В.: Господин Абрамович, но ваша позиция заключается в том, что к этому времени уже была принципиальная договоренность, — и если это правда, вы могли бы это сказать журналистам, разве нет?
О.: Конечно нет: какой смысл говорить журналистам, до того как сделка была завершена? Только для того, чтобы шум пошел на эту тему и сделка сорвалась? В чем смысл открывать рот до того, как закончил процесс?
В.: Но давайте вернемся к транскрипции Ле Бурже. Вы с Бадри обсуждаете возможную продажу акций ОРТ, и это достаточно долго. Вы начали уже обсуждать с господином Патаркацишвили методы структурирования этой сделки, видите, да?
О.: Да. Я прошу прощения, мы можем остановиться? Я хочу добавить по поводу этого.
Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста, говорите, что вы хотите сказать.
О.: В 237-м пункте я говорил, что в ночь с 5-го на 6-е Городилов мне всю эту схему рассказал, которую я 6-го числа рассказываю господину Патаркацишвили и господину Березовскому. С моей точки зрения, это говорит о том, что я заранее поездку эту не планировал: я прилетел туда по просьбе господина Патаркацишвили. 5-го числа я собирался улететь на Чукотку.
В.: Хорошо, спасибо. Страница 99. Вы говорите, что вы беседовали с президентом Путиным, а он сказал, что если продажу ОРТ вы сможете сделать тихо и меня как бы в это не втягивая, то он не будет против того, чтобы деньги были заплачены Березовскому, правильно мы это понимаем?
О.: Я довольно подробно здесь рассказал свою беседу: мне по этому поводу особо нечего добавить.
В.: Единственное, что я хочу, это чтобы вы подтвердили, правильно ли я суммарно излагаю ваш разговор?
О.: Это часть этого. Он сказал, что он не хочет участвовать никак, «это не мое дело, делайте сами, это ваше частное дело».
В.: Вопрос, который вы обсуждаете с господином Березовским и с Бадри, связан с тем, что если состоится продажа, то господин Патаркацишвили и господин Березовский хотят, чтобы им заплатили в Англии, а не в России. Вот это вы обсуждаете?
О.: Да.
В.: Президент Путин был сосредоточен на том, чтобы заполучить ОРТ у господина Березовского, и в этот момент его не так волновало, что Березовский получит деньги, так?
О.: Нет.
В.: Господин Абрамович, но ведь неправильно говорить, что господина Путина совершенно не интересовало, откажется Березовский от своей доли в ОРТ или нет. Пожалуйста, посмотрите на 154-ю страницу.
О.: Да, я вижу.
В.: Это разговор, реплика, которая возникает после того, как вы обсуждаете различные схемы для этой сделки. Как мы видим, вы говорите: «Что мы должны подписать тогда такое, чтобы я уже мог отнести Владимиру Владимировичу, показать, сказать: „Вот, сделка закрыта“»? Это, очевидно, показывает, что президент Путин хотел проследить за тем, чтобы эта сделка совершилась.
О.: Это не так. Я влез в эту сделку, сказал, что я собираюсь это купить. Я не помню, я это сказал напрямую президенту или через господина Волошина. Если я уже влез в эту сделку и принял в ней участие, то я должен, конечно же, объяснить, в какой момент я ее заканчиваю. И в 450-м параграфе Бадри говорит, что «мы уже все подписали».
В.: Но, видите ли, господин Абрамович, если президента Путина это совершенно не интересовало и не волновало, то почему вы тогда говорите о том, что как только вы сможете, как можно скорее вы должны показать ему документы, доказывающие, что сделка закрыта? Вы бы так себя не вели, если бы Путина совершенно не интересовало, состоялась эта сделка или нет.
О.: В этот момент это меня уже волновало. Если я президенту пообещал, что я сделаю эту сделку, то я уже должен и проинформировать, что я ее закончил. Если можно, я добавлю, что акции ОРТ, 49 % особенно, они имеют ценность только в руках господина Березовского, потому что он влияет на программный продукт. Ни одному нормальному бизнесмену, который думает с точки зрения финансов, акции ОРТ не нужны вообще, потому что это убыточное предприятие, которое может создать только проблемы и никогда не принесет деньги, по крайней мере в ближайшей перспективе.
В.: В ходе встречи в Ле Бурже вы несколько раз говорили, что сделка, в рамках которой вы приобретаете 49 % ОРТ, должна быть закрыта на этой встрече в Ле Бурже, ведь это так?
О.: А она была закрыта на этой встрече. То есть схема была выработана на этой встрече. Сделка-то была раньше закончена.
В.: Вы рассчитывали, что когда сделка будет закрыта, то это будет отражено в письменном виде, это так?
О.: С юридической точки зрения закрытая сделка — это когда все документы готовы, я с вами согласен. Но то, что мы там обсуждали, я не это имел в виду. Вернее, я, наверное, это имел в виду, а Бадри имел в виду, что он уже дал распоряжение в «ОРТ-КБ», чтобы перевели акции.
В.: По-моему, мы можем согласиться друг с другом, что не было в Ле Бурже подписано никакого соглашения, договора, не так ли?
О.: Это то, с чем мы можем согласиться. В Ле Бурже никакого договора подписано не было. Более того, у меня никакого договора с собой не было, там нечего было подписывать.
