— Пойду приму душ. — Эмили скатилась с кровати и, не оглядываясь, бросилась из комнаты.
Ник бесцельно бродил по дому. Несмотря на все его настойчивые уговоры, Эмили ушла на работу, правда, пообещала договориться о коротком отпуске. Наконец Ник решил поискать что-нибудь, что помогло бы ему вспомнить свое прошлое.
Странно, ему очень нравился этот дом, он чувствовал себя здесь вполне уютно. Почему он говорил Эмили, что дом ему не нравится?
Скоро он, наверное, начнет делить себя на «прежнего» и «настоящего» Ника. Пока ему не было особого дела до прежнего Ника. Единственное, что тот сделал правильно, так это женился на Эмили.
Что касается его собственной жизни, то, видимо, не так уж и много у него было личных вещей. Только одежда в шкафу и мужская парфюмерия в ванной. Вот, пожалуй, и все.
Во дворе он заметил лестницу на земле. И инструменты, оставленные им на крыше. Ник даже с какой-то радостью поднял лестницу. По крайней мере он займется делом. Но не успел он поставить ногу на первую ступеньку, как раздался телефонный звонок.
Он тихо выругался и пошел в дом.
— Да?
— Это я. Как дела?
— А, привет, Ангел. Стараюсь заняться делом. — Он не собирался рассказывать ей, что хочет закончить ремонт крыши.
— Извини за то, что я говорила тебе сегодня утром. Я договорилась с Глэдис об отпуске. Но мне надо будет тут кое-что сделать, так что я освобожусь только к вечеру.
— Ну и хорошо.
— Я там выложила альбомы с фотографиями. Может быть, они помогут тебе вернуть память.
Ник заметил стопку альбомов на обеденном столе. Эмили хотела избавить его от амнезии почти так же сильно, как и он сам стремился к этому. Естественное желание для жены. Но все же он чувствовал смутное беспокойство.
— Хорошо, — повторил он, в душе сомневаясь, что альбомы принесут пользу. — Я просмотрю их. До встречи.
Он уселся и взял в руки альбом с надписью «Эмили в детстве». На первой странице — традиционный снимок в ванне. Он улыбнулся. Следующий снимок — Эмили в костюме для праздника Всех святых — заставил его рассмеяться. Она была просто восхитительна.
Он налил себе чашечку кофе и продолжал перелистывать альбом. Нику было страшно интересно, особенно принимая во внимание скорое появление на свет его собственного ребенка. Неожиданно ему в голову пришла мысль: а вдруг это будет девочка? Ему бы хотелось, чтобы это была девочка, похожая на свою мать.
Он принялся смотреть следующие альбомы с детскими фотографиями Эмили, как вдруг на них замелькал нескладный мальчик со слишком большими руками и ногами, с глазами, жадно глядящими на окружающих, особенно на Эмили. Не требовалось долго гадать, чтобы сообразить, что этот парень — он сам.
— Ангел, — прошептал он, поглаживая покрытые пластиком страницы. — Я был прав, ты стала моей семьей.
Следующие два альбома были наполнены разными безделушками — ленточки, засушенные цветы, даже сплюснутая пробка от бутылки. На большинстве фотографий — Эмили. Или они оба. Это несколько приободрило его, потому что на их лицах читалась искренняя привязанность друг к другу.
Но альбом со свадебными фотографиями заставил его нахмуриться. Эмили была великолепна, в шелковом белом платье с кружевами. А вот жених был отрезан на всех фотографиях.
— Что за черт?
Ник бросил альбом на стол. Необходимо обсудить несколько вопросов с женой. Он набрал ее номер и раздраженно бросил трубку, услышав сигнал «занято».
Спустя пять минут телефон все еще не освободился.
— Проклятье!
Звонок в дверь прервал поток его проклятий. Ник, почти задыхаясь, подбежал к двери. На пороге стоял Хэнк Макаллистер.
— Привет, — сказал Хэнк. — У меня сегодня выходной. Решил зайти посмотреть, как вы тут поживаете.
Ник натянуто улыбнулся.
— За исключением дырки в памяти, я в полном порядке. Извини, но я очень занят. Должен починить крышу.
Его «старый друг» приветливо улыбнулся.
— Я так и подумал, что ты этим займешься, когда увидел Эмили за рулем. Я помогу тебе.
Ник начал было возражать, но Хэнк настаивал. И вскоре Ник грелся на солнышке на крыше и прислушивался к болтовне Хэнка.
Ему нравился этот парень. И кроме того, старый приятель мог пролить свет на некоторые вопросы.
— Спасибо тебе за помощь, — сказал он.
Хэнк опустил поврежденную доску на землю.
— Не за что. А вдвоем мы сможем успеть сделать все до приезда Эмили. — Он замолчал и улыбнулся. — Ты, наверное, заметил, что у нее сильный характер. Если она застукает тебя на крыше, тебе не жить.
Ник рассмеялся. Сомнения все еще терзали его, но простой юмор Хэнка разряжал обстановку. И потом, действительно, если Эмили увидит его на крыше, ему несдобровать.
Маленькая упрямица... его Ангел.
Ник пригнал новую доску и прибил ее несколькими точными сильными ударами. Он ни за что не хотел огорчать Эмили, но обрезанные фотографии все же не давали ему покоя.
В любом случае они с Хэнком должны закончить крышу до ее приезда, а это значит, что у него будет время остыть и прийти в себя. Всегда лучше разговаривать спокойно.
