Давно, еще до Олимпийских игр в Сочи, до реконструкции федеральной трассы «Дон», мы с женой путешествовали по ней на автомобиле. И вот, простите за натурализм, захотелось нам воспользоваться уборной. Физиология – куда денешься. Видим вдалеке характерную голубенькую будку, стоящую посреди обширной площадки. «Нам туда!» – решили мы и подъехали ближе. Увы, воспользоваться уличными «удобствами» не получилось. Круг диаметром метров в сто с будкой в центре был полностью загажен. Человеческие испражнения – снова пардон – образовали непроходимое «минное» поле. По его древнему состоянию я понял, что сейчас люди объезжают это место стороной.
К чему я вспомнил эту неаппетитную историю? – По-моему, это метафора сегодняшних соцсетей. Дискуссии, говорите? С кем? С безграмотным самоуверенным дурачьем?! – А от него, увы, не избавиться. Хорошо, если два-три человека из десятков комментаторов и дискутантов окажутся интересными собеседниками. Но кому же охота вытаскивать лакомые куски из помойки?
Пространство для заработка? – А у кого в соцсетях наибольшее число подписчиков и дорогая реклама? У нобелевских лауреатов? У мастеров «золотые руки»? Может, у выдающихся философов и педагогов? То-то и оно. Дохлое это дело – социальные сети. Временное. Не от хорошей жизни.
Возникла, было, иллюзия общедоступности социальных сетей. И первоначальная практика пользования сетями этому способствовала. Но постепенно крепло недоумение: «Почему я – умный, сложный и образованный – должен общаться с примитивными невеждами?!» И наоборот: «Откуда берутся эти вычурные умники, которые вмешиваются в простую и ясную тему и спорят с очевидным?»
Участники соцсетей естественным образом разделились на страты (как и в реальной жизни) и слышать друг друга не хотят. В сети появляются и набирают популярность закрытые клубы, куда допускаются только свои. Так что идея о безграничности и всеядности социальных сетей не оправдалась. В интернете не возникает ничего, что не имело бы привычной и предсказуемой мотивации. Интернет, таким образом, не создал другой реальности. Он лишь стал современным техническим средством облегчения коммуникаций. Ни больше ни меньше.
В телевизионной программе «Вечер с Владимиром Соловьевым» за 05.10.2021 года участники беседы задались вопросом: «Что придет на смену эпохе социальных сетей? К чему готовиться?»
Я думаю, что это будет всеобщее разочарование, усталость от бессмыслицы и загаженности виртуального общения и выход людей в реальную жизнь. Массовое возвращение в реальность. В соцсетях останутся только самые несчастные, аутичные, коммуникативно неразвитые, социально малоперспективные люди. И готовиться надо к решению проблемы задействованности «возвращенцев», которые будут требовать внимания к себе и подлинного счастья.
Другая любимая тема экономистов: интересы участников рынка. В мире, дескать, «каждый преследует свои интересы». Да, уж, типичный тому пример – лебедь, рак и щука из басни И. А. Крылова. Как же много они получили, придерживаясь такой политики! – «А воз и ныне там».
Не устану повторять: у всех людей на свете один интерес – обеспечить жизнеспособность себе и другим. И не за счет ограбления отвергнутых, а посредством компетентного сотрудничества всех со всеми. Если вы политик, крупный экономист, общественный деятель и не понимаете этого – уйдите. От греха подальше. Уступите место тому, кто понимает и реально готов воплощать в жизнь эту базовую истину.
Любой корпоративный интерес – ложный. Выживать за счет других невозможно, тем более культивировать такой образ жизни. Вся история человечества – тому подтверждение. Именно конкуренция поставила всех нас на грань самоуничтожения – неужели не понятно! Впрочем, предлагаю об этом поговорить отдельно. В следующем разделе книги.
По моему ощущению, гонка за прибылью, борьба за приоритеты в модернизации производства и так далее настолько шокируют человечество, что привычное нам реалистическое сознание демонтируется. На смену ему приходит сознание мистическое. Впору поверить в существование сверхъестественного. Оценить пророчества и предупреждения древних книг.
Может, на самом деле «возомнить себя равным Богу» – это путь в безвозвратную бездну? Кому-то придет в голову, что Дьявол, низвергнутый с небес, поклялся отомстить Богу за свое унижение путем ложного возвышения человечества. Дескать, дерзайте, люди! Бросайте вызов Небу! Создавайте сами то, что всегда считалось прерогативой Всевышнего! Вполне вероятно, что эти побуждения и есть самый настоящий дьявольский соблазн, о котором твердят нам духовные учителя. Дьявол взывает к честолюбию, Бог – к смирению.
