Он продолжает говорить, но его голос сливается для меня в единый гул.
– Мэй, ты в порядке? Ты немного бледная… – Он тянется ко мне, но я бью его по руке.
– НЕТ! – получается намного громче, чем я хотела, и проходящие мимо нас ребята это замечают. Все пялятся. Я чокнутая, я чокнутая, я чокнутая. Мысленно даю себе по лицу – а ну живо уймись, дыши ровно.
– Прости. – Цепляю очередную фальшивую улыбку, отклеиваюсь от стены. – Извини, просто устала. Не привыкла вставать так рано.
Ли кивает, мол, конечно, Мэй, но закрывает тему, потому что кто захочет обсуждать предмет с явно эмоционально нестабильным человеком? Не большинство людей и определенно не Ли Бразерс, мастер приличий.
– В любом случае рад тебя видеть, Мэй. – Он пятится, будто хочет сбежать от меня побыстрее. – Мне пора… Рад тебя видеть. – Ли повторяется, но какая разница.
Я машу.
Ему вслед.
Четвертый урок, театральное, и волосы мисс Ковальски развеваются, будто их закручивает невидимым торнадо. Следует отдать ей должное: она действительно не парится. Это достойно уважения.
Сегодня она начинает занятия поздно, потому что ее задержала пара одержимых театралов – странно оживленный разговор, полный драматических жестов и притворных обмороков.
Зак снова вбегает в последний момент, уже посреди переклички, и мое сердце подпрыгивает. Он явно удивлен, что урок еще не начался, ведь в прошлый раз мисс Ковальски в это время уже читала лекцию. У него наушники на шее, и я мысленно делаю пометку найти его после занятий и ненавязчиво спросить, что он слушает.
– Здравствуй! – приветствует его Ковальски, и очки, что покоились на ее макушке, сползают по лбу и приземляются на нос. – О, вот мои очки! А я-то их обыскалась. – Учительница смеется над собой, затем поворачивается к Заку. – Прости. Кажется, я не спросила твое имя на прошлом занятии?
Зак очень раздражен, что она не игнорирует его, как в прошлый раз, когда он опоздал. Я пытаюсь поймать его взгляд, чтобы выразить соболезнования, – это театральное искусство, кого вообще волнует, пришел ты или нет? – но Зак упорно смотрит на переднюю часть комнаты. Наконец бормочет что-то себе под нос.
– Пожалуйста, погромче! Театральное искусство заключается в умении управлять голосом! – гремит Ковальски. У нее точно нет с этим проблем.
– Зак. – Он все еще бормочет, но на сей раз вкладывает в голос немного энергии. По-прежнему не смотрит на меня. Вероятно, обескуражен, что оказался в центре внимания.
– Зак. – Она проверяет список класса. – А. Точно! Впервые за пару лет ты единственный Зак в моем классе! – Ковальски улыбается. – Зак Теллер, я полагаю?
Мое сердце перестает биться, когда он открывает рот, чтобы ответить.
И закрывает без единого звука.
Теллер.
Теперь Зак смотрит на меня.
И я не могу отвести взгляд.
Его фамилия Теллер.
Нет, это не совпадение. Вся легкость, которая проникла в мое существо, когда он вошел в комнату, исчезает, и остается только пустота.
Глава 10Зак
Чертова учительница никак не отвяжется. Не могу заставить себя посмотреть на Мэй. Я специально опоздал, чтобы избежать этого – переклички, чтения фамилий. Совсем бы прогулял урок, но что дальше? Прятаться до конца года? Вылететь? Лишь бы Мэй не узнала мою фамилию? Конор твердит, мол, фамилия никак меня не определяет, что бы там остальные ни думали.
Легко ему говорить. Не он же ее носит.
– Зак Теллер, я полагаю? – Мисс Ковальски ждет моего ответа.
Я киваю. Воздух вокруг кажется тяжелым, как патока. Я едва могу поднять голову.
– Да. Зак. – Сглатываю. – Теллер.
И тогда заставляю себя встретиться взглядом с Мэй.
На ее лице написана такая ярость, что мне хочется умереть. Я знал, насколько неизбежным был этот момент.
Теперь, разрушив мою жизнь, мисс Ковальски продолжает свою перекличку.
Глава 11Мэй
Я не могу дышать.
Глава 12Зак
Лицо Мэй краснеет. Она дрожит.
Полные гнева глаза прожигают дыру в моей коже. Клянусь, я чувствую, как она меня до печенок достает.
– У тебя все нормально? – спрашиваю ее одними губами, хотя более чем уверен, что Мэй не хочет иметь со мной ничего общего, ни сейчас, ни потом. Она ложится лицом вниз на стол и обхватывает голову. Это нехорошо. Мисс Безумные Волосы продолжает болтать, как будто ничего не случилось.
Думаю встать, но стесняюсь. Если пойду к Мэй, могу сделать только хуже. Учитывая, что я тот придурок, который ее спровоцировал.
Уже почти поднимаюсь со стула, когда мисс Ковальски наконец замечает происходящее.
– Мэй, ты в порядке?
Та по-прежнему лежит на столе. Другой студент вскидывает руку.
– Мисс Ковальски? Не хочу вас беспокоить, но вряд ли она в порядке. Похоже, задыхается.
– Да, – вмешивается девушка передо мной. – Она выглядела не очень хорошо, прежде чем так свернулась. – Молчит, а затем добавляет преувеличенно громким шепотом: – Я имею в виду, вы же знаете, кто она… верно?
Похоже, мисс Ковальски не имеет ни малейшего представления, кто такая Мэй или что ей самой теперь делать. Учительница в панике оглядывается на нас.
