Никто никогда не утверждал, что это было условием договоренности, что средства, выплачиваемые господину Березовскому, в обязательном порядке должны использоваться на финансирование ОРТ. Условие заключалось в том, что господин Абрамович должен был платить господину Березовскому деньги, и все. Финансирование ОРТ — это была просто одна из причин, по которой господин Березовский сказал, что ему особенно были нужны деньги в 1995 году. Но в итоге ничто не мешало господину Березовскому тратить деньги, которые он получал от господина Абрамовича, на что он хотел и как он хотел. А господину Абрамовичу было все равно, он особенно не волновался о финансовом здоровье ОРТ, его это не заботило.
Второе косвенное обстоятельство — это отсутствие письменных документов. Мы не спорим, что устные договоренности в 90-е годы в России встречались чаще, чем в Нью-Йорке или Лондоне. Однако никто не говорит из экспертов, что это было нормой. Вот такая практика «кидать», то есть отказываться от условий устных договоренностей, — была известная опасная практика. О том, что людей «кидали», говорила и доктор Носова, и господин Березовский согласился с этим в ходе устных показаний. Совершенно очевидно, что устные договоренности на крупной, огромной сделке вряд ли существовали даже в России 90-х годов, кроме как между людьми, которые в высокой степени друг другу доверяли.
Можно это проиллюстрировать отношениями господина Березовского с господином Патаркацишвили. В наших письменных первых заявлениях на открытии процесса мы привели для суда все ссылки относительно того, что известно относительно раннего периода отношений между господином Березовским и господином Патаркацишвили. Но похоже, что они были коллегами в бизнесе более шести лет, прежде чем они стали партнерами в 1995 году.
Позиция господина Березовского заключается в том, что он достиг таких же отношений с господином Абрамовичем буквально за несколько недель с тех пор, как они познакомились. Они вместе не работали, бизнесом не занимались до этого. Однако его показания оспаривают это собственное заявление господина Березовского. По словам господина Березовского, его отношение в 1995 году к господину Абрамовичу было таковым, что это был какой-то мелкий торговец нефтью без какой-либо репутации в бизнесе, он ничего не знал о делах господина Абрамовича, о его бизнесе и совершенно этим не интересовался. И господин Березовский постоянно в начале своего перекрестного допроса говорил о способностях господина Абрамовича с презрением. «Он даже не был умницей», — сказал господин Березовский.
Но во время перекрестного допроса стало очень интересно — выяснилось, что господин Березовский договорился и согласился, чтобы господин Абрамович управлял «Сибнефтью» только потому, что сам он (господин Березовский) был занят более важным делом, а именно переизбранием господина Ельцина в качестве президента. Он сказал: «Можете поверить, что я говорю Абрамовичу — молодому мальчику, фантастическому такому мальчику: „Давай, управляй, пожалуйста, огромным бизнесом“, — только потому, что у меня другие приоритеты?»
Ну, конечно, ответ на этот вопрос господина Березовского «нет». Господин Березовский не предложил господину Абрамовичу любезно управлять «Сибнефтью», потому что «Сибнефть» и была делом господина Абрамовича с самого начала, а господина Березовского интересовали только деньги — наличные деньги.
Вот такая точка зрения на эту ситуацию, и это объяснение, почему эта договоренность вряд ли была зарегистрирована на бумаге и почему на самом деле этого не было сделано, подтверждается замечаниями господина Патаркацишвили — словами, которые он сказал солиситорам господина Березовского в 2005 году. Это в некоторой степени объясняет природу отношений между господином Абрамовичем и господином Березовским в 1995 году. По словам Бадри, господин Березовский представил ему господина Абрамовича как «симпатичного мальчика, который хотел обсуждать с нами какие-то коммерческие проекты». Запись беседы, сделанная господином солиситором Лэнкширом, и проект опроса свидетеля, подготовленный сразу после этого, также подтверждают, что господин Патаркацишвили сказал, что господин Абрамович ищет тихой гавани, ищет убежища, защиты — или, как мы говорим в ходе этого процесса, ищет «крыши».
Причина отсутствия какого-либо письменного документа, отражающего эту сделку, заключается именно в том, что это не было партнерство, товарищество для участия в нефтяной промышленности, это была политическая договоренность, где влияние менялось на деньги. И такого рода сделку ни один нормальный человек в положении господина Березовского не запишет на бумаге.
И это совершенно ничего общего не имело с опасениями, что коммунисты в 1996 году могли выиграть на выборах, как говорил господин Березовский. Да, действительно все искренне боялись, что коммунисты могли победить в 1996 году, и можно метафорически сказать, что точка зрения, которую приписывает господин Березовский господину Соросу, имеет право на существование — что если бы коммунисты победили в 1996 году, то его (господина Березовского) на фонаре ближайшем бы повесили. Но совершенно очевидно, что если бы победили коммунисты, то любая схема, которую сделали эти люди относительно «Сибнефти», была бы отменена, независимо от того, была она записана на бумаге или нет. Отсутствие письменного исполнения договоренности просто отображало достаточно мутную природу любой сделки, основанной на предоставлении крыши.
