В.: А что господин Березовский говорит по этому поводу?
О.: А господин Березовский говорит «да».
В.: Перейдите, пожалуйста, к 431-й рамке. Что, в вашем понимании, здесь происходит?
О.: Я пытаюсь убедить Бадри, чтоб он не связывал две выплаты вместе, а он пытался меня убедить, чтобы деньги за легализацию по прошлым выплатам включить в платеж по ОРТ.
В.: А в 430-м боксе вы говорите: «Тогда сделку закроем, чтобы я уже мог спокойно отчитаться». О какой сделке вы говорите?
О.: Это ОРТ.
В.: А что делал господин Березовский во время этого обмена ремарками?
О.: Он за столом сидел вместе с нами, если я правильно помню.
В.: Он как-то указывал свое отношение к этому?
О.: Отрицательное отношение точно не указывал. Он был очень «за». Единственное, что он по схеме немножко вопросы задавал, и все.
В.: Когда вы говорите «по схеме», какую вы имеете в виду схему?
О.: Каким образом эти деньги, которые будут заплачены, должны попасть ему на счет в Англию. Его только это в этот момент беспокоило.
В.: Господин Рабиновитц попросил вас посмотреть на 449-й бокс, где вы говорите о подписании, что вы уже могли бы отнести Владимиру Владимировичу показать документ и сказать: «Вот». Но у вас, на самом деле, не было документа с собой, чтобы его подписать. Пожалуйста, перейдите, посмотрите на 448-ю рамку, где Патаркацишвили говорит: «Ну все, договорились, тогда нет проблем, фактически мы ничего не теряем, потому что мы компенсируем то, что сейчас потеряем, с тем, что потом. А то, что потеряли, — потеряли». О чем вы тогда договорились?
О.: В этот момент мы о схеме договорились. Мы вообще все закончили, то есть у меня было твердое понимание, что нам обсуждать больше нечего.
В.: Господин Березовский указывал свое отношение к этому каким-то образом, проявлял как-нибудь свое отношение?
О.: Нет, он сидел за столом, у меня сложилось впечатление, что он абсолютно с этим согласен. То есть я уехал с твердым пониманием, что все закончено.
В.: Я хочу задать вам вопрос по другой теме, но по тому же периоду времени. Вас спрашивают о времени, которое требуется для перелета из Москвы на юг Франции в начале декабря и чтобы вернуться в Москву. Вам не обязательно сейчас смотреть на детали ваших ответов, но, пожалуйста, ответьте на мой следующий вопрос. Если вы находитесь в Москве и вы решили вылететь на юг Франции, какие нужно приготовления сделать до того, как выехать в аэропорт? Вы летите частным реактивным самолетом из Москвы на юг Франции. Что вам нужно сделать? Сколько это займет времени?
Судья Элизабет Глостер: Вы спрашиваете, сколько времени чемодан занимает запаковать?
Г-н Сампшн: Нет-нет. Нет, я имею в виду организовать самолет, чтобы выехать на юг Франции. Какие приготовления нужно сделать и сколько это займет?
О.: С момента, когда я решил, что я хочу улететь, до момента, когда я смогу вылететь, — это самый минимум четыре часа, а скорее всего, шесть часов.
В.: А что в этот период 4–6 часов происходит? Что нужно сделать? Что занимает столько времени?
О.: Если это мой собственный самолет, я вам могу на примере рассказать. Вам нужно вызвать экипаж, вам нужно заправиться, вам нужно получить разрешение. А главное, вы должны согласовать это с Евроконтролем. Это не просто так, сесть и поехать. Это неправильное представление, что это как машина, завел и поехал. Это надо очень много формальностей выполнить. И Российская Федерация должна вас выпустить со своей территории. Это все очень сложная длительная процедура.
В.: А когда это закончено, сколько времени занимает попасть из вашего офиса в Москве в аэропорт?
Судья Элизабет Глостер: Простите, вы задаете вопрос, учитывая, что он только может выехать из своего офиса, после того как все это завершено. Я не уверена, что это верно. То есть он может и раньше выехать.
Г-н Сампшн: Хорошо, что вы поймали меня на этом. Вы совершенно правы, госпожа судья. Господин Абрамович, на каком этапе вы можете выехать из офиса и ехать в аэропорт, сколько времени нужно после того, как вы начали все эти приготовления делать?
О.: Если вы заранее не уверены, что все готово, вам не подтвердили, что вы получили разрешение, то вы будете просто два часа в аэропорту сидеть, в лучшем случае, и можете никуда не улететь. Поэтому обычно в своей практике я делаю так. Я заказываю, все готовят, после этого я выезжаю из офиса или из дома. То есть это еще полтора часа как минимум, а то, может быть, и два, в зависимости от пробок.
В.: То есть полтора-два часа нужно, чтобы доехать до аэропорта. И именно это вы и делали в течение этих двух часов? Что вы делали в течение полутора-двух часов?
О.: Из моего дома или из офиса, для того чтобы добраться в аэропорт, нужно потратить на дорогу, если это не днем, а вечером, то час пятнадцать, когда пробок нет, а днем это будет все два часа.
