— Теперь, когда мы остались вчетвером, можно приступить к делу.
— Впятером, — возразил Лакки, погладив кошку. — Это, случайно, не та, которую мы встретили вчера?
— Возможно, — раздраженно бросил Донахью. — Вообще-то, у нас этого добра хватает. Однако, как мне кажется, мы собрались не для того, чтобы рассуждать о кошках.
— Не такая уж дурная тема для начала, господин Директор. И я выбрал ее не случайно. Вы помните нашу любимицу, сэр?
— Ваше маленькое венерианское чудо? — Вопрос был задан с неожиданной теплотой. — Помню! Это такая… — Донахью в замешательстве остановился, поймав себя на неожиданном всплеске чувств.
— У этого маленького существа, — продолжил Лакки, — была удивительная способность: оно могло обнаруживать, передавать и даже вызывать эмоции.
Донахью удивленно вскинул брови, но Пэннер насмешливо просипел:
— Я однажды уже слышал россказни об этом, господин Советник. И так хохотал, что чуть не упал со стула.
— Хохотать не следовало: вам сказали правду. И я намеревался, заручившись поддержкой господина Директора, побеседовать с людьми именно в присутствии В-лягушки! Я прочувствовал бы эмоции каждого!
— Но чего вы добились бы этим? — недоуменно спросил Донахью.
— Возможно и ничего. Но попробовать все же стоило…
— Стоило? — заинтересованно переспросил Пэннер. — Почему вы постоянно употребляете прошедшее время, Старр?
Лакки тяжело посмотрел на Пэннера, затем на Донахью.
— В-лягушка мертва.
— Убита сегодня утром! — горестно воскликнул Бигмен.
— Кто это сделал?
— Мы не знаем.
Донахью откинулся на спинку кресла.
— Значит, ваше расследование завершено? Ведь новую лягушку вы получите не через пару минут, насколько я понимаю?
— Мы не можем ждать, — ответил Лакки. — Сам факт убийства В-лягушки говорит о том, что дело куда серьезней, чем мы предполагали.
— То есть?
Донахью, Пэннер и даже Бигмен вопросительно смотрели на Лакки.
— Я ведь уже сказал: В-лягушки обладают телепатическими способностями. И вы, Директор Донахью, испытали это в полной мере. Вспомните свой визит на «Метеор»! Поначалу вы были настроены совсем не лирически, а когда на глаза попалась В-лягушка — что вы почувствовали?
— Пожалуй, я был просто очарован ею… — смущенно признался Донахью.
— А можете ли ответить на вопрос — почему?
— Нет, откровенно говоря. Весьма уродливое создание.
— И все-таки оно вам понравилось! Вы не в силах были противиться своему чувству! А смогли бы в тот момент причинить В-лягушке зло?
— Вряд ли.
— Я уверен, что нет! Как не смог бы никто, наделенный чувствами! И все же она убита.
— Ну и как вы теперь намерены объяснить этот парадокс? — обрадовался Пэннер.
— Очень просто. Убийца не наделен органами чувств, он — робот. Почему бы не предположить, что на Юпитере-9 есть робот, внешне не отличимый от человека?
— Гуманоид, вы хотите сказать? — вскипел Донахью. — Послушаем сказочки!
— Думаю, что вы не вполне представляете себе, насколько сирианцы преуспели в этой области. Не исключено, что в качестве модели они использовали кого-то из здешних, возможно самого порядочного человека, и, точно скопировав его, подменили. Такой гуманоидный робот был бы замечательным шпионом! Он, например, видел бы в темноте и сквозь стены. Мог бы передавать информацию при помощи вмонтированного субэфирного передатчика.
— Бредни! — Донахью энергично тряхнул головой. — В-лягушку мог запросто убить и человек! Отчаянный и, вдобавок, напуганный чем-то — он преодолел влияние вашей лягушки! Исключаете такой вариант?
— А по какой причине ваш человек убил бы безвредную В-лягушку? Наверное, она представляла для него опасность? Убийца боялся, конечно, не удара маленькой лапки, а способности к обнаружению эмоций. Особенно, если это немедленно разоблачило бы его как шпиона.
— Каким образом, интересно узнать? — спросил Пэннер.
— А что, если у нашего убийцы вообще нет эмоций? Не доказывает ли это, что он робот? И еще одно… Почему убита только В-лягушка? С таким трудом проникнув в нашу квартиру и обнаружив одного — хлопающим ушами в душе, а другого — за тем же занятием в комнате — почему он не убил нас вместо лягушки? Или почему не убил заодно?
— Спешил, вероятно, — нашелся Донахью.
— Есть более правдоподобная причина. Знаете ли вы Три Закона Роботехники?
— Лишь в общих чертах. Процитировать не смогу.
— Тогда, если не возражаете, это сделаю я. Первый Закон гласит: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй Закон: робот должен повиноваться всем приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. Третий Закон: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму Законам.
Пэннер кивнул.
— Замечательно, Советник Старр. И что мы доказали?
— Роботу можно приказать убить В-лягушку, потому что она не человек. Он пойдет на риск, так как самосохранение — это лишь Третий Закон. Но он ни за что не убьет Бигмена или меня, потому что Первый закон превосходит остальные. Человек-шпион убил бы нас и В-лягушку, робот-шпион убил бы только лягушку. Вот так.
