– Девятый, гости на берегу. Восемь рыл, хотят грузиться.
– Отсекай и предложи сдаться, выхода у них нет, потопим корыто и все!
Что там предлагал Зимин, не знаю, но в ответ раздалась заполошная стрельба. Стреляли явно от отчаяния. Охрана у дома уже уничтожена, Вано с Костей добили и отчитались.
– Четвертый, что у тебя там за стрельба?
– Да эти придурки стреляют. Я их автоматом отсек, укрылись за лодкой на берегу и стреляют. Тут ты нужен, они вроде по-английски шпрехают что-то!
– Сейчас буду, как пройти?
Зимин объяснил, как пройти так, чтобы меня ни заметили с катера. Попросил Митроху и Хана смотреть в оба. Когда добежал до Зимина, оказалось, что до убегающих всего метров тридцать или даже меньше. Саня сам укрывался за такой же лодкой, стоявшей вверх ногами на песке.
– Эй, союзнички, вашу мать, хватит дурить, сдавайтесь. Сколько вы там еще просидеть хотите? – В ответ мне раздалась такая брань на английском, что даже уши в трубочку сворачивались.
– Во, а говорят, они джентльмены, а ругаются, как последняя пьянь, – сказал я и включил рацию.
– Седьмой, Шестой, Второй, вы закончили?
– Да, тут внутри портфелей куча, на столе бумаг гора, что делать? – ответил Костя.
– Позже приберём, дом точно чист?
– Так точно, – уверенно отозвался Иванов.
– Двигайте на берег, по их следам, и держите лодочку на прицеле. Как побегут, стреляйте под ноги, если зацепите, ничего страшного, но все же лучше не надо.
– Вас поняли, выполняем, – закончили разговор ребята.
– Эй, джентльмены, не передумали?
– Ты, красная скотина, сдохнешь здесь! К нам уже идет помощь.
– Каким образом? Связи у вас – нет!
– Идиоты большевистские! С катера уже давно связались, сюда скоро прибудут войска. Хотите жить, валите, пока можете, вдруг получится и уйдете. Но мы вас все равно поймаем, это же вы убили Гордона в Данциге?
Оп-па, ну я и лох! А ведь и правда, катер мы не видели, соответственно и не думали, что у него есть радио, твою мать.
– Сань, придется вспомнить сорок первый, – сказал я, вынимая гранату из подсумка и выдирая кольцо.
– Серег, нет, давай я. Дважды не прокатывает!
– Сань, я тебе секрет открою, это не второй раз, – увидев, как встает Зимин, добавил: – И даже не третий!
– Эй, кто у вас там такой умный, выходи, пообщаемся, стрелять не буду, – я взял взведенную «феньку» в одну руку, а в другой уже был кольт. За лодкой продолжалась возня, и, предчувствуя плохое, я швырнул к ним за лодку гранату. Через две секунды оттуда прыснули в разные стороны восемь мужиков, оружие было у всех. Со стороны виллы раздались короткие очереди, и фонтанчики стали подниматься у ног бегущих людей. Я навскидку из пистолета послал одну за другой четыре пули, специально стреляя под ноги, одному, видимо, в ногу прилетело, вон, как волчком крутится по песку. Наконец, сообразив, что взрыва нет и, скорее всего, не будет, враги остановились, но поднимать оружие уже не стали. Укрытия у них больше нет, а на них смотрят пять стволов.
– Не делайте глупостей. Вы же умные люди, пять стволов только на берегу. – В этот момент треснул и прокатился раскатистым эхом по лесу выстрел из ВСК. На корабле кто-то вскрикнул и раздался плеск воды. Тут же выстрел повторился, не знаю, мне было не видно, но скорее всего Хан завалил парочку самых смелых.
– Вы все поняли? – Удивительно вовремя Хан выступил с «веслом».
Англичане были впечатлены, а среди немецких генералов послышался шёпот:
– Это дальнобойные винтовки русских, нам конец, – сказано было шёпотом, но я расслышал.
– Господин адмирал, не переживайте, ведите себя прилично, и вас минует эта участь.
– Какая еще участь, ты, щенок? – воскликнул один из одетых в красивый костюм мужчин, наверняка англичанин.
– Мурат, – я словно вернулся в сорок первый и забыл, что Мурата нет, – сделай этого красиво, – проговорил я в рацию.
Грохот выстрела и вопль разъяренного тигра в следующую секунду огласили пляж. Человек в красивом костюме, забрызганном кровью, стоял вылупив глаза на свою правую руку, что лежала на земле. Второй выстрел прогрохотал через две секунды. Вторая рука перестала существовать. Англичанин что-то прохрипел и упал, вроде как сдох собака, сердечко, наверное, не выдержало.
– Еще глупцы есть? – обвел я взглядом присутствующих мужчин, которые давно стояли с опущенными руками, а, следовательно, и стволами.
– Мы сдаемся, – тихо проговорил тот, которого я назвал адмиралом.
Мы даже оружие не стали собирать, ребята только пополнили боезапас, и мы отчалили от берега, уходя на юго-восток озера. Там будем искать транспорт или выйдем на связь. Нам пилить немало, а пленные вяжут, нужно поторопиться. Выходить будем через Югославию, Тито почти закончил с очисткой своей территории от врага, там, на одном из аэродромов нас ждет «дуглас», он и вывезет нас отсюда. Немцы подойти не успели, а может, эти просто блефовали. Но мы ушли чисто.
