О.: Да.
В.: Так что как-то маловероятно выглядело бы, что эти люди вернутся к власти летом 2002 года или получат снова влияние летом 2002 года. Это так, да? Что касается влияния на людей у власти в России, это как раз вы имели такое влияние на власть в России, совсем не они, ведь это тоже правда?
О.: Это вопрос о чем — что были у меня знакомые в правительстве? Были. Имел ли я влияние на принятие решений — не имел.
В.: Но по сравнению с ними вы были намного ближе к людям у власти в Москве, чем они. Они вообще не имели никакой возможности на тот момент предлагать вам какую-то политическую защиту, протекцию или что-то такое?
О.: Да.
В.: И, поскольку вы выплатили им, как вы считали, значительную сумму, которая, как вы утверждаете, должна была купить вам свободу, имея в виду, что ваше положение относительно близости к власти вот таким образом изменилось, — почему тем не менее вы утверждаете, что через год после этой сделки вы готовы были увеличить первоначальный платеж, который составлял 1,3 миллиарда долларов, на 30 % только потому, что господин Патаркацишвили попросил вас это сделать?
О.: То есть я могу уже объяснить, как он обосновал это?
Судья Элизабет Глостер: Да, пожалуйста.
О.: Он сказал, что в связи с тем, что мы деньги платили не всей суммой, а по частям, и в связи с тем, что ему пришлось 20 % заплатить за легализацию этих денег, чтоб перевести их, куда он хотел, то он считает, было бы справедливо с моей стороны 10 % ему вернуть, что составляло 130 миллионов. А остальное, он сказал, что «это деньги, которые, я считаю, ты нам должен, потому что мы эти деньги не получили, и ты в этом тоже виноват. Поэтому 250 миллионов заплати» или сколько-то там, какая разница получается, не помню, где-то так вот там, не круглая цифра получается, потому что, если я правильно помню, часть в Москве попросил отдать. Вот оттуда и вышло так.
Г-н Рабиновитц: Ну, он мог вам все что угодно сказать, господин Абрамович. Вопрос такой. Вы уже для себя решили, что вы сделали ему окончательный платеж, который покупает вам свободу. Почему вы были готовы платить им больше в течение года на 30 %? Вы просто сказали бы нет, и все, я от вас откупился, я купил у вас свободу.
О.: То есть почему я согласился вообще? Потому что Бадри был убедительный. Он вообще убедительный переговорщик был. Вот это вот его отличительная черта. Я практически после каждой встречи уезжал с дополнительными расходами.
В.: Но показания господина Березовского, которые не оспариваются: хотя Бадри обратился к вам и попросил вас компенсировать ему комиссию, которую он заплатил шейху, вы отказали ему в этой просьбе. Вы отказались ему платить комиссионные. Простите, не комиссионные, а дополнительные платежи из-за этих затрат.
О.: Мы про комиссионные или про дополнительные платежи? Мы сейчас о чем?
В.: Мы говорим о платеже, который компенсировал бы им комиссионные, которые они уплатили шейху. Неоспариваемые показания господина Березовского таковы, что Бадри обратился к вам, а вы сказали: нет. Вот это и есть правда, не так ли, господин Абрамович?
О.: Нет, я вам правду рассказал.
В.: На самом деле, господин Абрамович, причина, по которой с июня 2002 года и какое-то время после этого были сделаны эти дополнительные выплаты господину Березовскому и господину Патаркацишвили, заключалась в том, что они имели право на эти деньги, поскольку это было распределение прибыли на их 25 % в РУСАЛе. Ведь это правда, не так ли?
О.: Нет.
В.: Ну хорошо. Давайте посмотрим на документы того времени. Это записка по результатам встречи, которую подготовил господин Киллинг из юридической фирмы «Дентон Уайлд Сапт» 16 июля 2003 года. Запись встречи, которая прошла у него с господином Кертисом в Гибралтаре. Там написано: «Ник Киллинг, Стивен Кертис в Гибралтаре обсуждали предполагаемую схему выплаты дивидендов из „Русского алюминия“». Дискуссия, которая там состоялась, была связана с одним из платежей, который был сделан господину Березовскому и господину Патаркацишвили в 2003 году. Сумма 50 миллионов долларов, которая была выплачена вашей компанией Madison через новую специальную компанию на Британских Виргинских Островах Espat в пользу компании, окончательными владельцами которой были господин Березовский и господин Патаркацишвили, компания называлась Bluewater. В этой записке написано следующее: зарегистрирован телефонный конференц-разговор, который был организован господином Фомичевым, участвовали господин Кертис, господин Ник Киллинг, господин Де Корт и госпожа Худык, и это ваши люди, да, господин Де Корт и госпожа Худык, да, это ваши люди?
О.: Да.