Конечно же, прогресс не остановить. Но давайте вспомним слова Виссариона Белинского: «Когда-нибудь у нас будут чугунные мостовые… но останемся ли мы людьми?»
У человечества много фантазий на тему ада, наказания за грехи. Гораздо скуднее наши представления о рае. О блаженстве, об исполнении всех наших желаний. Дело осложняется тем, что в рай попадают души, а не тела. Значит, главный вопрос – а что душе человека угодно? И он не решен. А может, место, где исполняются желания, не успев возникнуть, – это ад?
Впрочем, повторю, вслед за украинским политологом Вадимом Карасёвым: «Слава Богу, я атеист».
Об истории, идеологии и политике
Вы можете не заниматься политикой, все равно политика занимается вами.
Предмет истории есть жизнь народов и человечества.
Извечная идеология в России всегда была – выжить. Самосохраниться.
Американский историк и политолог Николай Злобин сказал: «Вся история – это история изменения границ государств, изменения политической географии. С этим невозможно спорить». Полагаю, с этим, наоборот, трудно согласиться.
Гораздо глубже копнул Карл Маркс. Помните? «Вся история есть не что иное, как образование человека человеческим трудом»[46].
Это ближе к истине, на мой взгляд. Хотя лично у меня складывается впечатление, что история – это поиск человечеством наиболее действенных форм и способов обеспечения своей жизнеспособности. Иными словами, вся мировая история – это попытки человечества выжить, перебирая возможные варианты мироустройства. А культура, соответственно, это сохранение, использование и передача полезных находок по наследству.
Поскольку высшая форма жизнеспособности – счастье, то речь идет о том, кто же обеспечит человечеству счастливую жизнь. Так формулируется главный вопрос истории.
Люди, как и все живые существа, рассеяны по планете, разделены на популяции, организованны так или иначе. И каждая людская популяция предлагает остальным (по крайней мере, соседям) свой образ и методологию жизни, претендуя на то, что это и есть образец для подражания. А дальше вступает в свои права объективная саморегуляция общества: реально полезное поддерживается всеми силами, вредоносное – удаляется из социума, из его истории.
Я предупреждал, что не ставлю знак равенства между высшими и низшими формами жизни. И прекрасно понимаю, что человек принципиально отличается от животного. Тем, в частности, что способен познавать и выражать словами собственные представления о добре и зле. Нравственное чувство есть и у животных, это очевидно. Но переводить его на язык разума и рационально им управлять способен только человек.
Так что примитивного редукционизма в моем подходе не ищите, коллеги. Я уверен, что понимаю особую роль и миссию единственного на данный момент разумного существа на Земле. И, тем не менее, я продолжаю утверждать – в числе многих и вслед за многими, – что главной целью человечества является выживание. Отсюда и выраженный выше взгляд на его историю.
Получается, кто предлагает людям реальную возможность остаться в живых хотя бы еще на несколько поколений вперед, кто указывает им путь к счастью, тот и молодец. А кто под видом добра для всех подсовывает нечто эгоистичное, гнилостное, нежизнеспособное – тому «до свидания».
К примеру, в Древнем Риме в фундамент политической модели были заложены «традиционализм и консерватизм. В основе патриархальной системы ценностей римского общества лежали «нравы предков» (mores majorum). Суровая простота, строгое соблюдение обычаев и традиционных моральных норм, безусловный приоритет общественных интересов перед частными, ярко выраженный дух коллективизма…»[47] Однако все это – исключительно для «своих», для коренных римлян. Чужакам отводилась роль прислужников, их права были существенно усечены. Для начала истории римского государства этого, вероятно, было достаточно. Но затем «чужаки», которых становилось все больше, по мере расширения границ царства, республики, империи, возроптали, потребовали привилегий и уничтожили это колоссальное геополитическое образование.
Или возьмем эпоху Чингисхана. «Говорили, что в середине восемнадцатого века девушка с золотым блюдом может пройти от Желтого моря до Черного, не опасаясь ни за блюдо, ни за свою честь»[48]. Возможно. Хотя это утверждение и оспаривается историками. Важнее другое: допустим, так оно и было. Благодаря политике древних монголов и их предводителей в подконтрольной им части света все сидели тихо, не бузили. Но какой это достигалось ценой?! Орды кочевников вначале прошлись огнем и мечом по этой земле. Уничтожили миллионы людей, оставшихся в живых запугали до немоты. Вот какова цена средневекового монгольского «правопорядка». И, как говорится, «ну, и где этот Чингисхан?» Те, кто пытались управлять людьми посредством тотального государственно-политического террора, человечеству не понравились. Их модели не прижились. «Такой хоккей нам не нужен!»