О.: Я думаю, что это не так. Наверное, переводили для Бадри. Я не спорю с этим. А для меня чего переводить? Я какое отношение к этому имею? Никакого.
В.: Но если записка господина Мосса отражает действительность, то неправдой было бы сказать, что вы не знаете и никогда не знали, какие договоренности были у господина Березовского с Бадри в отношении «Сибнефти». Это так?
Судья Элизабет Глостер: Слишком много предположений, господин Рабиновитц.
Г-н Рабиновитц: Господин Анисимов, у меня нет больше к вам вопросов. Большое спасибо.
О.: И вам тоже спасибо.
Судья Элизабет Глостер: Спасибо.
Понедельник, 28 ноября 2011 г.Владимир Стрешинский (10:15)
Г-н Малек: Ваша Честь, следующим свидетелем будет господин Стрешинский.
Судья Элизабет Глостер: Да.
Г-н Мейсфилд: Доброе утро, господин Стрешинский, меня зовут господин Мейсфилд, и я буду сегодня задавать вам вопросы от имени господина Березовского. Я хочу в основном задавать вопросы о вашем участии во второй продаже РУСАЛа летом 2004 года. Но прежде чем я это сделаю, я хочу задать вам несколько вопросов о вашей жизни, биографии и об отношениях с людьми, которые связаны с этим судопроизводством. Вы сказали, что вы познакомились с господином Анисимовым и пришли в Coalco International где-то в 1994 году. И что вы работали в Coalco и для господина Анисимова до 2009 года. Это так?
О.: Да, это так.
В.: То есть вы работали на господина Анисимова где-то в течение пятнадцати лет?
О.: Да.
В.: И вы были одним из его ведущих советников?
О.: Это так.
В.: И у вас сложились хорошие рабочие отношения с господином Анисимовым?
О.: Да.
В.: Наверно, господин Анисимов стал рассматривать вас как человека, верного ему и которому он мог доверять?
О.: Да.
В.: Спасибо. И согласитесь ли вы, что у вас по-прежнему очень хорошие деловые отношения с господином Анисимовым?
О.: У меня нет никаких деловых отношений с господином Анисимовым.
В.: А какие у вас сейчас отношения с господином Абрамовичем?
О.: Никаких вообще.
В.: Вы знали что-либо о личных отношениях между господином Патаркацишвили и господином Березовским в отношении алюминиевых активов?
О.: Это была публично доступная информация, известно, что они друзья.
В.: Друзья или партнеры?
О.: Я знал из публично доступных источников, что они — ассоциированные лица, что они вели дела друг с другом и были друзьями.
Судья Элизабет Глостер: И что они совместно участвовали в каких-то бизнес-предприятиях?
О.: Да, я знал, например, что господин Березовский и господин Патаркацишвили являлись акционерами ОРТ, и что господин Патаркацишвили занимал руководящую должность на телевидении. Я также знал об их взаимоотношениях в рамках «ЛогоВАЗа», я слышал, что они — партнеры.
Г-н Мейсфилд: Но вы знали, что они являлись партнерами в отношении алюминиевых активов также?
О.: Я не знал об этом. Я подозревал, что господин Березовский, возможно, стоял за господином Патаркацишвили.
В.: Причина — почему, господин Стрешинский, вы не хотели называть фамилии других лиц в документах по соблюдению законодательных требований, заключалась в том, что те другие, которых вы имели в виду, включали в себя господина Березовского.
О.: Я с этим не согласен. Я видел соглашение от 10 февраля, в этом документе упоминаются только три фамилии: Абрамович, Патаркацишвили и Швидлер.
В.: Я думаю, что нет смысла смотреть полностью меморандум, который был представлен. Но если вы посмотрите, то на странице 205 вы говорите: «Поскольку БП был целью преследований, стороны не могли документировать эту сделку предыдущей датой, в то время как РА продолжал оставаться на той позиции, что он хочет решить вопрос своих взаимоотношений с БП и не иметь никакого совместного бизнеса с ним с тем, чтобы не создавать политические риски для своего бизнеса в России».
О.: М-м-м…
В.: А кто вам объяснил причины, почему господин Абрамович не хотел документировать свои взаимоотношения с господином Патаркацишвили и что это было связано с тем, что господин Патаркацишвили был целью политического преследования?
О.: Я предполагал это.
В.: То есть вам это никто не объяснял, это было просто ваше предположение?
О.: Да.
В.: И вы сочли возможным это включить в информацию о клиенте?
О.: Да, потому что это было основано на фактической информации, связанной со статусом господина Патаркацишвили.
Судья Элизабет Глостер: Смотрите на меня, пожалуйста.
О.: Да.
Судья Элизабет Глостер: Мне нужно вас видеть, тогда я лучше понимаю ваши ответы, если это лицом к лицу.
Г-н Мейсфилд: Вы, господин Стрешинский, нам говорите, что в начале июля 2004 года вы и господин Фаеков поехали в Грузию, встретились с господином Патаркацишвили, обсудили с ним эту сделку и рассказали ему о проекте документов по сделке.
О.: Да, это правильно.