В.: В этой записке отражено объяснение, которое господин Киллинг, по его словам, получил от господина Де Корта относительно структуры предполагаемой сделки, и здесь речь идет о выплате дивидендов. Я не буду задавать вам вопросы относительно подробностей того, что говорит господин Киллинг, что он услышал от господина Де Корта, я могу этот вопрос задать самому господину Де Корту. Но просто если посмотреть на нижнюю часть страницы, на последний параграф, то написано в этой записке следующее: господин Киллинг и господин Кертис на этом конференц-звонке подчеркнули правовые требования относительно юридической проверки в отношении предлагаемых сделок. В частности, это подразумевает выявление различных сторон, которые в этом участвуют, а также выявление источника средств и получение приемлемого подтверждения, что эти средства не преступного происхождения. Господин Де Корт подтвердил, что средства, о которых идет речь, — это уместным образом заработанная прибыль от торговой деятельности от имени РУСАЛа. Я могу вам сказать, господин Абрамович, что после этой дискуссии был сделан платеж на сумму 50 миллионов долларов от Madison через Espat, и окончательным получателем платежа была компания Bluewater.
Хочу задать вам следующий вопрос: мы видим из этой записки, что, хотя здесь обсуждалось, откуда поступят эти средства и для чего они предназначены, и хотя здесь есть определенный спор с господином Де Кортом относительно того, справедливо ли это отражает то, что он сказал или нет, но нигде, вы видите, нигде в этой записке не зарегистрировано, чтобы господин Де Корт говорил бы господину Кертису или господину Киллингу, что этот платеж на 50 миллионов долларов фирме Bluewater был таким дополнительным платежом из суммы 377,5 миллиона долларов в отношении сделки «Девонии», о которой господин Кертис, конечно, все знал. В записке также ни слова не говорится о том, что это был платеж, который компенсировал бы господину Патаркацишвили и господину Березовскому комиссионные, которые якобы они выплатили шейху Султану. Опять же, господин Кертис бы об этом знал.
О.: Я уже потерял всю цепочку и всю нить, я уже не знаю, что вы от меня хотите. Что я прокомментировать должен?
Судья Элизабет Глостер: Господин Рабиновитц, просто вы по частям задавайте вопросы или утверждайте что-то.
Г-н Рабиновитц: Итак, возвращаемся. Нигде в этой записке не говорится, что господин Де Корт, один из ваших юристов, сказал господину Кертису и господину Киллингу, что платеж в сумме 50 миллионов долларов фирме Bluewater был частью завершающего платежа в 377,5 миллиона долларов, которые были связаны со сделкой «Девонии». О сделке «Девонии» господин Кертис знал все. Это понятно?
О.: Я ни первую часть не могу подтвердить, ни вторую. Во-первых, я не знаю, насколько подробно господин Кертис знал о сделке «Девонии». И я не знаю, знал ли он о моих договоренностях с господином Патаркацишвили. И главное, из того, что вы рассказали, я не могу это ни подтвердить, ни опровергнуть, к сожалению. То есть я должен прокомментировать дискуссию между четырьмя людьми, на которой я не присутствовал.
В.: Ну хорошо, я такой вопрос вам задам: если причина этого платежа была та, которую вы утверждаете, то почему господин Де Корт не сказал этим людям во время этого конференц-звонка о том, какая была истинная причина?
О.: Если я правильно уловил все, что вы читали, то здесь обсуждается структура платежа. Смысл платежа, по-моему, не обсуждается — я не понял этого. А главное, что я это не могу прокомментировать, и более того, господин Де Корт будет давать показания. То есть вы просите меня спекулировать: почему это он сказал, а почему он не сказал. Если необходимо, я готов.
В.: Утверждаете ли вы, что вы сказали господину Де Корту истинную причину, по которой вы делаете этот денежный платеж?
О.: Я, к сожалению, не помню этого — это уже было так давно, что я не помню этого.
В.: Говорили ли вы госпоже Панченко об истинной причине этого платежа?
О.: С высокой степенью вероятности — да. Я в то время с господином Де Кортом, по-моему, не работал вместе, то есть мы не общались.
В.: Но госпожа Панченко утверждает, что она ничего не знала о причинах и целях, по которым были выплачены эти суммы. Хотите, я покажу вам ее показания по этому вопросу? Она говорит: «Мне неизвестна причина и цель выплаты какой-либо суммы, помимо 1,3 миллиарда долларов, о которых я говорю выше, я могу только подтвердить, что эти суммы были выплачены, о времени перевода и о методе перевода, и все». Как вы думаете, а госпоже Худык вы бы объяснили истинную причину этих платежей?
О.: Я думаю, что нет, ну мы тогда не поддерживали такие отношения. Она у нас работала давно, и долго, и честно, но она была в бэк-офисе, я уже объяснял.
Судья Элизабет Глостер: Господин Абрамович, откуда взялись эти средства, чтобы сделать этот конкретный платеж? Это поступило от ваших торговых компаний, из РУСАЛа или откуда?
О.: Если я правильно помню, эти средства поступили из «Руала», торговой компании, которая была под РУСАЛом, которая торговала первичным алюминием. Платеж на сумму 1,3 миллиарда долларов тоже был оттуда сделан.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо.
Г-н Рабиновитц: Хорошо. Теперь хочу перейти к вопросам, если вы позволите, о первой продаже РУСАЛа, которая произошла осенью 2003 года. Утверждаете ли вы, что летом 2003 года вы договорились с господином Дерипаской о том, что вы продадите ему все 50 % в РУСАЛе, но господин Дерипаска хотел структурировать эту сделку в два транша, потому что у него не было достаточно средств, чтобы сразу все купить.