– Пожалуйста, не мог бы кто-нибудь отвести ее к медсестре?
Все просто сидят и молчат. Очевидно, никто не хочет вмешиваться, что весьма паршиво, ведь почти на каждом собрании в прошлом семестре нам твердили, как надо себя вести, если заметим, что кому-то нехорошо, как мы должны поддерживать друг друга. Ну же, товарищи студенты.
Я наконец поднимаю руку.
– Отлично! Мак, да? – указывает на меня Ковальски.
– Зак. – Я умудряюсь не закричать.
– Верно, верно, Зак. Пожалуйста, проводи ее к медсестре, хорошо?
Голова Мэй начинает мотаться, но ее спина поднимается и опускается слишком быстро, и я сомневаюсь, что ей удастся произнести хоть что-то в знак протеста. Да, мне следует оставить Мэй в покое, но я хочу защитить ее, даже если защищать придется от себя. Встаю и иду к ней.
– Подняться можешь?
Ее каштановые волосы быстрее мечутся по столу. Я пытаюсь помочь ей подняться, но она резко отодвигается. Убираю руку так быстро, как только могу.
Учительница уже рядом.
– Мэй, Зак отведет тебя к медсестре. Все будет хорошо. Ты можешь встать самостоятельно?
Мэй тяжело дышит, а затем отодвигает стул и встает. Ее голова опущена, волосы закрывают лицо. Я протягиваю руку, чтобы помочь ей, но она проходит мимо меня и направляется к двери. Я хватаю наши сумки и бегу следом.
Глава 13Мэй
Кем этот парень себя возомнил? Этот Теллер. Пытается дотронуться до меня. Помочь мне?
Я слышу его шаги позади, когда выбегаю из класса, и хочу схватить его, ударить, пнуть, закричать в его тупое лицо, но у меня едва хватает сил открыть двойные двери.
– Мэй! – Он еще смеет произносить мое имя, как будто имеет на это право. – Эй! Мэй! Подожди.
Надо просто его игнорировать. Не знаю, куда я иду – определенно не в кабинет медсестры, самое бесполезное место в любой школе, – однако мне нужно быстро определиться и убежать подальше от этого кошмара. Иду мимо шкафчиков, и коридор выглядит так же, как и любой другой, в любой другой чертовой школе на планете. По идее, прежде чем перевести нас сюда, они могли хотя бы попытаться сделать это место отличным от Картера. По идее, но куда там, систему государственных школ не заботит, что с вами происходит, если вы – лишние.
– Эй! У меня твоя сумка. – Зак позади меня, тяжело дышит.
Я резко оборачиваюсь и вырываю сумку из его протянутых рук.
– Отлично. Спасибо. До свидания. – И продолжаю двигаться по пустому коридору.
– Подожди. – Зак все еще здесь, дышит мне в спину. Он всерьез испытывает мою выдержку на прочность. – Я хочу, чтобы ты знала. Когда мы встретились вчера вечером, я понятия не имел… кто ты. Не то что я не стал бы с тобой говорить, но я не пытался обмануть тебя, чтобы понравиться. Я не знал…
– Значит, вместо этого ты решил опоздать? Чтобы я не поняла, кто твоя мама? Кто ты? – Я не могу продолжать. Этот парень не стоит моих слов.
Он стонет.
– Нет. То есть, наверное, но я хотел… Я подумал, может быть, если ты узнаешь меня, а не мою фамилию… Мне было приятно болтать с тобой прошлой ночью. Я так долго не разговаривал с другим человеком…
– Мне все равно. – Почему он не оставит меня в покое?
– Ну а теперь ты все поняла. Что я… что моя мама… адвокат. Того парня.
Я останавливаюсь. Может, Зак не в курсе, но выбор слов очень важен.
– «Парня»? Ты имеешь в виду стрелка? Ты имеешь в виду Дэвида, мать его, Эклса, психопата, который убил моего брата, пятерых моих друзей и любимого учителя? Убил их всех безо всякой на то причины?
Лицо Зака вытягивается. Хорошо. Стою перед ним, тяжело дыша. Руки сжаты в кулаки.
– Он тебе не парень, ты, придурок. Его в принципе нельзя называть человеком.
– Да… я знаю. Прости. Я не… я не пытался смягчить. Кто он. Что он сделал. Я знаю… – Зак проводит рукой по волосам. – Нет, не знаю. Даже представить не могу. А моя мама… – Его лицо превращается в маску. – О ней я стараюсь не думать.
– Значит, тебе повезло. А вот я о ней думаю. Каждый. Долбаный. День. Каждый день и каждую ночь, когда пытаюсь уснуть. Мне мерещится ее лицо. Ее, Джордана и того долбаного психопата. Иногда они сливаются в одно. Иногда лицо Джордана не его… а одно из их. Это хуже всего. – Я с трудом сглатываю. Дрожу. Я говорю слишком много, больше, чем сказала своему терапевту, больше, чем сказала Люси. Почему у меня внезапно приключился словесный понос?
Зак качает головой.
– Нет, нет, это не то, что я имел в виду. Я не хотел бы думать о ней, но все равно должен. Конечно, я думаю. Она моя мама. И она разрушила мою жизнь. – Он молчит, как будто пытается решить, продолжать ли говорить. Я начинаю отступать от него. – Нет, пожалуйста, подожди. Ты должна знать – я не моя мама. Да, у нас одна ДНК – одна фамилия, – но я не она. Я не согласен с ее выбором. Я не несу ответственности за ее действия. Я никогда не просил об этом.