При этом мы, взрослые люди, часто видим, как мужчины и женщины пытаются удержать свои семьи от разрушения исключительно за счет «нового сексуального опыта», новых технических ухищрений «в постели». Мы слышим советы такого рода от друзей и даже от «специалистов», предлагающих «освежить брак», «удивить» друг друга чем-то необычным, экстравагантным. Дескать, это поможет сохранить отношения.
Увы, это не так. Скажу, слегка перефразируя профессора Васильченко: «Счастливым позволено все, чего они сами пожелают, а несчастливым не поможет ничто». Кстати, эротическая экстравагантность может только ускорить развал несчастливой семьи. Стать для нее последним разрушительным ударом.
Так что заботиться нужно не о сексуальных удовольствиях (они придут сами как бонус), а о том, чтобы в отношениях был смысл – востребованность и самореализация каждого во взаимной помощи и поддержке.
«Вторая половинка – мама». Эта модель хорошо и печально известна. И многократно осуждена обществом: в бытовых разговорах, в книгах, фильмах, театральных постановках. Жалок мужчина, до седых волос цепляющийся за «мамкину юбку». Лишенный собственного голоса, суверенной жизненной позиции. Все у него: «Как мама скажет». Трудно и малоперспективно строить с таким полноценную семью. Казалось бы, о чем еще здесь толковать? Однако есть о чем. Вряд ли кто-то из мужчин признается публично, что он «маменькин сынок». Но фразу «Женщин у тебя будет сколько хочешь, а мама одна» одобряют многие.
Впрочем, речь ведь не только о мужчинах? Я не считал, но предполагаю, что женщин, сориентированных в поведении прежде всего на своих матерей, не меньше. И они тоже рассуждают: «Мама у меня одна, она моя лучшая подруга на все времена. Остальные – на вторых ролях. Муж предаст, а мама – никогда». Получается, анализ этой модели выводит нас на очень важную тему. Так кто же в счастливой семье является самым близким человеком: муж, жена, ребенок (дети), мать с отцом?
Кто-то отмахнется от этого вопроса, вспомнив притчу Льва Николаевича Толстого: «Какой палец ни укуси – все одинаково больно». Разве можно так спрашивать? – Конечно же, каждый член семьи дорог и близок по-своему!
Так-то оно так. Но жизнь требует от нас четкой расстановки приоритетов, если мы хотим в ней состояться. Это особенно видно в экстремальных условиях, где и хотел бы пофилософствовать, да нельзя. Жизнь висит на волоске. А то, что верно на грани жизни и смерти, оказывается правильным и в рядовой повседневности.
Родители ведь не задумываясь пожертвуют собой ради детей? Или нет? Возьму на себя смелость утверждать, что да. Смысл смены поколений в том и заключается, что каждая генерация обязана обеспечить очередное самовоспроизводство. И в природе, и в обществе. Только тогда жизнь будет практически бесконечной.
Припоминаю еще одну притчу, про ласточку. Смелая птичка спасает своих птенцов из огня. И они умоляют ее: «Мамочка, когда я вырасту, я тоже тебя спасу». Но ласточка не верит этим обещаниям. Всех вытащить из горящего гнезда она физически не может. Поэтому уносит в клювике только одного. Который ей сказал: «Мамочка, когда я вырасту, я тоже буду спасать своих детей».
Дети – важнейший результат и показатель всех процессов, которые происходят в семьях. Они и продолжение рода, и воплощение семейных ценностей, и понятный всем отчет перед остальным обществом – удалось или не удалось их как следует воспитать. Но разве все это делает детей самыми близкими людьми для их родителей? – Весьма спорный тезис. По-моему, нет. Дети вбирают в себя то, что родители способны им передать. Но они – не их родители. Они – самостоятельные люди, с отдельной судьбой. И надо молиться и стараться изо всех сил, чтобы дети понимали, что такое счастье. Их собственное счастье. Чтобы у них получилось его обрести.
Жить одной жизнью с детьми нельзя! Это противоестественно. Об этом мы еще сможем поговорить, надеюсь, в соответствующем разделе этой книги. И я расскажу вам о правиле «двух вытянутых рук». А пока лишь повторим: дети – драгоценность, но, скорее всего, чужая. Они будут счастливы в своем мире, куда родителям разрешен лишь ограниченный доступ. Как говорят бюрократы: «В части касающейся». Звучит горько, но ничего не поделаешь. Такова жизнь. Мы смотрим на детей, дети смотрят вперед.
Фридрих Энгельс в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884) подробно рассматривает эволюцию форм семейных отношений. Очень интересная статья. Рекомендую. Так вот, формы меняются, а содержание остается прежним – семья обязана обеспечить рождение и воспитание новых поколений людей.
Любопытно, что в зависимости от внешних обстоятельств вопрос отцовства в семьях решался по-разному. То отцами становились произвольно, по своему желанию, все кровные братья одного клана, спариваясь с кровными сестрами из другого клана, чтобы избежать инцеста. То единственный отец гордо выступал вперед и занимал первое место в семейной иерархии, одаривая своим семенем одну или нескольких женщин (согласно религиозным верованиям и племенным обычаям). В этом варианте право на отцовство закреплялось жестко, нарушители карались смертью. Но, как в любое правило, и сюда вкрадывались исключения. Бывало, что гордый патриарх воспитывал, не зная правды, чужого ребенка, как своего. А может, и нескольких.