Может быть, она разрезала фотографии в пылу какой-нибудь ссоры. А может быть, есть другое разумное объяснение. Ведь странно, что она сама предложила посмотреть ему эти альбомы — прекрасно зная, что он там обнаружит.
— Послушай, — медленно произнес он, — мы ведь знаем друг друга со школьных времен, верно? Я, ты и брат Эмили учились вместе?
Хэнк с любопытством взглянул на него.
— Ты и вправду ничего не помнишь?
— Нет.
Хэнк подал ему еще одну доску.
— А с виду ты, кажется, совершенно не пострадал. Тебе еще повезло.
Ник пожал плечами.
— Меня беспокоит, как все это может отразиться на Эмили и на ребенке.
Хэнк сочувственно кивнул.
Некоторое время они работали молча, потом Ник заговорил снова:
— Ты ведь хорошо знаешь Эмили?
Хэнк взглянул на него.
— Конечно. Была такая надоедливая девчонка, вдруг превратившаяся в конфетку... — От свирепого взгляда Ника его голос дрогнул. — Я хочу сказать, что она стала очень привлекательной женщиной.
Ник напомнил себе, что Хэнк его старый друг, а значит, зуботычина будет не к месту.
— Но мы что-то долго ждали, прежде чем пожениться.
— Да, это странно. Вы всегда дружили. Но она очень изменилась после развода. Я не думал, что она снова соберется замуж.
Развод? Ника как будто громом поразило.
— А когда Эмили развелась? — спросил он, следя за тем, чтобы голос не выдавал его. В конце концов, это единственное объяснение... И оно гораздо лучше, чем все другие, крутившиеся у него в мозгу.
На лице его друга отразился испуг.
— Черт. Плохи шутки с твоей амнезией. Наверное, вы с Эмили еще не говорили про ее развод?
Ник покачал головой.
— А что?..
— Ну, сразу после колледжа Эмили пошла работать в рекламное агентство. Там она и вышла замуж за того парня. Это была настоящая трагедия — она длилась год. Вот и все, что я знаю.
— Я думал...
В этот момент снизу раздался крик:
— Николас Карлтон, что ты там делаешь?
Хэнк издал стон. У него был такой вид, будто он хотел забраться под одну из только что прибитых досок.
— Я вижу тебя, Хэнк Макаллистер.
— Я пропал, — пробормотал Хэнк. — Ты лучше прыгай вниз, другого выхода нет.
— Без борьбы я не сдамся, — воинственно произнес Ник.
Хэнк лег спиной на крышу и схватился за сердце.
— Говорили же мне инструкторы в академии: «Не влезай в семейные ссоры, это слишком опасно». Они были правы, о чем я им и доложу, если останусь жив.
— Я же сказала, что мы наймем кровельщика. Как ты посмел лезть туда после всего, что произошло? — Эмили была на грани истерики.
— Да все в порядке. Я же не ребенок, у меня просто амнезия. — Ник тоже начал заводиться.
— У тебя амнезия, потому что ты упал с крыши. И теперь ты снова на нее забрался. У тебя может закружиться голова. Что угодно может случиться.
Эмили уперла руки в бока и вся кипела от ярости. Ник отметил, как она была хороша с пылающими щеками и развевающимися золотистыми волосами. Она была в шелковом, с глубоким вырезом платье, скрадывавшем ее полноту. Он вспомнил, что когда она надевала платье сегодня утром, то приговаривала, что оно хорошо скрывает недостатки и подчеркивает достоинства. Недостатком был ее живот.
Женщин понять трудно.
Как может беременность быть «недостатком», если Эмили так счастлива, что у нее будет ребенок?
Ник потер виски. Вопросы, одни вопросы. Он опять посмотрел на Эмили, и вдруг в его мозгу что-то прояснилось. Он уже смотрел на нее вот так, сверху, только в тот раз она ему улыбалась.
Это был какой-то миг, и, конечно, он не означал, что память возвращается.
— Ну? — требовательно произнесла Эмили.
— Я муж, — ответил он. — Мужья чинят крыши, прочищают дождевые стоки, занимаются водопроводом. Привыкай к этому.
— Привыкать? Ты... ты... — Она просто потеряла дар речи, повернулась и пошла в дом.
Хэнк присвистнул.
— Здорово. Живем пока. Ты никогда не задумывался о карьере семейного адвоката? Надо запомнить твои аргументы на случай, если когда-нибудь женюсь.
Не обращая на него внимания, Ник спустился с лестницы и пошел за Эмили. Им надо поговорить. Даже если не обойдется без ссоры — ничего страшного. Ну, покричат немного.
— Эмили?
Мокрое кухонное полотенце угодило ему прямо в лицо.
Ладно. Покричат побольше.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Большое спасибо. — Ник бросил полотенце в раковину и повернулся к жене.
Эмили посмотрела на него и опять принялась чистить плиту. Поверхность ее была абсолютно чистой, он не понимал, зачем Эмили тратит силы.
— Как ты мог залезть на крышу? — сердито проговорила она. — Ты же знаешь, как я к этому отношусь. Так нет, тебе надо обязательно устраивать этот цирк.
— Господи! Мне кажется, ты все-таки должна быть повежливее со мной. Мало ли как грубые слова могут отразиться на моем здоровье. Ты должна выбирать выражения.