Полная социальная слепота! Констатация абсолютного непонимания собственного личностного потенциала. Безразличие к будущему. А ведь так было и в прошлом году, и в позапрошлом… И не только в России.
Человек, случайно попавший в профессию и потому тяготящийся ею, никогда не станет надежным и продуктивным работником. Производство, где накоплена критическая масса ненадежных горе-специалистов, презирающих труд (а можно ли уважать каторгу?), способно продержаться на плаву лишь за счет недобросовестного экономического поведения.
Погоня за прибылью любой ценой, в ущерб качеству продукции, девальвирует такое производство в глазах общества. А инвесторов отпугивает его плохая управляемость. Как следствие, финансовые потоки устремляются не на поддержку заводов и фабрик, а выплескиваются на спекулятивные площадки.
Денежная масса увеличивается, труд обесценивается, риски предпринимательства многократно возрастают. Таков схематически механизм современного кризиса.
Но можно ли упрекать финансистов за то, что они отказываются вкладывать средства в плохо управляемое производство, презираемое самими работниками? Ведь направить туда деньги – потерять их. Почти наверняка.
Тем более что менеджеры многих предприятий (вчерашние «веерные» абитуриенты, так и не осознавшие своего истинного профессионального призвания и севшие «не в свои сани») вместо поиска путей развития производства сами не прочь заняться финансовыми спекуляциями. Они ведь тоже люди, им тоже надо хоть в чем-то себя реализовывать!
Спекуляции ширятся, социальные блага оскудевают.
Сама постановка вопроса – «бизнес существует для обеспечения благосостояния общества» – вызывает гомерический хохот. А ведь экономика со всеми ее изощренными инструментами не нужна ни для чего иного. Социальные блага – их эффективное производство и рациональное распределение – вот цель деловой активности. А мы смеемся над этим. Категорически отказываемся это признавать. Что это? Мир стоит на голове? Но судьба такого мира плачевна. Человеку нечего делать в мире, лишенном индивидуального смысла. Но смысла не обрести в жизни без своего дела, без полноценной самореализации.
Скепсис, нигилизм, рост рентных настроений («я никому ничего не должен, но все должны мне») характерны для нашего времени, для нашего общества. В этом психоэмоциональном состоянии пребывают люди всех возрастов. Исключения бывают, но они редки и не создают адекватного противовеса.
«Как жить дальше? Для чего и во имя чего?» – спрашивают себя многие сквозь эйфорию погони за материальным достатком и не находят ответа. Специалисты отмечают беспрецедентный рост депрессии (подавленности) и апатии (безразличия) в глобальных масштабах. Необходимо принять срочные меры по предотвращению социальной деструкции.
Следует сказать, что определенные меры в обществе предпринимаются. В этом аспекте весьма показательно «ползучее» – постепенно, но неуклонно распространяющееся – изъятие человека из производственных технологий. Дескать, если «человеческий фактор» не способствует и даже мешает эффективному производству, не лучше ли его вообще исключить?
Подтверждает эту тенденцию и поиск выхода из кризиса – исключительно макроэкономическими средствами, путем финансового регулирования. О человеке и его потребностях и речи при этом не идет. Человек – инструмент, винтик экономического механизма, причем самый ненадежный и слабый. Такова логика антикризисной и, в целом, управленческой активности.
Но замена людей роботами – не выход. Я вовсе не противник научно-технического прогресса, но как психолог хорошо понимаю: человек, лишенный радости труда, не может быть счастлив. Самое существование человечества оправдано только его созидательной активностью.
Знаю, есть футурологи, спокойно прогнозирующие в недалеком будущем Землю без людей, активность разума не в человеческом, а в каком-то ином обличии. Но все мое существо протестует против подобной перспективы. Уверен, я не одинок в этом протесте» (конец цитаты).
Уфф! А ведь неплохо сказал? Продолжаю и сегодня утверждать, что так называемая «перенаселенность» нашей планеты – относительная, не абсолютная. Она обусловлена тем, что управленческие элиты общества отказываются верить в людей. Объявляют их лишними.
Причина этого, как мне кажется, подробно изложена выше. Замкнутый порочный круг: человек превращается в потребителя, отчуждается от труда, развращается и регрессирует; работодатель (как выразитель потребностей экономики) отказывается от человеческого участия в трудовых процессах, чем обрекает людей на еще более глубокую и стремительную деградацию.
Разве мы все не обязаны этот круг разорвать? Из чувства самосохранения хотя бы?
Что нужно сделать для этого? – Вернуть человеку радость труда, конечно же!
Но многие экономисты и управленцы, вместо того чтобы поставить во главу угла человека, продолжают делать ставку в преодолении кризисов на новые технологии, повышающие конкурентоспособность предприятий. Искусственный интеллект, цифровизация информационных потоков, роботизация и автоматизация производства. Это даже не «для человека». Это экономика ради самой экономики, ради роста экономических показателей. Где человек?! Потеряли по дороге!
