средств». Ну давайте просто четко поймем, что вы здесь заявляете. Первое, что, когда бы вы ни были на территории Российской Федерации, вас сопровождали вооруженные телохранители. Это так?
О.: Да.
В.: Второе, что эти вооруженные телохранители получали оружие на каждые сутки вашего пребывания в России. Это правильно, да?
О.: Да.
В.: Третье, что выдача такого оружия вашим телохранителям должна была отражаться в соответствующей книге?
О.: Да.
В.: И четвертое, что если в книге будет написано, что в такие-то соответствующие сутки вашим телохранителям выдавалось оружие, значит, это является дополнительным документарным доказательством того, что вы были в России с 6 декабря по 2 января. Это так?
О.: Если мы про сутки говорим — да.
В.: Понятно. Спасибо. Тогда давайте посмотрим на документ, который вы представили и который, как вы утверждаете, подтверждает ваши показания. Это заявление директора «Центуриона М», датированное 2 июня 2011 года. Вы видите, письмо от господина Романова гласит, что «Центурион М» предоставляло охранные услуги вам, пока вы были в России в 2000–2001 годах. Далее написано, что: «Для целей личной охраны Абрамовича …ЗАО „Центурион“, частное охранное предприятие, выделило специальную группу, которая работала сменами. Суточные схемы личной охраны в декабре…», вот он напоминает их: «…Ежесуточная процедура вооружения исключительно при заступлении на смену и обязательного разоружения по окончании смены». Он объясняет, что все это очень жестко регулируется. Далее он пишет: «…имеются записи о времени и дате вооружения ваших охранников перед заступлением на охрану вас и времени и дате разоружения по завершении их смен с 3 декабря 2000 года по 2 января 2001 года». Если можно, давайте посмотрим на две записи. Сначала посмотрите на третью жирную точку, где записано, что господин Брусенцов вооружился в 06:33 06 декабря 2000-го, а сдал свое оружие только в 10:03 часов 7 декабря. Вы видите, да?
О.: Да.
В.: Но вы согласны, что вы были на встрече в аэропорту Ле Бурже с господином Березовским и с господином Патаркацишвили как раз 6 декабря 2000 года, так?
О.: Да, я согласен. Здесь указаны суточные смены. Если я в течение суток уехал и приехал, то это нам помочь не может, потому что утром человек получил оружие, и он оружие сдавать не будет. Его суточная смена не закончилась. Но если я бы уехал и сутки бы прошли, то он обязан сдать оружие. Насколько я понимаю эту процедуру.
В.: Понятно. Предположим, что так оно, может быть, действительно функционирует. Давайте посмотрим на следующую жирную точку. Господин Брусенцов вооружается 6-го и разоружается 7-го. Видите, да? Видите?
О.: Да.
В.: После этого следующая запись: господин Дробушевич, который вооружается 10 декабря и разоружается 26 декабря. Видите, да?
О.: Дробушевич — это тот, который был со мной на Чукотке.
В.: Да, но сложность для вас в том, что если ваши показания являются правдой относительно того, как функционирует эта система, то вас в России не было с 7 декабря по 10 декабря, потому что, если оружие было взято 7-го, а потом 10-го…
Г-н Сампшн: Если мой коллега задает такие вопросы, то он должен делать ссылку на книгу записи вооружения, а не на письмо. Я вообще ставлю под вопрос уместность моего коллеги, который ведет перекрестный допрос по вопросам, которые мы недвусмысленно признали. Мы согласились, что книга вооружений не является ценным доказательством. Я также при всем уважении ставлю под вопрос, насколько уместно моему коллеге ходить вокруг да около по этому вопросу. Он берет документы, например, которые связаны с кафетерием в декабре. Он что, утверждает, что господин Абрамович проинструктировал людей, чтобы они получали лживые показания относительно того, что он был в каком-то другом месте? Тогда пусть он скажет это во всеуслышание. Пусть он тогда не ходит вокруг да около и не намекает на это все, чтобы все это попало в протоколы. Я при всем моем уважении, хочу заявить, что таким образом нельзя делать серьезнейшие обвинения в фальсификации доказательств.
Судья Элизабет Глостер: Два момента, господин Рабиновитц. Во-первых, либо задавайте вопросы по книге вооружений или не задавайте, но делайте это на основе той уступки, которая уже была сделана от имени господина Абрамовича. А во-вторых, если вы утверждаете, что господин Абрамович не был на Чукотке в тот день, когда свидетель утверждает, что он был на Чукотке, то я считаю, что вы должны задать этот вопрос напрямую, господин Сампшн прав.
Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, я хочу разобрать второй вопрос. Я признал, что, когда я начал задавать вопросы господину Абрамовичу, стороны не оспаривали тот факт, что он был на Чукотке в этот период. Та мысль, которую я провожу, — что имеется большой объем доказательств, которые получены от людей в России, которым нельзя доверять, и имеется целый поток такого рода писем, — это просто ненадежные доказательства.