В.: Вы также сообщаете нам, что примерно в это время проекты транзакционных документов подверглись правке. Правка включала гарантию от господина Патаркацишвили о том, что он является единственным конечным бенефициарным владельцем 25 % акций в РУСАЛе и не держит их в интересах никого другого?
О.: Да. Я считал, что было очень важно поговорить с господином Патаркацишвили об этом, потому что если выяснится, что это не соответствовало действительности, то его ответственность может превысить сумму цены по сделке.
В.: Вы встречались в Грузии с господином Патаркацишвили 9 июля 2004 года?
О.: Да.
В.: Вы говорите, что в ходе этой встречи господин Патаркацишвили подтвердил вам, что он являлся единственным бенефициарным владельцем акций и был таковым с марта 2000 года.
О.: Да.
В.: И вы говорите, что вы помните, что вы объясняли господину Патаркацишвили, что он, возможно, будет нести ответственность, если господин Березовский предъявит иск.
О.: Да.
В.: И далее вы сказали, что после ужина вы в ночь вернулись на самолете в Москву, и вы господину Анисимову сообщили ситуацию.
О.: Да.
В.: Но вы не документировали то, что было на самом деле сказано в ходе вашей встречи с господином Патаркацишвили?
О.: Нет, не документировал.
В.: Видите ли, что странно, господин Стрешинский, это то, что примерно через год, в июле 2005 года, в интервью с юристами господина Березовского, господин Патаркацишвили сказал, что в отношении пакета 25 % в РУСАЛе, он действовал не один, а что господин Березовский также являлся бенефициарным акционером.
Судья Элизабет Глостер: Господин Стрешинский присутствовал на этих встречах?
Г-н Мейсфилд: Нет, миледи. Хорошо, я переформулирую вопрос свидетелю. Вы говорите, что, когда вы встречались один на пляже в Грузии с господином Патаркацишвили, он с радостью подтвердил, что он являлся единственным бенефициарным владельцем 25 %-ного пакета в РУСАЛе?
О.: Да.
В.: Я должен сказать вам, господин Стрешинский, что вы лжете. Господин Патаркацишвили на самом деле подтвердил вам тогда лично, с глазу на глаз, что он был готов дать гарантию, что он действует один, если это поможет продвижению сделки по РУСАЛу, даже если это не отражает подлинное положение дел.
О.: Это неправильно, я с вами не согласен.
В.: И именно поэтому, господин Стрешинский, после этой встречи с господином Патаркацишвили, вы попросили господина Фаекова из фирмы «Акин Гамп» составить документы об анализе рисков для того, чтобы объяснить господину Патаркацишвили последствия для него на тот случай, если выяснится, что это неправда, что он действует в РУСАЛе один.
О.: Проект этого документа был подготовлен до того, как мы поехали к господину Патаркацишвили.
В.: Но господин Патаркацишвили вам сообщил, что та гарантия, которую вы просите его подписать в отношении господина Березовского, — это фальшивка, и поэтому вы хотели получить подпись господина Патаркацишвили, подтверждающую, что он понимает эти риски?
О.: Нет. Я хотел убедиться в том, что господин Патаркацишвили понимает структуру сделки, потому что он не читал весь набор документов, и я хотел, чтобы он также понимал риски, сопряженные с этой сделкой. То есть я, по существу, прикрывал свою позицию, чтобы потом никто не мог прийти ко мне и сказать, что я это не объяснял, и поэтому возникла такая проблема.
В.: Если мы посмотрим характер рисков, мы видим, что это было написано господином Фаековым. Господин Фаеков здесь пишет: «ББ ясно сказал, что продажа акций нарушает некоторые его права». «Например, ББ может потребовать аннулирования продажи акций „РУСАЛ-Холдинга“ или возмещения ущерба, нанесенного в результате, например, консолидации 2002–2003 годов или неправильного ведения дел „РУСАЛ-Холдингом“ в 2000–2003 годах, или невыплатой дивидендов ему, или продажей Eagle Capital Group без его ведома, или долю от возобновления продажи акций».
«Если это требование будет заявлено господину Патаркацишвили или Eagle Capital Group, и если это будет основано на действиях господина Патаркацишвили, то господин Патаркацишвили будет нести основные риски». «Если это требование будет основываться только на действиях господина Абрамовича, то это может обеспечить некоторую защиту, но не покроет всей ситуации, и это менее эффективно, чем договор гарантии, — гораздо труднее выиграть дело, если ты имеешь просто констатацию фактов, а не гарантию. Кроме того, необходимо будет доказать, что господин Абрамович знал о недостатках и признавал существование правовых притязаний господина Березовского». «И это отдельно от того, что суд решит дело в пользу господина Березовского, финансовая ответственность господина Патаркацишвили будет не ограничена и может составить сумму, превышающую доход от акций».
«Мы не знаем, на что мог бы полагаться господин Березовский».
Если посмотреть на правую колонку, вы видите, что здесь заглавие: «Методы устранения и оценки риска». Господин Фаеков здесь написал: «Эти риски могут быть устранены только посредством получения от господина Березовского заявления об освобождении от обязательств. Насколько мы понимаем, получить такое заявление об освобождении будет невозможно». Вы помните такие обсуждения с господином Патаркацишвили?