— Этот советник молодец. Если кому-нибудь еще он не понравится, то будет иметь дело со мной. Где Рэд?
Но Рэд Саммерс исчез. Исчез и прибор, брошенный Саммерсом по приказу Бигмана.
— Слушайте, мистер Старр, — сказал Арман. — Я хочу вам что-то сказать. Это была не моя идея, по Рэд решил избавиться от вас и сказал, что вы каждому из нас причините неприятности.
Лаки поднял руку.
— Это ошибка. Я гарантирую, что ни одному лояльному землянину не будет причинено никакого вреда. Сегодняшняя стычка нигде не будет фигурировать. Все были немного возбуждены, но давайте забудем об этом. Скоро мы опять встретимся, но встретимся по-новому. Ничего не случилось. Верно?
Все облегченно вздохнули, зааплодировали. Послышались выкрики:
— Молодец! Ура — советнику!
Лаки повернулся, собравшись уходить, когда Арман остановил его.
— Эй, погоди, — он глубоко вздохнул и указал толстым пальцем. — Что это? — Армана, конечно, заинтересовала В-лягушка.
— Венерианское животное, — ответил Лаки, — наша любимица.
— Симпатичная зверушка, — гигант ухмылялся, разглядывая В-лягушку. Все остальные тоже придвинулись поближе, разглядывая венерианское существо и отпуская одобрительные замечания. Многие стремились пожать руку Лаки и заверить его в своей лояльности.
Бигман, возмущенный происходящим, заревел:
— Лаки, пойдем отсюда! Или, клянусь Юпитером, я продырявлю несколько шкур.
Немедленно воцарилась тишина и все подались назад, освободив проход.
Бигман трудился, над синяком Лаки. Почувствовав примочку на лице, советник Старр вздрогнул.
— Я слышал разговоры о какой-то истории с игольчатым оружием, но, к сожалению, не знаю точно, о чем шла речь. Что ты натворил?
Бигман неохотно изложил подробности.
— Неполадки в работе прибора управления антигравитацией я почувствовал быстро, — произнес Лаки задумчиво. — Но особенно сильно они дали о себе знать после моего второго нападения, и отнести их за счет механических повреждений было бы глупо. Оказалось, ты сцепился с Рэдом Саммерсом из-за меня.
Бигман ухмыльнулся.
— Во имя пространства! Лаки, не мог же я позволить этому типу такую грязную игру!
— Можно было найти другой способ. Ни к чему лишний раз размахивать оружием.
— Другой способ не заставил бы их замереть по стойке смирно, — обиделся Бигман. — По-твоему, мне следовало погрозить им пальцем и сказать: «Ах вы, шалунишки!» Кроме того, я должен был напугать- это стадо кретинов.
— Почему? — спросил Лаки сухо.
— Пески Марса! Лаки, ты дал два раунда фору, а стопроцентная победа Армана была заранее подготовлена. Я не знал, хотел ли ты продолжать схватку и должен был заставить Саммерса прекратить ее.
— Это был плохой ход, Бигман. Мы ничего бы не выиграли. Крик «нечестно» никогда не был популярен. Это неспортивно.
— Я знал, что ты гак скажешь, но я нервничал.
— Не было нужды. После того, как мое управление начало нормально действовать, дела пошли отлично. Арман был уверен в своей победе, пока не заметил мое желание не сдаваться. Такое иногда случается с людьми, никогда не терпевшими поражения: если они не выигрывают после первой схватки, они не выигрывают никогда.
— Да, Лаки, — сказал Бигман, улыбаясь.
— Мне не нравится это «да». Что у тебя на уме?
— Ну… — Бигман нанес последний штрих тоном телесного цвета на синяки Лаки и отступил, любуясь делом своих рук. — Я ничем,не мог тебе помочь, а вдруг ты проиграл бы?
— Все могло быть.
— Так что мне оставалось делать? Я предупредил этих болванов, что если победит Арман, я перестреляю стольких, скольких смогу
— Ты говорил серьезно?
— Возможно, я не сделал бы этого. Но после того, как я уничтожил четыре пуговицы на рубашке этого типа, все поверили в серьезность моих намерений. Итак, мы имеем пятьдесят парней, включая Саммерса, которые потели и надеялись на твою победу и проигрыш Армана.
— Так и случилось. Ну, и не мог же я помешать В-лягушке транслировать эмоции этих людей. Не так ли?
Лаки выглядел раздосадованным.
— Таким образом силы покинули Армана, поскольку его сознание было затуманено внушенным ему желанием проигрыша.
— Вспомни, Лаки: два нечестных раунда. Они навязали тебе нечестную игру
— Да, я знаю. Что ж, возможно, я нуждался в твоей помощи.
В это мгновение вспыхнул дверной сигнал, и Лаки вскинул брови.
— Интересно, кто бы это мог быть? — он нажал кнопку и дверная створка сдвинулась в пазах.
В дверном проеме стоял коренастый человек с реденькими волосами и небесно-голубыми глазами, невидяще направленными на гостей Юпитера Девять. В одной руке он держал кусок блестящего металла, который его пальцы перебирали с поразительной ловкостью. Бигман поймал себя на том, что завороженно смотрит на эволюции, происходящие с металлом в ловких пальцах: казалось, что металл обладает собственной волей — он то исчезал, то появлялся, то плавно перетекал от одного пальца к другому. Неожиданный гость представился:
— Меня зовут Гарри Норрич. Я ваш сосед.