Судья Элизабет Глостер: Скажите, пожалуйста, вы хотите, к примеру, в 8 часов утра вылететь из Москвы в Ниццу. Когда будет самый ранний момент, когда вы можете действительно вылететь, когда самолет может взлететь, если вы приняли решение и сказали своей команде прибыть в 8 часов утра? Примерно можете сказать?
О.: Если это было в то время, и самолет не был заранее готов, то я считаю, что шесть часов самый минимум.
Судья Элизабет Глостер: Еще один вопрос у меня. А команда не держит самолет заправленным постоянно, если это ваш частный самолет или чартерный частный самолет? Чтобы они в любой момент могли вылететь, если клиент им вдруг позвонил?
О.: Там технология довольно сложная, она с безопасностью связана. Топливо расширяется, сужается в зависимости от температуры. Поэтому там есть какие-то правила, которые им позволяют какой-то объем топлива держать. Но перед вылетом они должны заправиться. Плюс, в зависимости от длины полета, они берут какое-то количество топлива. Самолет не может садиться с топливом на борту. Поэтому они должны сжечь его до того, как они сядут. Только запас должен быть аварийный с собой.
Г-н Сампшн: А если вы летите в Ниццу и вы собираетесь в Шато де ла Гаруп направиться, сколько занимает, чтобы добраться из аэропорта до Шато де ла Гаруп, измеряя, скажем, со времени посадки самолета до времени вашего прибытия в Шато де ла Гаруп?
О.: Ну, мне кажется, что в лучшем случае это минут 45, если все формальности пройти.
В.: А каким транспортом вы будете пользоваться, чтобы добраться из аэропорта до Шато де ла Гаруп? Вы на машине поедете, или на вертолете полетите, или на чем-то еще доберетесь?
О.: Я не помню, чтобы я когда-нибудь на вертолете прилетал. Это не мое владение, и там, для того чтобы получить разрешение на полет, нужна регистрация и так далее, а это непростая вещь. Когда я лечу к себе домой, то у меня там оборудованная вертолетная площадка зарегистрированная. В Шато де ла Гаруп такого не было, хотя, наверное, на вертолете можно было туда сесть. Поэтому, скорей всего, если предположить, что я туда поехал все-таки, особенно так экстренно, я бы, наверное, на машине поехал. И вообще, осенью в такое время года, если мы обсуждаем осень 2000 года, использование вертолета — уже довольно рискованная вещь. Можно попасть в непогоду, и ни машины не будет, ни вертолета.
В.: И последний вопрос по данному пункту: сколько времени занимает добраться из аэропорта в Москву, после того как вы приземлились, сколько занимает добраться до дома, где живет господин Волошин?
О.: Это очень зависит от того, в какое время суток. Если пробки, то можно все три часа ехать. А если это ночью, то ну час, час десять.
В.: Спасибо большое. Пожалуйста, в стенограмме откройте 22-й день слушаний и откройте 74-ю страницу. Господин Рабиновитц обобщает свою позицию по поводу утверждаемой, предполагаемой встречи на Кап д’Антиб и дает вам возможность прокомментировать. Первое замечание господина Рабиновитца следующее: «Во-первых, мы говорим, что вы сначала сказали, что эта встреча была, а потом вы попытались поменять свою позицию. Вы это отрицаете?» Ваш ответ: «Нет, я это не отрицаю и не оспариваю. Я говорю, что была встреча во Франции, да». Видите этот ответ в стенограмме?
О.: Да.
В.: А какая встреча во Франции имеется в виду, когда вы говорите это?
О.: 6 ноября.
В.: Пожалуйста, перейдите на 85-ю страницу в той же стенограмме. Господин Рабиновитц вас спрашивает по поводу роли господина Путина в сделке по ОРТ. И первый вопрос Рабиновитца: «А президент Путин думал, что вы ассоциировались с господином Березовским?» А ваш ответ следующий: «Все это знали. Все знали, что я был с ним связан. Это было совершенно очевидно. Из того, что я знаю, действительно он так думал». А почему все об этом знали? Какова была природа отношений между вами и Березовским, о которой все знали?
О.: Все знали, что я его финансирую, и все знали, что он — моя «крыша».
В.: Перейдите до вопроса от госпожи судьи… Вам задают вопрос об изменениях, которые вы внесли в ваши состязательные документы в отношении места, где эта встреча в Альпах произошла. И вы объясняете, почему сначала ссылка была в документах на Санкт-Мориц, помните это?
О.: Да.
В.: Вы говорите как раз перед самым вопросом судьи: «Я также знаю, что я никогда не был в Санкт-Морице, поэтому я решил, что, возможно, это был Санкт-Мориц». Может быть, что-то не так в том, как ваш ответ был записан. Что вы говорите в этом конкретном пассаже, в этом отрывке, можете пояснить?
О.: Я помнил встречу, но я не помнил, где она была. Моя логика была следующая: это было место, в котором я до этой встречи ни разу не был и после ни разу не был. Я был там один раз, в городе, в поселок не выезжал. Поэтому я думал: «Где это могло быть?» Меня все время это мучило. И поскольку я помню, что я никогда не был в Санкт-Морице, то, наверное, это могло быть это место. Я никогда не был в Санкт-Морице после, и вообще я ни разу там не был. Я ссылался на поездку, что там господин Патаркацишвили был, а он вряд ли был бы на среднего качества курорте. Поэтому я решил, что, скорее всего, это Санкт-Мориц.