А что с материнством? – Как говорят евреи: «Женщина всегда знает, от кого она понесла». Возможно, поэтому у многих народов мать традиционно считается эмоционально ближе к ребенку, роднее, чем отец. Мама нежна, душевна, с ней можно поговорить о сокровенном, что не так просто сделать с отцом.
Замечено, что мама проникает в детскую душу, а отец – в разум повзрослевшего отпрыска. Отцов мы начинаем по-настоящему ценить, только когда приобретаем свой собственный жизненный опыт. Или не так?
Как бы то ни было, в сознании каждого психически здорового человека существует образ матери – единственной, бесконечно любимой и уважаемой женщины, которая подарила ему жизнь. Искажение этого образа указывает на глубокое неблагополучие индивида, на его несчастье. Счастливый любит и благодарит маму до конца своих дней.
Но даже при этом мать не бывает близка безусловно. Что я имею в виду? – Интимность, конечно же. Не сексуальность – тьфу, тьфу, тьфу! – прошу не путать. А именно интимность – то есть полную открытость внутреннего мира одного человека для другого. Я говорю про это. Матерей, при всем доверии к ним, дети посвящают далеко не во все свои проблемы. И не все переживания выкладывают как на духу. Я не про явные конфликты, когда между родителями и их взрослыми детьми возникли барьеры и дело идет к разрыву, что не такая уж и редкость. Однако и в благополучных семьях интимность в отношениях детей и родителей недостижима. А там, где она есть, – уродлива.
Матерей (и отцов, конечно) дети оберегают от негативных стрессов, от лишних волнений, от страхов и поспешных травмирующих выводов, которые они могут сделать, по-своему оценив информацию, сообщенную им детьми. Заметим, что это взаимно. И нормальные родители охраняют свой интимный мир от детей, чтобы не причинить им морального вреда.
Но кто же тогда близок нам безусловно? К кому наше доверие абсолютно и перед кем открыты двери в самые интимные уголки нашего сознания? – Кто-то удивится, наверное. А кто-то и вознегодует. Но я с уверенностью скажу: у мужа – к жене, у жены – к мужу. Да-да, вот именно: «муж и жена – одна сатана».
Перечисленными вариантами пошлость в семье, увы, не ограничивается. Но хватит о ней. Давайте вернемся к разговору о том, как надо поступать, чтобы построить семейное счастье.
В основе семьи лежат три главных принципа человеческого общежития:
Жизнеспособно партнерство равных.
Люди создают альянсы не чтобы осложнить, а чтобы облегчить себе жизнь.
Отношения базируются на реальности, а не на иллюзии.
В российском фильме «Домовой» (режиссер Карен Оганесян, 2008 год) есть сюжетная линия: главный герой – писатель – пробует наладить совместную жизнь с девушкой, работающей на конюшне. Девушка тоже дорожит этими отношениями, но она не принимает писателя с его алкогольными и творческими запоями. Она требует от этого мужчины, чтобы он бросил пить, чтобы львиную долю внимания уделял ей, своей подруге, а не засиживался подолгу за работой и так далее.
Казалось бы, понятные требования. Но не к писателю. К обычному человеку с повседневной размеренной жизнью, с ординарной судьбой. Возникает вопрос: она, что, не понимает, что живет с творческим человеком, который не может стать другим, не потеряв чего-то главного в себе?
Хорошо, допустим, она добьется своего, но он-то куда устроится работать? На конюшню? Сено разгребать? Меняя мужчину «под себя», эта женщина уничтожает его личность. Она не понимает этого или не хочет понимать? Мучается, страдает, но от стратегии своей не отходит.
Так девушка идет к стилисту-парикмахеру: тратит время, деньги. Стилист вдохновенно и профессионально творит. Прическа получается броской и ультрамодной. Затем девушка возвращается домой, смотрится в зеркало и… смывает водой и шампунем всю эту красоту. Расчесывает волосы ровно, аккуратно, по бокам, с прямым пробором посередине. Вот и все.
Что это? – Всего лишь желание человека жить удобно, без лишнего напряжения. В сердце не придурковатый писатель, а предсказуемый добропорядочный конюх. На голове не экстравагантная укладка, а банальная стрижка «как у всех». Это нормально.
Непонятно лишь одно: почему люди пытаются брать то, что им не нужно, а взяв – ломают в попытках радикально переделать? И при этом искренне и глубоко страдают, ибо ничего у них не получается.
«Руби дерево по себе» – испокон веков так говорили человеку, собравшемуся жениться. Если у будущих супругов не совпадают темпераменты, направленности характеров, интеллектуальные возможности, если существенно разнятся стилистика воспитания и жизненный опыт – представляете, как сложно им будет найти взаимопонимание! И это нередко в непростых бытовых условиях, в период профессионального становления, при рождении детей и прочее!