В.: И господин Березовский в ходе этой встречи ни разу ничего не сказал, что указывало бы на то, что он был бы готов подписать какой-то договор на этом этапе?
О.: Это неправда.
В.: А где вы утверждаете, что господин Березовский что-либо сказал, указывающее на то, что он, Березовский, готов подписать договор на этом этапе?
О.: Там есть ссылки на господина Березовского, вернее, не ссылки, а там, где он говорит. Более того, в тот момент, когда я разговариваю по телефону, — они обсуждают между собой, Бадри и господин Березовский, как… Если мы можем к этому вернуться и прочитать, я вам это объясню. Просто мне на память тяжело и текст помнить, и номера боксов.
В.: Когда встреча закончилась, у вас не было ничего подписанного, что вы могли бы отнести президенту Путину, чтобы показать, что завершена вами сделка по приобретению акций ОРТ, правда?
О.: А я ничего не должен был в этот момент принести. Я уже говорил, что я приехал туда обсудить схему. Я не приехал туда с юридической точки зрения сделку закончить. Поэтому подписывать нечего и нести нечего.
В.: Ну поскольку вы согласились, что вы будете информировать президента Путина, то вам пришлось бы ему сказать, что продажа не была согласована и что вы не смогли получить в письменном виде никакого согласия от них, так?
О.: Вы абсолютно не правы, я уехал с твердым пониманием, что сделка закончена. Мы схему обсудили, и все. Последние проблемы были решены, каким способом заплатить так, чтобы они могли получить деньги в свой банк, который они хотели.
В.: А я утверждаю, что вы поехали в Москву и сказали президенту Путину, что вам не удалось закрыть сделку, и президент Путин был этим очень разочарован. Не так ли?
О.: Это не так. Я с президентом Путиным не встречался в то время, поэтому я вообще собирался сразу после этой сделки в Ле Бурже улететь. 6-го после этой встречи я улетел сразу в Москву, а оттуда я собирался улететь на Чукотку.
В.: Именно из-за того, что вы не смогли завершить сделку с Березовским и Патаркацишвили, это и привело к аресту Глушкова на следующий день. Это ведь так, нет?
О.: Ну конечно же, нет. Мы уже обсуждали, что предполагался арест Глушкова, что ему уже заместитель генерального прокурора об этом объявил по телевизору. Поэтому предполагать, что это была цепь событий, — совершенно неверно. Господина Глушкова, если я правильно понимаю, арестовали по делу «Аэрофлота», а это никак не связано с делом ОРТ.
В.: Опять же, если мы останемся пока что на транскрипции Ле Бурже, один из вопросов — это возможные структуры сделки, чтобы в результате любой сделки цена за акции ОРТ могла бы быть уплачена за пределами России. Вы говорите: «Сначала деньги переведут туда, куда вы хотите, дальше они придут на ваши счета в Лондоне».
О.: Да, я прочитал.
Г-н Рабиновитц: Я надеюсь закончить допрос, как планировалось, в среду. Если это будет немного дольше, то ненамного. Очень трудно так, вы понимаете, Ваша Честь, очень трудно предугадать.
Судья Элизабет Глостер: Да, я совершенно понимаю, невозможно предугадать в этих обстоятельствах. Хорошо. Значит, завтра в 10:15.
(Слушание отложено до вторника, 8 ноября 2011 г., в 10:15.)
Вторник, 8 ноября 2011 г.Перекрестный допрос Романа Абрамовича (10:15)
Судья Элизабет Глостер: Я приношу свои извинения сторонам за то, что я заставила вас ждать. Я была за пределами этого здания. Пожалуйста, господин Рабиновитц.
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, я собирался показать вам материалы, которые были подобраны в поддержку вашего утверждения, что вы не могли быть на Кап д’Антиб в декабре, и я вам объяснил, что доверять тем документам вот так нельзя. Я не думаю, что вы будете оспаривать тот факт, что вы человек с большим влиянием, с большой властью на Чукотке и что более десяти лет уже вы в этом положении. Не оспариваете, да?
О.: Слово «влияние», оно звучит странно, но вот да, я много лет работаю на Чукотке.
В.: Вы лично напрямую участвовали в активном подборе и отборе и получении показаний от лиц на Чукотке? Это так, нет?
О.: Нет.
В.: Хорошо, тогда давайте посмотрим на параграф 263 ваших третьих свидетельских показаний. Вы говорите: «В подтверждение своих воспоминаний…» Здесь речь идет о Чукотке: «…Я попросил официальных и иных лиц, с которыми я встречался, находясь на Чукотке в то время, представить документы, подтверждающие, что я был на Чукотке с 10 по 26 декабря 2000 года». Ну это свидетельствует о том, что вы напрямую участвовали в подборе и в получении этих показаний от людей на Чукотке.
О.: Я не участвовал впрямую в подборе, получении показаний. То, что здесь написано, это ровно то, что я сказал. Я с этими людьми в тот момент вообще не контактировал никак.
В.: Посмотрите на параграф 111. Вы пишете: «По моей просьбе ряд жителей района Билибино любезно представили мне письменное подтверждение этого». Снова это указывает на то, что вы принимали непосредственное участие в получении этих показаний и доказательств. Не так ли?