— И что это такое?
— Черное конденсирует тепло, Бигман. Оно не отражает его. Температура в голове робота резко поднялась, он почти сразу же потерял сознание, ну в общем это все ерунда. Ты лучше расскажи, что произошло здесь, пока меня не было? Ничего?
— Ничего? Ха! Ты послушай, — Бигман рассказывал, а Лаки слушал его с лицом все более мрачневшим по мере того, как, развертывалось повествование.
Когда оно подошло к концу он сердито нахмурился.
— Почему ты дрался с Ургейном?
— Лаки, — оскорбленно проговрил Бигман. — Это стратегия! Ты всегда говоришь, что я просто иду напролом и мне нельзя поручите сколько-нибудь тонкую работу. Это было задумано очень хитро. Я знал, что смогу его побить при низком тяготении…
— Кажется, еще немного и ты бы не смог. Твоя лодыжка вывихнута, и ты все еще хромаешь.
— Я поскользнулся. Случайность. И кроме того я победил. Сделка состоялась. Он мог бы причинить много вреда Совету своей ложью, но так как я победил, он слез у нас с хвоста.
— Ты мог бы взять с него слово насчет этого?
— Ну… — раздраженно начал Бигман.
Но Лаки продолжил:
— Ты сказал, что спас ему жизнь. Он должен был знать об этом, но даже это не помешало ему продолжить идти к своей цели. Как ты думаешь, он остановился бы после этого поединка?
— Ну… — снова начал Бигман.
— Особенно, если бы он проиграл и стал бы везде трезвонить об унижении, перенесенном им в результате публичного избиения… Я скажу тебе, почему ты дрался, Бигман. Потому что ты хотел победить его, взять реванш за его победу. Твои разговоры о сделке — просто оправдание. Или это не так?
— Ах, Лаки! Пески Марса…
— Хорошо, я ошибся.
— Я хотел заключить эту сделку…
— Но еще больше ты хотел драться, и сейчас ты выставил себя в неприятном свете.
— Я виноват;— опустил глаза Бигман.
Лаки сразу смягчился.
— О, Великая Галактика! Бигман, я не сержусь на тебя. Я злюсь на себя. Я недооценил робота и был на краю гибели, потому что вел себя очень необдуманно. Я видел, что он не в порядке, но не связывал это с воздействием жары и радиации на позитронный мозг, пока не стало поздно… Ну, это урок на будущее, как бы то ни было, забудем неприятности. Так что нам делать с Уртейлом?
Настроение Бигмана сразу упало.
— В любом случае, — сказал он, — этот ублюдок больше нам не помешает.
— Он, да, — проговорил Лаки, — ну а как насчет нашего сенатора Свенсона?
— Хм…
— Как мы все это объясним? Сенатор Свенсон ведет расследование и в результате драки, спровоцированной человеком, близким к Совету, почти членом Совета, следователь гибнет. Это смотрится не очень хорошо.
— Это случайность. Псевдогравитационное поле…
— Это нам не поможет. Я говорил с Певералом и…
Бигман, покраснев, выпалил.
— Он всего лишь старое пугало. Он не придает этому никакого значения.
Лаки приподнялся на локте.
— Что ты подразумеваешь под: «он не придает этому никакого значения».
— Он — нет, — страстно заявил Бигман. — Он вошел, когда Уртейл был уже мертв. До этого он ничего об этом не знал. Он сказал: «мертв». И это все.
— Это все?
— Это все. Затем он спросил меня, где ты. После этого сообщил, что Майндз видел тебя на Солнечной стороне, и что робот, по-видимому, убил тебя.
Лаки уставился на Бигмана.
— Это все?
— Это все, — мрачно подтвердил Бигман.
— Что произошло дальше? Давай, Бигман, продолжай. Что-то ты не очень хочешь говорить о Певерале. Почему?
Бигман посмотрел в сторону.
— Что Певерал? Певерал сказал, что меня будут судить или что-то в этом роде.
— Судить?!
— Певерал сказал, что это убийство и о нем узнают на Земле. Он сказал, что мы должны сначала сами, здесь, во всем разобраться.
— Олл райт. Когда суд?
— Ах, Лаки. Я не хотел говорить тебе этого. Доктор Гардома сказал, что тебе нельзя волноваться.
— Не веди себя, как клуша над цыпленком, Бигман- Когда суд?
— Завтра в два часа по единому времени системы. Но тут совершенно не о чем беспокоиться, Лаки.
— Позови Гардому, — сказал Лаки.
— Зачем?
— Делай, как я сказал.
Бигман вышел и вернулся вместе с доктором Гардомой.
— Вы позволите мне подняться с постели завтра в два часа, не так ли? -- спросил Лаки.
Доктор колебался.
— Мне кажется, что вам нужно побыть в постели как можно дольше.
— Меня не беспокоит, что вам кажется. Это не убьет меня, ведь верно?
— Вас не убьет, даже если вы встанете прямо сейчас, мистер Старр, — обиженно ответил Гардома. — Но я этого не рекомендую.
— Хорошо. Сейчас вы скажете доктору Певералу, что я буду на суде над Бигманом. Я полагаю, вы уже знаете о нем?
— Да.
— Знают все, кроме меня. Так?
— Вы были не в состоянии…
— Вы скажете доктору Певералу, что я буду на суде и что суд не должен начаться без меня.
— Я скажу ему, — заверил его Гардома. — А сейчас вам лучше всего поспать. Идем, Бигман.