Документов мы с собой забрали целую кучу. Вот ведь бюрократы, все-то у них на бумаге, да какое количество этой самой бумаги!
– Господин офицер, извините, я не знаю, как к вам обращаться, – начал разговор человек в дорогом черном костюме. Я попросил привести ко мне на разговор адмирала, что-то на разговор потянуло.
– Майор, – кивнул я, приглашая адмирала к столу.
– Господин майор, у вас превосходный стрелок! – с восхищением, без приторной лести проговорил адмирал. – Но я не об этом. Откуда вы знаете мое звание?
– Вы, господин адмирал, очень сильно не любите СССР, что мы вам такого сделали? Вы разве не знаете, как ведут дела британцы? Ведь они просто кинули бы Рейх на войну с нашей страной, а сами бы сидели на своем острове и зарабатывали деньги на поставках вам оружия. Неужели вы этого не понимаете, господин Канарис? – я назвал того по фамилии, и он вздрогнул. – Я знаю о вас очень многое, такого русофоба в Рейхе не знать непростительно.
– Да, вы прекрасно осведомлены. Я считаю, что Сталин хочет забрать всю Европу, сделать ее красной!
– А что, коричневая она лучше? Вот вы вроде умный человек, скажите, в чем плох СССР?
– У вас уничтожили все дворянство, всех знатных людей…
– Которые наживались на своем народе. Выдаивали досуха людей, не считаясь ни с чем. Только деньги, только деньги, больше ничего. А что они сделали для народа, для своей страны? Молчите, так я за вас отвечу – ничего они не сделали, и не стали бы делать никогда. Им это было просто не нужно, как живут в Штатах, да и в вашей любимой Англии? Все просто, думать только о себе, казалось бы, что проще, да? Я не говорю, что фантазии Маркса, Ленина единственно правильные, вовсе нет, но нельзя тупо использовать людей. Вы же не один на свете живете, а раз так, нужно и другим дать возможность жить.
– Я не уверен, что понял вас, хоть вы и прилично говорите на немецком языке.
– Вам не понять. Знаете в чем вина вашего фюрера? Нет, не в том, что проигрывает войну, точнее уже проиграл. Даже не в том, что поддался на посулы англичан и вообще затеял эту войну. Ваш долбаный фюрер виноват в том, что он убедил ваш народ идти за его идеей, ну это он так думает, что идея его, на самом деле его и к власти-то привели только с одной целью, ослабление России. Только глупец мог поверить в то, что Гитлер сможет завоевать Россию, и его хозяева тоже так не думали. Англичане прекрасно понимали, что Гитлеру не под силу сломить Россию, но вот ослабить, ослабить до такой степени, чтобы они в конце сами смогли прийти и все забрать, вот их цель. Наша страна богата своими природными ископаемыми, получив их, империя будет жить безбедно очень долго, пока не кончатся все запасы, а что потом? Деградация.
– Вы очень словоохотливый молодой человек, если честно, я жалею, что мы с вами враги.
– Так не будьте им. Сотрудничайте. Россия и Германия вместе смогут горы свернуть. Никто и никогда не сможет нас опустить так, как было в наших странах после Первой мировой. Которую, кстати, и развязали для того, чтобы нас поссорить.
– Да, если меня не расстреляют в вашей стране как одного из главных врагов СССР, мне бы хотелось хотя бы иногда с вами беседовать.
– Не буду скрывать, мне тоже это будет интересно. И да, никто вас не расстреляет. Сталин очень умный человек, не считайте его кем-то вроде вашего бесноватого Адольфа.
– Вы раскрыли мне глаза, господин майор. Я хотел бы помочь вам немного. Тот человек, что остался лежать на берегу…
– Англичанин? – перебил я Канариса.
– Да. Так вот, он пэр Англии, очень богатый и влиятельный человек.
– Был, – коротко отрезал я.
– Ну да, ну да. Был. Так вот, вы прихватили кучу документов, среди них есть и мой портфель, кстати, там есть сведения о вас.
– Обо мне? – удивился я.
– Ну не лично, конечно, о ваших ликвидационных группах, как их называют у нас.
– А, вот в чем дело, ладно, посмотрю на досуге.
– Только не открывайте портфель без меня, он заминирован. Речь сейчас не об этом, я, конечно, сниму заряд. В портфеле того англичанина есть бумаги, прочитав которые, ваши следователи, или кто там у вас будет ими заниматься, просто отправят их в урну.
– Есть какой-то секрет, – предположил я.
– Да, конечно. – И дальше мне поведали очень интересную историю.
В портфеле какая-то «супер-пупер» навороченная бумага, точнее чернила, какими написаны бумаги. Помните детские рассказы об Ильиче и его чернилах из молока, вот тут было похожее. Сейчас на листах была информация, что заведомо заинтересует людей, их получивших. Там были деньги. Как сделать так, чтобы враги не стали искать важную информацию, а удовлетворились бы малым, правильно, надо дать денег, просто так. В тех бумагах множество счетов, которыми можно воспользоваться, нет, наглы не расщедрились. Это немецкие бабки, наглы не рискуют своим, никогда, от слова «СОВСЕМ». Но если обработать страницы нужным реагентом, проявится то, что и было спрятано от посторонних глаз. Что именно, мне поведал адмирал, ну проникся мужик, он ведь уже послужил свое, хочет просто отдохнуть. Поговорил со мной, поверил и открылся.