О.: Да, мы установили, что в паспорте у меня отметки нет. Вопрос был в том, есть ли у них какие-то данные по этому поводу или нет. Они подтвердили, что у них данные есть.
В.: Вы можете этого не знать, но произошла дискуссия, обсуждение между юристами, и мы пытались установить, какие могут быть доступные записи и документы, которые, как утверждает господин Проничев, он рассматривал. Перед вами 3-й параграф письма от некоего господина Мочалова, который гласит: «В отношении информации по поводу пересечения границы в 2000–2001 годах: за этот период аэропорты в Москве и некоторых других городах Российской Федерации проводили автоматическую регистрацию людей, пересекающих границу, что включало фамилии, имена и номера паспортов». Далее господин Мочалов говорит: «Нам не разрешается раскрывать ни способы сбора такой информации, ни какие-то релевантные записи регистрационные». Далее он продолжает: «Так или иначе, автоматическая регистрационная система, которой мы пользовались за период, на который идет ссылка, делает возможным подтвердить факты, которые указаны в предыдущем письме к господину Малкину от 23 апреля 2011 года, и справку, приложенную к данному документу. Эти факты также подтверждаются отметками в документе, подтверждающем личность российского гражданина за границей». Далее имеется ряд вещей по этому поводу, о котором я хочу вас спросить. Первое: нам ничего не сказали по поводу того, как работала эта автоматическая регистрационная система. То есть, естественно, суд не сможет оценить надежность этой системы. Да? Я просто хочу, чтобы вы знали, что я собираюсь такое заявление сделать. Хотите это прокомментировать?
Судья Элизабет Глостер: Я не вижу, как комментарий свидетеля может нам помочь. Это ваше утверждение. Это ваш комментарий. Я не вижу, как господин Абрамович может что-то добавить к тому, что вы сказали…
Г-н Рабиновитц: Хорошо.
Судья Элизабет Глостер: И даже если он прокомментирует, как это может быть релевантным?
Г-н Рабиновитц: Давайте на следующий вопрос посмотрим. Видите, похоже, он ссылается на паспортные штампы. Не так ли? На отметки, сделанные в документе, подтверждающем личность гражданина Российской Федерации за границей. Вы считаете, на что он ссылается?
О.: Я не понял. На что он ссылается? Он ссылается на что-то, что у них там есть, и на паспортные данные также. Он говорит, что у них есть данные, плюс есть отметки в паспорте, плюс есть заграничный паспорт.
В.: То есть он говорит, что данные, которые он представил, также подтверждаются штампами в паспорте?
Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, мне кажется, в конце концов значение имеет то, что я думаю о данных показаниях, а не то, что думает господин Абрамович…
Г-н Рабиновитц: Ну тут есть проблемы, господин Абрамович, и они в следующем. Если Мочалов ссылается на паспортные штампы, можете ли вы какое-то объяснение представить, каким образом он может утверждать, что данные о том, что вы выехали из России 6 декабря, подтверждаются штампами в российском паспорте? Мы видели, что в вашем паспорте нет штампа выездного, показывающего, что вы выезжали из России 6 декабря.
О.: Здесь он ссылается на автоматическую систему сбора и учета данных, а помимо этого на паспорт. Если эту систему отбросить, а только паспорт просматривать, то тогда, наверное, ваши утверждения правильные. Но господин Мочалов написал, что у них есть данные, помимо этого есть паспорт.
Судья Элизабет Глостер: Отметки, на которые он ссылается в конце предпоследнего предложения в этом письме, не обязательно говорят о штампах, это может быть речь просто о каких-то отметках. Кто знает?
Г-н Рабиновитц: Кто знает? Но в принципе тогда это нам вообще никак не помогает, поскольку трудно увидеть, на какие отметки еще он может ссылаться. И если речь идет о штампах, то тогда на эти доказательства опираться нельзя, они ненадежны, поскольку нельзя сказать, что был штамп.
Судья Элизабет Глостер: Да, но это просто ваше заявление на основе заключения судебных экспертов, предназначенное для моего рассмотрения. А вы пытаетесь эту теорию на свидетеле опробовать. Что он может на это сказать? Что помогло бы понять, можно или нельзя ему доверять по данному вопросу?
Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, я просто хочу разъяснить ему, что я собираюсь сделать соответствующее заявление вам. Если я этого не сделаю, то мне потом скажут, что я должен был это сделать.
Судья Элизабет Глостер: Я в этом не уверена. Вы сейчас разъясняете то, что собираетесь заявлять.
Г-н Рабиновитц: Собственно, я уже разъяснил, поэтому больше не буду тратить на это время.
Судья Элизабет Глостер: Отлично.
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, в дополнение к тому, на что мы уже посмотрели, вы также представили показания по поводу того, что вы помните о встречах, которые у вас были в первой половине декабря. Я хочу про то, что вы об этом помните, спросить.
Судья Элизабет Глостер: Перед тем как мы к этому перейдем, пожалуйста, дайте мне ссылку на страницу паспорта, на которой нет штампа от 6 декабря, или страницы паспорта, на которых не отражены выезд из Франции или въезд в Россию.
Г-н Рабиновитц: Ваша Честь, трудно дать номера страниц для чего-то, чего там нет.