— Еще секундочку, — запротестовал Бигман. Он торопливо подошел к постели Лаки и проговорил: — Смотри, Лаки, я не разрешаю тебе расстраиваться. Я держу под контролем весь ход дела.
Брови Лаки удивленно поднялись.
Бигман стал в два раза больше от важности.
— Я хотел удивить тебя, будь оно все проклято. — Сказал он. — Я могу доказать, что не сделал ничего для того, чтобы Уртейл сломал себе шею. Я раскрыл дело, — он ткнул пальцем себя в грудь. — Я! Бигман! Я знаю, кто виноват во всем этом.
— Кто? — спросил Лаки.
— Нет, я не скажу, — воскликнул Бигман. — Я докажу тебе, что у меня на уме не только драки! Я просто покрасовался здесь, чтобы ты посмотрел на меня. Ты поймешь все на суде.
Маленький марсианин сморщил свое личико в восторженной улыбке, сделал реверанс и, напустив на себя вид веселого торжества, вместе с доктором Гардомой вышел из палаты.
Около двух Лаки шагнул в апартаменты доктора Певерала. Все уже собрались. Доктор Певерал сидел за столом, вокруг него устроились остальные. Доктор приветливо кивнул, на что Лаки ответил легким поклоном.
— Добрый день, сэр.
Все было так же, как и тем вечером, на банкете. Кук, конечно, тоже был здесь, и был, как всегда, нервным. Он сидел в огромном кресле, справа от Певерала, а маленькая фигура Бигмана сжалась, почти затерявшись, в таком же огромном кресле слева. Майндз с перекошенным от испуга лицом тоже был здесь. Его пальцы, сначала сплетенные, расцепились, беспомощно забарабанив по ноге. Доктор Гардома, как всегда бесстрастный, сидел рядом. Когда Лаки вошел, тяжелые веки Гардомы приподнялись, и он с осуждением посмотрел на вошедшего. Все астрономы собрались в полном составе. Единственный, кто отсутствовал, был Уртейл.
Доктор Певерал начал с присущей ему живостью.
— Теперь мы можем приступить. Во-первых, несколько слов для мистера Старра. Как я понял, Бигман описал вам предстоящую процедуру как суд. Рад вас заверить в том, что ничего подобного не будет. Если суд состоится, а я надеюсь, что нет, то он состоится на Земле. На нем будут присутствовать квалифицированные судьи, официальный обвинитель, защитник. Здесь же мы просто попытаемся подготовить обстоятельный доклад Совету Наук.
Доктор Певерал разложил свои записи среди беспорядка, царившего у него на столе, и продолжил.
— Разрешите мне объяснить, почему необходим обстоятельный доклад. Во-первых, в результате проникновения мистера Старра на Солнечную сторону, были прекращены попытки саботажа, мешавшего проекту Майндза. Виновником оказался робот сирианского производства, который сейчас уже больше не функционирует. Так, м-р Старр?
— Да, это так, — подтвердил Лаки.
— Важность всего этого заставляет меня осмелиться допросить Вас о тех событиях, которые произошли до того, как вы потеряли сознание.
— Я помню все, что было, почти полностью, — ответил Лаки.
— Вы разрешите мне записать некоторые из ваших ответов на пленку?
— Да.
— Во-первых, замешаны ли здесь другие роботы?
— Робот ничего не сказал, но я не верю, что были еще и другие.
— Однако, он не сказал, что является единственным роботом на Меркурии?
— Нет.
— Так, значит, могут быть и другие?
— Я не думаю.
— Это только Ваше мнение. Робот же не сказал, что других нет.
— Он не сказал этого.
— Очень хорошо. Далее: сколько сириан замешано в этом?
— Робот и этого не сказал. Он был проинструктирован ничего не говорить.
— Он указал базу сирианских агрессоров?
— Он не сказал ничего и об этом. Он вообще не упоминал о сирианах.
— Но робот сирианского производства? Не так ли?
— Он подтвердил это…
— Ну… — печально улыбнулся доктор Певерал. — Тогда все ясно. Я думаю, что на Меркурии находятся сириане, и они действуют против нас. Совет Наук должен быть осведомлен об этом. Должно быть произведено тщательное обследование Меркурия, и, если сириане ускользнут от нас и покинут планету, надо дать всеобщее оповещение о сирианской опасности.
— Есть еще вопрос о туземных формах жизни на Меркурии, — мрачно вступил в разговор Кук. — Совет должен быть проинформирован и об этом, — он повернулся, обращаясь к остальным собравшимся. — Одно из животных вчера поймано и…
Старый астроном с некоторым раздражением прервал его. — Да, доктор Кук, Совет будет проинформирован об этом. Но, как бы го ни было, сирианский вопрос прежде всего. Другие вопросы должны быть принесены в жертву при приближении всеобщей опасности. Например, я полагаю, что доктор Майндз отложит свой проект до тех пор, пока Меркурий не будет абсолютно безопасен для землян.
— Отложить сейчас? — воскликнул Майндз, — когда огромные деньги, время, усилия вложены в это, я…
— Я сказал до тех пор, пока Меркурий не будет в безопасности. Я не предлагаю отменить проект «Свет» вообще. И потому необходимо выдвинуть безопасность Меркурия на первый план. Необходимо быть уверенным, что покровитель Уртейла сенатор Свенсон не будет вставлять нам палки в колеса.