Третий косвенный элемент, связанный с обстоятельствами дела, который нужно учитывать, это абсолютное отсутствие интереса со стороны господина Березовского к различным аукционам — где сначала приватизировалось 49 % «Сибнефти» и где потом государство продавало 51 % акций «Сибнефти». И стороны не оспаривают, что все эти аукционы привели к приобретению акций компаниями, которыми владел и которые контролировал господин Абрамович. И что господин Березовский ничего не вложил — его вклад составлял абсолютный круглый ноль в приобретение этих акций.
Мы знаем это, потому что обе стороны согласны, что господин Березовский приложил большие усилия к организации залогового аукциона 28 декабря 1995 года, на котором господин Абрамович приобрел управленческий контроль над «Сибнефтью». Господин Березовский не представил средств для этого аукциона, эти средства поступили от компании «Руником» и от самих сибирских предприятий, которые перевели все свои средства в СБС на депозитные счета, что позволило СБС участвовать в этом аукционе, не идя ни на какой финансовый риск. Но усилия господина Березовского тем не менее были значительными и очень важными — в основном это были политические махинации за кулисами. Но мы согласны, что он ценным образом использовал свои контакты с такими группами, как «МЕНАТЕП» и СБС. И тем не менее господин Березовский ничего не сделал в отношении тех аукционов, когда приобретались акции в «Сибнефти».
Такое отсутствие интереса, такое невнимание — оно как раз и вписывается в картину, когда господин Березовский использовал свое политическое влияние для создания возможности приобретения компании, и именно поэтому эти аукционы вообще происходили только благодаря его влиянию. Ну а теперь пришла очередь господина Абрамовича использовать эту возможность и купить акции, купить компанию.
Что еще интереснее, это то, что показания господина Березовского не объясняют, каким образом за акции, приобретенные господином Абрамовичем для господина Березовского и господина Бадри, нужно было заплатить. Позиция господина Березовского заключается в том, что господин Абрамович должен был списать стоимость этих акций с пятидесятипроцентной доли господина Березовского и господина Бадри в несуществующие прибыли «Сибнефти». Либо господин Абрамович должен был прийти и попросить его о деньгах. Но он по такой договоренности вообще не имел никаких обязательств ему эти деньги заплатить.
В общем, что получается у нас в результате? Что, хотя господин Абрамович и его компании заплатили за эти акции из своего кармана, господин Березовский и господин Патаркацишвили тем не менее владеют половиной этих акций. То есть господин Березовский утверждает, что он придумал финансовый вечный двигатель, где можно покупать ценные активы забесплатно. И мы увидим, как тот же самый механизм, тот же самый вечный двигатель применяется к алюминиевым активам, которые позже приобретались.
Четвертый косвенный момент указывает на то, что версия господина Абрамовича относительно договоренности 1995 года является правильной. Это полное отсутствие соответствия, корреляции между платежами, которые поступали господину Березовскому, и прибылью «Сибнефти». С этой целью интересна и имеет отношение только прибыль «Сибнефти». Не доход трейдинговых компаний, не общий доход господина Абрамовича — все это здесь не имеет никакого отношения, и никакая, там, расплывчатая концепция каких-то подобных прибылей.
Неоспоримый факт и неоспоримые показания заключаются в том, что ни господин Березовский, ни господин Бадри никогда не пытались в то время понять и определить, что это была за прибыль, на половину которой они, по их утверждениям, имели право. Процедура была такая, что в начале каждого года господин Абрамович обсуждал с господином Бадри суммы, которые ожидал получить господин Березовский в течение нового года. И потом продолжался только постоянный процесс переговоров, на которых либо господин Березовский, либо господин Бадри требовали от господина Абрамовича заплатить за что-то, оплатить какой-то счет, заплатить либо им, либо третьим сторонам по их указке.
Это та система, которую описывает и сам господин Березовский во время устных показаний здесь, в суде.
«Я никогда не читаю все эти цифры. И отношение мое было очень простым. Я делал запрос напрямую господину Абрамовичу или господину Швидлеру или не напрямую, а через господина Бадри. Если господин Абрамович мог заплатить, он высчитывал, что нам причиталось, мне и господину Бадри вместе, и платил. Если он не мог платить, он говорил: „Борис, у нас нет сейчас денег, потому что мы инвестировали эти деньги, чтоб что-то купить, потому что компания просто не заработала этих денег“».