Ряд исследований, которые я провел совместно с нейробиологом Винодом Меноном, показали, что активировать те же центры подкрепления может музыка. И она часто звучит в социальной среде, например на вечеринках, в ресторанах, во время политических мероприятий. Есть основания полагать, что прослушивание музыки в группах стимулирует выработку окситоцина – гормона, способствующего формированию социальных связей. По данным наших исследований, прослушивание музыки в одиночестве, в стерильной среде сканера головного мозга, тоже задействует центры подкрепления. В таком случае вполне возможно, что даже без лекарственных препаратов социальную изоляцию и чувство одиночества можно ослабить, просто слушая музыку[393]. Если уж на то пошло, при этом мы как будто общаемся с музыкантами, не так ли?
Паксил и золофт, два препарата из класса селективных ингибиторов обратного захвата серотонина, известны в основном как антидепрессанты, но было доказано, что они снижают и социальную тревожность, помогая людям получать удовольствие от взаимодействия. Не прекращайте принимать эти препараты, даже если они не дают результат достаточно быстро; в их случае имеет место «задержка терапевтического эффекта»[394]. Для того чтобы подобрать препарат и нужную дозу, приходится применять метод проб и ошибок.
Несмотря на то что такие лекарственные средства назначают довольно часто, в их эффективности возникает все больше сомнений. Многие пациенты чувствуют себя обманутыми, если им не назначают хоть что-нибудь, поэтому врачам часто легче выписать рецепт, чем уговорить человека прибегнуть к психотерапии, которая во многих странах мира до сих пор порицается. В ходе одного норвежского исследования было установлено, что когнитивно-поведенческая терапия, о которой я уже упоминал, эффективнее как медикаментозной терапии, так и сочетания медикаментозной и когнитивно-поведенческой терапии[395]. Проблема в том, что лекарственные препараты обычно маскируют проблемы, давая людям временное облегчение, но при этом лишая их возможности научиться самостоятельно управлять своими эмоциями.
Эмоциональная саморегуляция имеет решающее значение для увеличения продолжительности периода здоровья. В частности, было доказано, что умение держать под контролем такие составляющие образа жизни, как гигиена сна, рацион и физическая активность, уменьшает чувство одиночества, так же как и умение фокусироваться на позитивных эмоциях, таких как благодарность[396]. Благодарность – это важное и во многих случаях не получающее должного внимания чувство и состояние ума. Оно заставляет нас фокусироваться на том хорошем, что есть в нашей жизни, а не на плохом, смещая фокус внимания в сторону положительных сторон жизни. Позитивная психология формировалась под влиянием убежденности в том, что наука, сосредоточенная на расстройствах и проблемах адаптации, не учитывает многого из того, ради чего стоит жить. Позитивные психологи пришли к выводу, что люди, практикующие благодарность, просто чувствуют себя счастливее.
В связи с этим результаты ряда исследований показывают, что религиозные люди счастливее нерелигиозных. Тому есть несколько объяснений, но не тех, о которых вы думаете. Прихожане церквей счастливее не потому, что верят в Бога или их утешает то, что Он присматривает за ними. Все это, конечно, важно для них и наполняет жизнь смыслом, дает нравственные ориентиры или просто веру в то, что они поступают правильно, но не это составляет их счастье. По данным исследований, верующие чувствуют себя более счастливыми, потому что церковь поощряет в них выражение благодарности через молитву, предоставляет социальную поддержку и вызывает чувство цели и смысла, а именно эти три фактора приносят пользу всем нам, независимо от их источника. По всей видимости, такие социальные преимущества получают и нерелигиозные люди, которые присоединяются к группе прослушивания музыки, работают волонтерами в бесплатных столовых или устраивают вечеринки вместе с соседями[397]. Судя по всему, верующие люди, которые не являются частью общины, не испытывают такого большого счастья, как члены религиозного сообщества.
Многие из нас в социальных ситуациях ощущают неловкость. Существуют программы и методы вмешательства, помогающие ослабить это чувство. Кроме того, этому способствует членство в книжных клубах, туристических группах, в таких организациях, как Toastmasters и Rotary Club[398], благотворительных организациях – как светских, так и религиозных.
