— Ну да, но состояние моря было какое! Штиль почти. А Сташек входил во время шторма.
— Хоть этим штабным крысам доказал, на что способны наши корабли.
— «Морус» на волне хорошо держался?
— Да, вот корабль так корабль! Если бы мне даже эсминец давали, я и то отказался бы.
— Пока тебе это не грозит, хотя кто знает, если будешь стараться…
— Так когда же ты на корабль вернешься?
— Видишь, рука…
— До свадьбы заживет.
— Его дочери еще только семь лет.
— Девять!
— Вот время летит! Хорошо, Сташек, что ты к нам зашел. Посидишь с нами еще?
— Не сердись, Фредек, ты же знаешь, что мне сейчас к Скочеку идти.
— Что Скочеку от тебя надо?
— Понятия не имею.
— А у прокурора ты уже был? — ни с того ни с сего спросил капитан Кроп.
От неожиданности Соляк побледнел. Офицеры замолчали.
— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
— Вот именно, какое к нему отношение имеет прокурор?
— Я думал, ты знаешь, раз говоришь, что Скочек тебя вызывает.
— Нет, я ничего не знаю. Он только сказал, что я должен к нему явиться, и все.
— Ну говори, Юрек, что ты об этом слышал?
— Да почти ничего… Утром я был в штабе и говорил с дежурным по дивизиону, Юзеком Подоляком, и как раз его помощник записывал телефонограмму из прокуратуры, и Юзек прочитал ее вслух.
— И что там было?
— Просьба, чтобы командир дивизиона направил на допрос в прокуратуру капитана Станислава Соляка.
— И все?
— Все. Еще мы с Юзеком поговорили насчет того, что от тебя хочет прокуратура, ну и решили, что они хотят расспросить насчет этого шторма.
— Парню медаль нужно дать, а тут прокурор…
Соляк, который все время молчал, неожиданно встал и начал нервно застегивать куртку. Кроп поспешил ему на помощь.
— Черт побери, зря я тебе сказал. Может, уже все выяснилось? Скочек, наверное, с ними договорился. Не беспокойся, все будет в порядке.
— Ну что ты, Юрек. Хорошо, что сказал, я хоть теперь знаю, что меня ждет. Ну так я пошел. Спасибо, Фредек, за гостеприимство.
Хозяин проводил его до трапа. Спускаясь с трапа, Соляк почувствовал неожиданное головокружение, похожее на то, что повалило его, когда он сходил с «Моруса». Шел мелкий дождь со снегом. Узнав от дежурного офицера, что командир дивизиона у себя, Соляк постучал и, услышав «войдите», зашел в кабинет.
— Гражданин командор, капитан Соляк по вашему приказанию прибыл.
Отложив в сторону какие-то бумаги, Скочек встал из-за стола и вышел навстречу Соляку.
— Ага, пришел, это хорошо.
— Простите, гражданин командор, что я в таком виде, но в мундир мне с этим гипсом не влезть.
— Пустяки, Соляк, пустяки. Главное, что ты здесь, садись, садись. — Командор показал на старое, глубокое кресло, зеленая плюшевая обивка которого носила следы многолетнего пользования, а сам вернулся за письменный стол и, стоя, начал набирать номер телефона. — Юзек? У тебя минута свободная есть? Да? Так зайди ко мне, капитан Соляк здесь.
Соляк понял, что командор разговаривает со своим заместителем по политической части, капитаном Совой. И не ошибся. Вошел Сова, поздоровался с Соляком и сел в соседнее кресло. Командор Скочек остался за столом, закурил сигарету и начал что-то искать в бумагах. Замполит успел шепнуть Соляку, что он неплохо выглядит.
— О чем там шепчетесь? — заинтересовался Скочек, подходя к ним и опускаясь в кресло.
Соляк сразу понял, что командир дивизиона чем-то взволнован: он курил сигарету за сигаретой. Капитан Сова положил бумаги на столик. Затянувшись дымом, Скочек спросил:
— Как ты думаешь, Соляк, зачем я тебя просил зайти?
— Догадываюсь, гражданин командор, видимо, из-за вызова прокурора.
Скочек не мог скрыть своего удивления:
— Откуда ты об этом знаешь?
— Случайно узнал.
— Видишь, Юзек? Я тебе давно говорю, что у нас в дивизионе все равно как среди баб-сплетниц, ничего не скроешь. Но так или иначе, хорошо, что ты здесь. Да, тебя вызывает прокурор, хочет с тобой поговорить о том, что случилось во время шторма.
— Ясно, гражданин командор. Когда я должен явиться и к кому?
— Черт их знает, вроде юристы, а точно не сообщают, просто говорят, что нужно тебя туда направить.
— Если можно, то я хотел бы сразу этим заняться.
— Он прав, товарищ командор, может, позвонить в прокуратуру, чтобы его сразу приняли? Зачем ему до завтрашнего дня переживать?
— А с какой стати он должен переживать? Слушай, Соляк, пойдешь, доложишь о себе прокурору, — ведь с тебя головы не снимут.
— Хорошо, но я не знаю, к кому мне обратиться.
Скочек нехотя встал из кресла, подошел к письменному столу и начал перелистывать телефонную книгу. Наконец нужный номер найден.