Донахью погрузился в размышления. Казалось, морщины на его лице стали глубже.
— Что вы намереваетесь предпринять? — наконец разомкнул он уста. — Загнать всех под рентген?
— Нет, это без толку. Вряд ли гуманоидный робот изготовлен в единственном экземпляре, и шпионаж ведется только здесь. Мы должны обнаружить по возможности всех. Если же действовать открыто, то нейтрализовав одного — спугнем остальных, и проблема, рано или поздно, встанет перед нами опять.
— Так что же вы предлагаете, в конце концов!
— Не спешить. Если мы действительно имеем дело с роботом, то он сам выдаст себя, даже не заметив этого. Кстати, кое-кого я уже проверил. Вот вы, мистер Донахью, не робот. Я обнаружил в вас эмоции. Прошу меня простить, но ваш вчерашний гнев умышленно спровоцирован мною, чтобы проверить В-лягушку.
— Я — робот? — Лицо Донахью стало розовато-лиловым.
— Повторяю: с вашей помощью я испытывал В-лягушку.
— Ну, а меня, господин Советник, вы конечно же подозреваете? — У Пэннера был крайне оскорбленный вид. — Как не имевшего счастья быть представленным вашей В-лягушке.
— Да, — согласился Лакки, — вас следует проверить. Снимите-ка рубашку!
— Что?! — взвизгнул Пэннер. — Это еще зачем?
— Спасибо, вы проверены. Робот не обсуждал бы мой приказ.
Донахью со всего размаху грохнул кулаком по столу.
— Прекратить! Хватит с нас таких проверочек! Я не позволю вам измываться над моими людьми! Я обязан довести свое дело до конца, Старр! Мне поручено запустить в космос аграв-корабль и я это сделаю! Все люди проверены и перепроверены! Они чисты! А байки о роботах рассказывайте другим! Повторяю, Старр, я не позволю вам дергать моих людей! Да, вчера вы вели себя нагло, и сегодняшние извинения выдержаны в том же духе. Я не чувствую особой необходимости помогать вам и не буду этого делать. А теперь примите к сведению следующее. Мною полностью прекращена связь с Землей. На Юпитере-9 введено чрезвычайное положение. У меня все полномочия военного диктатора. Вам понятно?
Лакки слегка прищурился.
— Как член Совета Науки я выше вас.
— Это уже не имеет никакого значения. Мои люди подчиняются только мне. Вас просто изолируют, если хоть пикните против моих распоряжений.
— Против каких именно?
— Завтра, в шесть часов вечера по стандартному солнечному, первый в истории аграв-корабль начнет свой первый полет по маршруту Юпитер-9 — Юпитер-1, или спутник Ио. После нашего возвращения — лишь после возвращения, Советник Старр! — вы сможете заняться своим расследованием. А также связаться с Землей и организовать работу военного суда. Буду всецело в вашем распоряжении.
Лакки неожиданно обратился к Пэннеру:
— Корабль готов?
— Вообще-то, да…
— Мы отправляемся завтра, — смерив Пэннера презрительным взглядом, сказал Донахью. — Ну, так как, Советник Старр? Уймете свою прыть или лучше арестовать вас?
Последовала глубокая пауза. Бигмен почти не дышал, Пэннер извлек из кармана пластинку жевательной резинки, развернул и отправил в рот. Нос Донахью побелел и заострился.
Лакки решительно откинулся на спинку кресла и неожиданно объявил:
— Буду рад сотрудничать с вами, господин Директор.
8. Слепота
— Лакки! Неужели ты так просто позволишь им прикрыть расследование? — возмущению Бигмена нс было предела.
— Ну почему же — прикрыть… Мы продолжим его на корабле.
— Увы, сэр. — Донахью изобразил сожаление. — На корабле вас не будет. Даже не мечтайте.
— А кто будет, господин Директор? Вы, конечно?
— Я. А также Пэннер как главный инженер, два моих офицера, пять инженеров и столько же рядовых членов экипажа. Состав утвержден давно. Мы с Пэннером включены в него как ответственные руководители Проекта, инженеры — как специалисты по управлению кораблем, остальные — в благодарность за их заслуги.
— Заслуги?
— Вот, например, Гарри Норрич, — вступил в разговор Пэннер. — Он…
— Этот слепой? — удивился Бигмен.
— Вы знакомы с ним?
— Со вчерашнего вечера, — объяснил Лакки.
— Так вот, о Норриче. Он здесь с самого начала. Предотвращая выгибание силового поля, бросился к контактам и потерял зрение. Вернее, это единственное, чего не смогли ему вернуть в госпитале. Благодаря мужественному поступку Норрича, спутник не потерял изрядного, размером с гору, кусочка, и осталась в живых пара сотен людей. Был спасен и сам Проект, так как крупная авария неизбежно повлекла бы за собой прекращение ассигнований. Разве такой человек не достоин лететь на аграв-корабле?
— Жалко, что он не увидит Юпитера, — вздохнул Бигмен. — А как он поднимется на корабль?
— Мы возьмем и Матта. Очень воспитанный пес.