Вспоминаю пример из современной жизни – настолько показательный, что я, по-моему, уже не раз приводил его в своих публикациях. Тем не менее, напомню. На заводе металлоконструкций менеджеры приняли решение модернизировать технологию штамповки деталей. Они приобрели новый автоматический пресс взамен старого – полуавтоматического, с элементами ручного управления. Раньше в процессе штамповки были задействованы четверо рабочих, теперь пресс со всеми операциями справлялся сам. Рабочие стали не нужны. И вот кульминационная сцена: менеджмент отмечает приобретение шампанским, звучат поздравления и радостные возгласы, а у стены жмутся друг к другу четыре еще не старые женщины – прежние штамповщицы, и у каждой в глазах вопрос: «А с нами-то теперь что будет?» Менеджеры им улыбаются и обещают выплатить по случаю увольнения щедрое выходное пособие.
Все та же ключевая ошибка, о которой мы не устаем говорить: человек воспринимается как природный лентяй, как Емеля из сказки, который искренне рад переуступить все свои обязанности Щуке.
А щука-то как рада! Точнее, не столько рада, сколько вдохновлена темой избавления от самого Емели. Похоже, развивающиеся сегодня в мире программы «поддержки меньшинств» и тому подобные, на самом деле – ловушки для утилизации непричастных.
Под флагом и лозунгами гуманизма создаются социальные ниши, куда активно зазывают тех, кто противопоставляют себя остальному обществу. По тем или иным основаниям. Хотя понятно при ближайшем рассмотрении, что основание здесь одно – несчастье. Несчастным людям, для которых нет не только полноценного «сегодня», но и сколько-нибудь перспективного «завтра», предлагают прямо сейчас занять привилегированное положение в обществе. Убеждают их, что все остальные им обязаны, что им самим и делать-то ничего не надо, только рот пошире открывать – ради очередной ложки компенсационного мёда.
Массово производятся соблазны: культ потребления, возведение сексуальных перверзий в норму, выкорчевывание библейских основ мировоззрения, пропаганда идей постмодернизма. Зачем? – На мой взгляд, чтобы развратить, погрузить в беспамятство и безвременье тех людей, у которых нет внутреннего стержня. Соблазняются слабые, ведомые, зависимые от моды и чужой структурированной мысли.
Самостоятельные люди со сложившимся мировоззрением на дешевку не поведутся. У них в фундаменте великое искусство, великая религия, великая философия. Думать, что они от этого культурного богатства откажутся и серьезно воспримут массовый суррогат, – смешно.
Похоже, что в современных условиях значительное число людей (душевно и интеллектуально ослабленную часть общества) обрекли на уничтожение. Через механизмы разочарования, депрессии, отказа от жизни, в которой у них ничего не может получиться путного именно из-за их постоянной погони за соблазнами.
Разве не ясно, что счастливый человек – востребованный и реализованный – близко не подойдет, например, к колонне гей-парада, не возмечтает о смене пола, не поверит в существование десятков полноценных и равнозначных «гендеров», не потребует вознаграждения за свою «историческую угнетенность», национальность, цвет кожи и так далее? Это всё темы для глубоко и хронически несчастных. Остальных, как говорится, просят не беспокоиться. Это своего рода социальная евгеника. Несчастные поведутся на приманку, на дудочку крысолова, и рухнут в пропасть – туда им и дорога. Дескать, не жалко, в живых останутся лучшие. Но разве само существование этих программ с претензией на ведущую идеологию в цивилизованных странах не должно вызывать беспокойства? Разве люди – отчаявшиеся, потерявшие надежду на конструктивное развитие, готовые переступить через свое естество – не наши?! Их не надо спасать? За них не нужно бороться?
Кто-то злонамеренно или из благих, но ложных, по сути, побуждений заставляет людей увлекаться суррогатами поиска себя – в новом теле, в перевернутой с ног на голову социальной парадигме, формирует из этого суррогатные смыслы. Вместо того, чтобы ориентировать человечество как единое целое на созидательный труд.
Экологи-активисты взывают к нам, предупреждая, что атмосфера загрязнена и скоро дышать будет нечем. Я же добавлю: и незачем. Если так дальше пойдет. Ибо природа не терпит лишнего. И никому не позволяет паразитировать на себе. Бездельники, в том числе вынужденные, обречены на вымирание, увы.
Да, уж, впору спрашивать не «Чем дышать?», а «Зачем дышать?»
Как «отстойник» того же рода – для самовыражения непричастных, для создания у них иллюзии востребованности – я воспринимаю и так называемые «социальные сети». Много говорят о социальных сетях. Приписывают им разнообразные, почти волшебные свойства и возможности. Это и площадки для дискуссий, и способ найти единомышленников и сплотиться с ними, это и мотиваторы, побуждающие интересоваться жизнью, это и пространство для работы и заработков, это и средство управления массами людей. Виртуальный «параллельный» мир – ни дать ни взять! Заговорили и о вероятном погружении туда всего человечества. К чему улетать на Марс, когда есть социальные сети. Как-то так. Однако, как говорится, есть здесь одно «но».