Судья Элизабет Глостер: Совершенно точно.
Г-н Рабиновитц: Но принимается…
Г-н Сампшн: Ваша Честь, на самом деле они отражают въезд в Россию. Мне кажется, стороны согласны по этому поводу.
Г-н Рабиновитц: Стороны согласны, что нет французского выездного штампа за 6 декабря.
Судья Элизабет Глостер: Из Ле Бурже?
Г-н Рабиновитц: Да, совершенно верно. И что также принимает господин Абрамович — это то, что нет российского выездного штампа за 6 декабря в его паспорте.
О.: Я могу по этому поводу сказать? Или…
Судья Элизабет Глостер: Да, конечно.
О.: Теоретически должно было быть 4 штампа: выезд из России, въезд во Францию, выезд из Франции и въезд в Россию. У меня есть только 2 штампа: въезд в Россию и въезд во Францию. Другими словами, я Россию покинул, мне штамп не поставили, я прилетел во Францию, мне штамп поставили. Вылетел из Франции, мне не поставили штамп. И влетел в Россию, мне поставили штамп.
Судья Элизабет Глостер: Утром 6 декабря вы приехали в Ле Бурже.
О.: Я прилетел во Францию, мне штамп поставили. Мы не покидали территорию аэропорта, мы там поговорили, я опять вернулся в самолет. Мне штамп во Франции не поставили. Я прилетел в Россию, мне штамп поставили. Такой же набор штампов у моей жены. Когда я давал показания, я даже не знал, что она была со мной, то есть я этого не помнил.
Судья Элизабет Глостер: Большое спасибо.
Г-н Рабиновитц: Господин Абрамович, вы отрицаете, что вы были на какой-либо встрече на Кап д’Антиб в декабре 2000 года, но я сейчас предоставлю вам возможность прокомментировать показания господина Березовского относительно того, что произошло на этой встрече. Господин Березовский утверждает, что вы сказали ему на этой встрече, что вы приехали как посланник из Кремля. Вы это оспариваете?
О.: Да, я оспариваю. А я после каждого слова должен что-то говорить или я всю фразу должен выслушать?
В.: Ну, наверное, лучше будет, если бы вы в конце каждой моей фразы что-то бы говорили, комментировали. Господин Березовский также говорит, что вы ему и Бадри сказали, что вы были там конкретно по просьбе президента Путина и господина Волошина и что они, Березовский и Бадри, вынуждены были согласиться немедленно продать свои акции в ОРТ. Вы согласны с этим?
О.: Мы только говорим о встрече, которая предполагалась 7 декабря, я правильно понимаю? Или мы вообще обсуждаем возможную дискуссию?
В.: Нет, мы обсуждаем то, что утверждает господин Березовский, что произошло на Кап д’Антиб.
Судья Элизабет Глостер: Давайте мы четко тогда определим дату, которую утверждает господин Березовский.
Г-н Рабиновитц: Он говорит 7 либо 8 декабря. Хотели бы вы прокомментировать второе из его показаний?
О.: Я 7–8 декабря не был на Кап д’Антиб, поэтому все, что дальше будет происходить, оно будет из этого утверждения вытекать.
В.: Хорошо, быстрее будет, если вы просто будете говорить: «Меня там не было 7 и 8 декабря». Наверное, быстрее будет, если я вам скажу все, что он утверждает, а вы сможете, если хотите, прокомментировать. Так, господин Березовский утверждает, что вы сказали ему, что если они не продадут свои акции по цене, которую вы указали, то господин Глушков долго будет сидеть в тюрьме. Он утверждает также, что вы сказали, что если они согласятся продать, то Глушкова выпустят на свободу. Он утверждает также, что вы также сказали, что если они не продадут акции, президент Путин в любом случае их конфискует. И последнее — господин Березовский утверждает, что вы ему сказали, что вы заплатите 175 миллионов долларов, но что вы вычтете 25 миллионов долларов как те средства, которые вы потратили на предвыборную кампанию президента Путина. Ранее господин Березовский думал, что он получит 175 миллионов долларов от вас, но в последний момент вы сократили эту сумму до 150 миллионов долларов. Значит, еще два кусочка, я могу их зачитать, и потом вы сможете их прокомментировать. Господин Березовский утверждает, что он решил, что он готов будет передать ОРТ, если это обеспечит освобождение господина Глушкова. Как только он услышал, что Глушкова взяли под стражу, он понял, что на этой встрече с вами его шантажируют, что обещание освобождения господина Глушкова предлагалось ему как условие продажи акций ОРТ. Господин Березовский признался, что он сказал вам в конце этой встречи, что он чувствовал себя преданным вами и что он больше никогда не желает вас видеть.
О.: Все это запомнить тяжело было. Я, если можно, сосредоточусь на двух утверждениях, которые, с моей точки зрения, не имеют смысла. С одной стороны, я утверждал, по словам господина Березовского, что если он продаст мне акции, то есть я готов был заплатить за них, то тогда господина Глушкова выпустят. А с другой стороны, я утверждал, что если он мне не продаст, то их все равно отнимут. Мне кажется, что это не до конца логично. А помимо этого я хотел еще сказать, что все, что господин Березовский утверждает, это неправда.