— Прокуратура? Говорит командор Скочек. Здравствуйте, товарищ командор. Я получил от вас телефонограмму… Да, понимаю. Капитан Соляк как раз у меня… Он хотел бы сегодня, с кровати только что встал… Спасибо. Так к кому он должен обратиться? — Скочек показал Сове, что нужно записать. Тот вытащил шариковую ручку и на пачке сигарет начал писать. Скочек громко повторял то, что ему говорили по телефону: — Так, комната номер семь, заместитель прокурора командор-подпоручик Повуй. Который сейчас час? Да, к двенадцати он наверняка успеет. Спасибо, товарищ командор. — С треском бросил трубку. — Ну, теперь ты знаешь все.
— Так точно, гражданин командор. Разрешите идти?
— Подожди, куда спешишь. Я еще не кончил. Так вот, капитан Соляк, я хочу вам сказать, что лично я вами, как командиром корабля, доволен… И, так или иначе, своего мнения не изменю, понимаешь меня, Соляк?
— Понимаю… и спасибо вам, товарищ командор.
— А тебе нечего меня благодарить, это мой долг. А там, в прокуратуре, есть протокол об аварии, поэтому они и хотят с тобой поговорить.
— Понимаю, гражданин командор. Разрешите идти?
— Ну давай. И держись там.
Соляк по-уставному повернулся кругом и пошел к двери. Вместе с ним вышел капитан Сова. Он похлопал Соляка по плечу:
— Не беспокойтесь, товарищ Соляк. Я уверен, что все будет в порядке. Поймите, была авария, корабль поврежден, они же должны вас, командира, спросить, как это случилось?
У Соляка дрожали губы.
— Я все понимаю, но при чем тут прокуратура? Разве я преступник?
— О чем вы говорите, товарищ Соляк? Просто они хотят все выяснить, а то, что этим занимается прокуратура, так им даны такие права. Ну, ну, Соляк, возьмите себя в руки.
— Стараюсь, товарищ капитан.
— Во всяком случае, помните, что мы здесь, в дивизионе, на вашей стороне. Командор Скочек не мог вам этого прямо сказать, но знайте одно: мы с нетерпением ждем вашего возвращения на корабль.
Военно-морская прокуратура находилась почти в центре города. Соляк знал, где ее искать, хотя никогда там не был. Он помнил, что как-то раз проходил по этой улице и ему в глаза бросилась красная доска с государственным гербом и надписью: «Прокуратура Военно-морского флота». К тому же с прокурором он имел дело после смерти матроса Кудельского. Но тогда все было иначе. Да, это, кажется, здесь. Массивная дверь, как в костеле. Мраморный вестибюль, белый коридор, чисто, как в госпитале, тишина, никого не видно; какая же это комната, седьмая, наверное, справа, да, точно. «Я должен был прийти к двенадцати, а сейчас пять минут первого…»
— Пожалуйста!
Рядом с сейфом стоял большого роста, еще не старый, но уже почти совсем лысый командор-подпоручик с широким открытым лицом, который внимательно смотрел на Соляка.
— Простите, не знаю, сюда ли я попал. У меня вызов на двенадцать часов…
— Капитан Соляк, командир «Моруса»?
— Так точно, гражданин командор.
— Моя фамилия Повуй, садитесь. — Прокурор сделал неопределенный жест рукой. Два стула стояли у старого письменного стола, заваленного документами, книгами, а в углу, ближе к двери, еще один. Соляк, немного поколебавшись, выбрал стоящий у двери. Командор улыбнулся:
— Может, сюда, здесь ближе, гражданин капитан, и нам удобнее будет.
— Спасибо.
Прокурор полез в шкаф, вытащил оттуда какую-то зеленую папку и тяжело сел за письменный стол. Он что-то прочитал, потом посмотрел на собеседника.
— Капитан Соляк, вы уже ознакомились с протоколом, составленным по поводу аварии на «Морусе»?
— Нет, гражданин командор.
— Тогда прошу, читайте. Только внимательно читайте, не спешите, а потом мы поговорим.
Соляк, взяв протокол, почувствовал, что его рука невольно дрогнула, это злило его вдвойне — не только потому, что ему не удалось справиться с волнением, но он был уверен, что это заметил и прокурор.
— Если хотите, можете выписывать то, что вам нужно. Вот бумага.
— Спасибо, гражданин командор, я сначала просто прочитаю, мне интересно.
— Понимаю. — И прокурор углубился в лежащие перед ним документы.
Соляк быстро просмотрел короткий текст протокола и более внимательно стал читать последнюю страницу, где находились выводы и предложения комиссии. По мере того как Соляк их читал, он то бледнел, то краснел. При этом капитан скорее чувствовал, чем видел, что прокурор незаметно следит за его реакцией. После того как Соляк познакомился с выводами комиссии, он тяжело вздохнул и начал читать весь текст уже более внимательно. Прокурор сдержал слово и не торопил его, хотя Соляк просматривал протокол несколько раз. Наконец он закончил чтение.
— Я прочитал, гражданин командор.
— Хорошо.
Прокурор встал, вышел из-за стола, сел напротив Соляка и вынул сигареты:
— Вы курите?
— Спасибо, не курю.
— А я, пожалуй, курю слишком много. — Он чиркнул спичку, поднес ее к сигарете и с удовольствием затянулся большой порцией дыма. — Так говорите, что протокол вы прочитали. Я тоже его просмотрел, готовясь к разговору с вами. С той только разницей, что я его читал, если так можно сказать, спокойно, а вы — и это понятно — с соответствующей дозой эмоций. Ну ничего, а теперь, капитан, постарайтесь отбросить эмоции и попробуйте посмотреть на это дело в меру объективно.