-- Добрый день, — ответил Лаки.
— Вы Лаки Старр и Бигман Джонс, не так ли? Не хотите ли зайти ко мне на несколько минут? Немного посидеть, выпить?
— Очень любезно с вашей стороны, — ответил Лаки. — Мы будем рады воспользоваться вашим предложением.
Норрич как-то неуклюже повернулся и направился вниз по коридору. Лаки и Бигман последовали за ним. Бигман не забыл взять с собой контейнер с В-лягушкой.
— Входите, джентльмены, — Норрич посторонился, пропуская их вперед. — Садитесь, пожалуйста. Я уже много слышал о вас.
— Что именно? — поинтересовался Бигман.
— О схватке Лаки с большим Арманом и меткой стрельбе Бигмана. Сомневаюсь, найдется ли на Юпитере Девять хотя бы один человек, до которого не дошли подробности утреннего происшествия. Именно об этом я и хотел поговорить с вами.
Он осторожно налил красноватый ликер в рюмки и предложил гостям. Некоторое время Лаки держал руку в трех дюймах от рюмки, но не дождавшись ответного жеста, приподнялся сам и принял от Норрича выпивку, которую тотчас отставил в сторону.
— Что это лежит на вашем верстаке? — спросил вдруг Бигман.
В комнате Норрича вдоль стены протянулось нечто вроде верстака, на котором в беспорядке лежало множество хитроумных приборов, а в середине стоял какой-то предмет шести дюймов высоты с весьма неровной поверхностью.
— Эта штука? — Рука Норрича мягко скользнула по поверхности стола и опустилась на странное сооружение. — Это тример.
— Что?
— Трехмерное джиг-co. Его тысячи лет назад изобрели японцы, но нигде, кроме Японии, оно не привилось. Это головоломка, набор частей, будучи сложенными вместе, они образуют определенное сооружение. Вот эта, например, когда ее завершу, станет моделью антигравитационного генератора. Я придумал сам и сделал эту головоломку.
Норрич показал маленький брусок, который он держал в руках, и осторожно поместил его в узкую щель на боку игрушки. Брусок мягко соскользнул и остался на месте.
— Теперь вы берете другую часть, — его левая рука ощупывала сооружение, в то время как правая, поблуждав среди разбросанных деталей, вернулась к нужной, немедленно водруженной на свое место.
Бигман, зачарованный, двинулся вперед, но тут же отпрянул, услышав из-под стола рычание. Оттуда выбралась собака, подошла к Норричу и положила передние лапы на скамью. Это была большая немецкая овчарка. Повернувшись к Бигману, она спокойно смотрела на него.
Я, кажется, случайно наступил на нее, — сказал Бигман.
— Это всего лишь Мэтт, — ответил Норрич, — Моя собака. Она никому не причинит зла. Не нужно только наступать на нее. Это мои глаза.
— Ваши глаза?
— Мистер Норрич слеп, — мягко произнес Лаки.
Бигман попятился назад.
— Извините…
— Не стоит извиняться, — весело ответил Норрич. — Я привык к своему недостатку и преуспеваю. Я остался инженером технической группы и занят конструированием вспомогательных узлов. Мне не нужна помощь, однако многим необходимы мои тримеры.
— Я понимаю, — произнес Лаки, — тримеры — это хорошее управление.
— Пески Марса! — удивился Бигман. — Вы хотите сказать, что можете сложить вместе все эти детали, даже не видя их?
— Это не так трудно, как может показаться. Я многие годы тренировался, сам изготовил их и знаю все их фокусы. Смотрите, Бигман, это одна из самых простых. Обыкновенное яйцо. Сможете ли вы разобрать его на части?
Бигман получил предмет из легкого металла и попытался рассмотреть места стыков деталей, поворачивая яйцо так и эдак.
— Мэтт мои глаза, — продолжал Норрич, — но мне он нужен только для прогулок по коридорам. — Он нагнулся, чтобы почесать собаке за ухом. Мэтт раскрыл от удовольствия пасть и зевнул, показав большие белые клыки, вывалив розовый язык. Лаки почувствовал сгустившуюся привязанность Норрича к собаке переданную В -лягушкой.
— Я не пользуюсь антигравитационными коридорами, предпочитаю обычные. Я гуляю по ним, а Мэтт сопровождает меня. Это занимает много времени, но полезно. Благодаря этим прогулкам мы знаем Юпитер Девять лучше, чем кто бы то ни был, ведь так, Мэтт? Ну что, Бигман, готово?
— Нет, — ответил Бигман, — это цельный кусок.
— Ну что вы? Давайте-ка мне.
Гибкие пальцы Норрича порхнули по поверхности яйца…
— Видите этот квадратик? Вы нажимаете, и он немного утопает, захватываете часть, показавшуюся с другой стороны, и поворачиваете на полоборота по часовой стрелке — она выдвигается целиком. Видите? Остальное разбирается на части просто.
Так, так, затем так. Разложите детали — их всего восемь — в том порядке, в каком разбирали, затем сложите их. Вложите напоследок ключевую часть и она сомкнет яйцо в единое целое.
Бигман с подозрением разглядывал отдельные детали и замер над верстаком. Лаки Старр вернулся к началу разговора.
— Я полагаю, вы хотите поговорить о комитете по встрече, с которым мы столкнулись, о моей схватке с Арманом, мистер Норрич?