сначала поймай!
Зрители бурно реагировали на поединок. Уртейл согнулся, широко размахивая руками и расставив ноги. Он удерживал равновесие, ловя ритм гравитации. По сравнению с Уртейлом, Бигман был грациозен. Он передвигался легко и уверенно, как танцор, но все же выглядел слишком маленьким. Поведение Бигмана казалось беспечным. Он прыгнул вперед. Внезапный толчок ног послал его тело высоко в воздух. И когда Уртейл сделал выпад по направлению к приближающейся фигуре, Бигман подобрал под себя ноги и опустился позади противника, прежде чем тот успел обернуться. Раздались громкие аплодисменты. Бигман улыбнулся. В дальнейшем Бигман проделал почти немыслимый пируэт, поднырнув под одну из огромных лап, угрожавших ему, он резко ударил ребром ладони по бицепсу. Уртейл скорчился от боли. Бигман делал все возможное, чтобы унизить Уртейла, вывести его из себя, заставить безрассудно броситься в атаку.
Вперед-назад. Быстрые, резкие движения, удары, каждый из которых несмотря на легкость причинял нестерпимую боль. Теперь проявился рисунок боя. Уртейл пытался поймать Бигмана, схватить его. Он приседал, как медведь, отбивающийся от охотничьего пса. И этим охотничьим псом был Бигман, который мог кусать, держась подальше от медвежьих лап. Уртейл даже внешне выглядел как медведь: огромное волосатое тело, маленькие, налитые кровью глаза, мордастая, щетинистая физиономия.
— Держись, ублюдок! — взвизгивал Бигман. — Тут не с кем воевать.
Уртейл медленно покачал головой.
— Подойди поближе! — крикнул он, бросаясь вперед.
Но Бигман молниеносно ударил Уртейла в челюсть и так же мгновенно отскочил в сторону, нырнув под руку. Уртейл двинулся было за ним, но остановился, так как было уже поздно.
— Давай снова, — просипел он.
Бигман снова проделал тот же трюк — согнувшись, проскочил под рукой Уртейла и закончил все легким поклоном, вызвавшим гул одобрения.
— Давай еще разок, — хрипло проговорил Уртейл.
— Будь уверен, — снова ответил Бигман и кинулся вперед. На этот раз Уртейл тщательно приготовился. Он не двинулся вперед, а резко двинул свою правую ногу вперед, навстречу Бигману. Бигман выгнулся, пытаясь увернуться, но не успел. Нога Уртейла достала его, удар по лодыжке причинил нестерпимую боль, и Бигман закричал, но все же и на этот раз он сумел ускользнуть от рук Уртейла. Теперь Уртейл боле или менее привык к низкой гравитации и восстановил равновесие более быстро, тогда как Бигман, с поврежденной лодыжкой, передвигался с опасливой неуверенностью. С диким ревом Уртейл бросился вперед, и Бигман, опирающийся на одну здоровую ногу, оказался на этот раз недостаточно быстрым. Его правое плечо оказалось захвачено одной рукой медведя, а правый локоть другой. И они вместе рухнули на пол. Почти одновременно у всех зрителей вырвался громкий стон. Смертельно побледневший Кук выкрикнул надломленным голосом:
— Прекратите драку!
Но на его возглас никто не обратил внимания. Уртейл поднялся на ноги, крепко сжал Бигмана и приподнял его, как перышко. Бигман. извиваясь, пытался нащупать ногами какую-нибудь опору.
Уртейл прошептал в маленькое желтое ухо противника:
— Ты думал, что поступил мудро, втянув меня в драку при малом тяготении. Ты все еще думаешь так?
Бигман не терял времени на раздумья. Он должен был упереться во что-нибудь, хотя бы одной ногой. И правая нога Бигмана уперлась в колено Уртейла. Он знал, как ему поступить дальше. Бигман уперся в колено и опрокинул свое тело назад. Уртейл качнулся вперед. Само по себе это было для него не опасно, но мускулы, управляющие равновесием при низкой гравитации, просчитались и, выпрямившись, Уртейл откачнулся назад. Ожидавший этого Бигман поднялся и, резко навалившись всем своим телом вперед, опрокинул Уртейла навзничь. Все это произошло настолько быстро и неожиданно, что зрители не заметили, что случилось. А Бигман, освободившись, рванулся на свободу. Он, как кошка, сразу же опустился на ноги, хотя рука его все еще была в кулаке Уртейла. Бигман надавил на локоть противника коленом. Уртейл взвыл и ослабил хватку, меняя положение тела, чтобы не дать сломать себе руку. Бигман использовал свой единственный шанс. Он полностью высвободился, не отпуская запястья Уртейла, и ухватил руку врага выше локтя. Теперь инициатива была на его стороне.
Уртейл поднимался на ноги, и пока он делал это, тело Бигмана изогнулось, мускулы на спине напряглись, и марсианин потянул Уртейла вверх по траектории его собственного подъема. Силы мускулов Бигмана соединились с силой выпрямляющихся мышц Ургейла. В замедленном движении Бигман оторвал от пола огромное тело, показывая, что можно сделать при низкой гравитации. Напрягая мышцы так, что они, казалось, вот-вот разорвутся, Бигман поднял туловище Уртейла еще выше, а затем опустил, наблюдая, как оно, по земным меркам нелепо и медленно, падает по гигантской параболе вниз. Но вдруг резко изменилась гравитация. Все были застигнуты врасплох. Полное земное тяготение обрушилось с силой и скоростью заряда бластера. Вывихнутая нога Бигмана подвернулась, и он упал на колени. Зрители тоже упали. Бигман краем глаза увидел, что случилось с Уртейлом. Перепад тяготения застал его ноги в высшей точке параболы, и он падал вниз головой. Его голова ударилась о защитную покрышку генератора. Бигман, болезненно морщась, поднялся на ноги, стараясь прийти в себя. Он видел, как неуклюже упал Уртейл и больше не поднялся. Как Кук склонился над ним.
— Что случилось? воскликнул Бигман. — Что случилось с тяготением?
Об этом спрашивали все. Насколько Бигман мог видеть, Кук единственный, кто удержался на ногах, и единственный, кто, казалось, сохранил способность размышлять.
— Это неважно, — сказал он. — Вот Уртейл…
— Он ранен? — воскликнул кто-то.
— Уже нет, — поднимаясь на ноги, ответил Кук. — Я уверен, что он мертв.
Вокруг тела склонились люди.
— Лучше сообщить Гардоме, пусть он осмотрит его, — произнес Бигман. Он внимательно глянул вокруг. Мрачные мысли пришли ему в голову.
— Будут неприятности, — сказал Кук, ты убил его, Бигман.
— Это сделал перепад гравитации, - ответил Бигман.