Медицинский фонд Пало-Альто организовал новаторскую программу под названием linkAges (игра слов, которую можно трактовать как link ages – «связь стареет», или как linkages – «связи»). Эта программа работает как система обмена и помогает молодым и пожилым людям обмениваться услугами. Члены сообщества linkAges размещают в интернете объявления о том, в какой помощи они нуждаются. Старшим его членам иногда требуется помощь в том, чтобы доехать на прием к врачу или заменить лампочки в доме. Предположим, Тиффани 27 лет помогает Джун 77 лет посадить огород, что дает ей два часа кредита. Впоследствии у Тиффани возникает желание взять уроки игры на гитаре, и она обращается за этой услугой к Рамешу 32 лет. Тиффани обменивает свой кредит час на час, а Рамеш зарабатывает новые кредиты. Рамеш хочет открыть интернет-компанию по обучению игре на гитаре и отдает свои кредиты Джун, которая была когда-то финансовым контролером в крупной компании. Она учит Рамеша составлять балансовый отчет. Тиффани и Рамеш взаимодействуют с Джун в разном качестве, благодаря чему у Джун усиливается чувство цели и повышается самооценка, поскольку она способна передать свои знания тем, кто в них нуждается. Вот что говорит об этом врач Медицинского фонда Пало-Альто Пол Тан: «Товарищ по играм на каждый день вам не нужен, но осознание того, что вас ценят и что вы являетесь членом общества, способным внести свой вклад, действует невероятно жизнеутверждающе»[399].
Согласно данным Канадского лонгитюдного исследования по теме старения, 30 процентов женщин в возрасте 75 лет сообщили о том, что они одиноки[400]. Один креативный способ решения проблемы одиночества пожилых людей сводится к совместному проживанию представителей разных поколений. Существуют специальные программы, подбирающие пары из молодых людей (во многих случаях студентов) и людей преклонного возраста. Такие проекты реализуются в провинциях Онтарио, Квебек и Новая Шотландия. Например, в рамках Symbiosis, организованной в Лондоне (провинция Онтарио), студенты университета живут рядом с пожилыми людьми в доме престарелых. Эта программа совместного проживания, работающая под руководством школы последипломного образования Университета Макмастера, устанавливает контакты между студентами, которым необходимо безопасное, доступное жилье, и местными стариками, которые нуждаются в дружеском общении. Студенты из других стран, работающие над совершенствованием своих навыков владения английским, используют возможность попрактиковаться в разговорной речи, а пожилые люди получают помощь в работе по дому. Благодаря уменьшению социальной изоляции и ощущению общности обе стороны выигрывают, извлекая пользу из такого взаимодействия.
Еще одна новая программа под названием Befriending («Дружеская поддержка») действует в Великобритании, она связывает волонтера с человеком преклонного возраста для регулярного дружеского общения один на один[401]. Тогда как программа в Пало-Альто подразумевает, что пожилой человек должен внести вклад в сообщество в своей области компетенции, в Befriending необязательно совершать взаимовыгодную сделку. Сейчас еще рано говорить, обеспечит ли любая из них весомые результаты в плане увеличения продолжительности периода здоровья. Тем не менее на сайте Befriending сказано, что программа «во многих случаях помогает людям обрести новый курс в жизни, открывает целый диапазон новых видов деятельности и приводит к повышению самооценки и уверенности в себе. Кроме того, при этом сокращается нагрузка на другие службы, которые люди иногда используют ненадлежащим образом в поисках социальных контактов».
После потери мужа или жены по причине позднего развода, болезни или смерти в жизни человека может наступить очень трудный период. Моя бабушка по отцовской линии потеряла мужа (моего дедушку), когда ей было всего 63 года, и прожила без него еще 16 лет. Она была совершенно не готова к жизни в одиночестве. Когда дедушка был жив, они вели активную социальную жизнь, общаясь в основном с другими врачами, с которыми они работали вместе десятки лет. Отец моей бабушки был портным, иммигрантом из Испании. Бабушка окончила колледж в 1923 году по специальности «философия». После замужества это образование пригодилось ей в социальной среде. Мои дедушка и бабушка постоянно общались с другими врачами, поддерживая интеллектуальные беседы на сложные темы. Однако после смерти дедушки бабушка оказалась брошенной на произвол судьбы. Те, кого она считала своими друзьями, перестали приглашать ее на приемы. Поначалу бабушка искала дружеское общение, посещая кабинеты врачей. Примерно два раза в неделю она совершала визиты к терапевту, отоларингологу, гинекологу, специалисту по хирургии стопы и лодыжки, стоматологу – со всеми этими людьми она общалась при жизни мужа. Скорее всего, у бабушки все было в порядке, но это был единственный известный ей способ поддерживать отношения. Это ставило врачей в неудобное положение и отвлекало их внимание от пациентов, которым действительно требовалась медицинская помощь. И я уверен, что и бабушке все это не приносило особого внутреннего удовлетворения. Но затем все изменилось.