Судья Элизабет Глостер: То есть вы просто пытаетесь говорить о репутации господина Абрамовича, и вы говорите, что он такого рода человек, который бегает и собирает у людей подозрительные очень доказательства, показания?
Г-н Рабиновитц: Вот именно, через таких людей, как господин Гореничий, и мы посмотрим на другие примеры этого. Я не отрицаю, не ухожу от того вопроса, который я задавал господину Абрамовичу.
Судья Элизабет Глостер: Одну секунду, господин Рабиновитц. Вы должны тогда конкретно задать такой вопрос господину Абрамовичу, является ли он человеком, который занимается тем, что выуживает у людей, пытается получить у людей ненадежные, неправдивые доказательства и сведения.
Г-н Рабиновитц: Но я думал, что уже сделал это, но если нет, то я задам вопрос снова.
Судья Элизабет Глостер: Это то, что касается первого пункта. Хорошо, а что же тогда мы будем делать с этой книгой вооружения? Итак, господин Рабиновитц, помогите мне и не задавайте пока свидетелю вопросы, объясните мне, в чем цель изучения либо письма, либо этого регистра или книги вооружений, это что, для того, чтобы установить…
Г-н Рабиновитц: Это чтобы установить, что свидетель последовательно, раз за разом предлагает доказательства, которые поддерживают его алиби, а на самом деле не поддерживается его алиби, не доказывается его алиби.
Судья Элизабет Глостер: Мы говорим сейчас о чем? О встрече в декабре или о встрече в ноябре?
Г-н Рабиновитц: Как Ваша Честь знает, аргументация господина Абрамовича заключается в том, что встреча должна была проходить в ноябре, потому что она не могла состояться в декабре.
Судья Элизабет Глостер: Так.
Г-н Рабиновитц: И что он делает для того, чтобы это установить? Он не раскрывает определенные документы, которые мы обсуждали вчера, но при этом он полагается прежде всего на фотографии, во-вторых, на доказательства, полученные от людей на Чукотке, и, в-третьих, он полагается на заявления его охранников, и далее — на другие доказательства, которые мы еще не разобрали, но к которым мы подберемся.
Судья Элизабет Глостер: Хорошо. Я лучше буду смотреть на книгу вооружения, на этот регистр, мне он понятен. Если вы задаете вопрос о конкретной дате, то вы должны задавать вопрос о конкретной дате, потому что иначе мне — не знаю, как остальным, — но мне трудно понять уместность вопроса.
Г-н Сампшн: Соответствующая страница для рассматриваемой даты находится на странице 26, а не на той странице, которую мы рассматриваем.
Судья Элизабет Глостер: То есть вы показываете страницу, которая соответствует дате в декабре или в ноябре?
Г-н Сампшн: Дате в декабре. 7 декабря.
Судья Элизабет Глостер: Ну что ж. Я не хочу вас сбивать с вашего курса, господин Рабиновитц, но я должна понять, что конкретно вы спрашиваете у свидетеля в отношении его алиби. Какой вопрос?
Г-н Рабиновитц: Ну хорошо, я это сделаю, а потом вернусь к этому регистру. Согласны ли вы, господин Абрамович, что эта книга вооружений не доказывает, что вы не могли быть на встрече на Кап д’Антиб в соответствующий период, а именно с 7 по 9 декабря?
О.: Насколько я понимаю, у меня нет права утверждать — это доказывает или нет.
Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, мне очень трудно, как вы видите, разобраться в этой книге, мой коллега говорит, что это просто, а мне как-то не очень просто, поэтому перейдем к другой категории вопросов. К другой категории доказательств.
Судья Элизабет Глостер: Пожалуйста.
Г-н Рабиновитц: А теперь хочу задать вам следующий вопрос относительно «Центуриона М». Это компания, с которой у вас есть какие-то отношения? Эта компания каким-то образом с вами связана?
О.: Напрямую.
В.: Но вы не заявили это в ваших свидетельских показаниях, вы просто сказали, так записали, как будто это была независимая компания, которая представляет независимые показания.
О.: Я этого не говорил, что она… то есть я не знаю, какая там форма собственности, возможно, она мне принадлежит. Это маленькая компания, которая оказывает охранные услуги не только мне, а еще кому-то, наверное, но сказать, что она зависима от меня, ну, наверное, за счет моих платежей зависима. Но я форму собственности не знаю. Я не помню, может быть, даже я акционер там, но я, честно, просто понятия не имею об этом.
В.: Но вы знали, что эта компания была с вами связана, и вы это знали, когда вы давали ваши свидетельские показания письменные. Разве нет?
О.: У меня точно не было никакого желания, и главное, в этом необходимости нет — скрывать факт, что компания «Центурион» заинтересована во мне как в клиенте, — уж точно. Более глубоких знаний у меня нет. Возможно, я и акционер там, но я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это. Может быть, она вся мне принадлежит, я просто не знаю. Это настолько мелкая сервисная компания, что я не могу ничего сказать по этому поводу.