О.: Да, вижу.
В.: Внизу подписано: старший следователь Горбик С. В., это старший следователь по особо важным делам, вы видите это внизу, да?
О.: Да, я вижу.
В.: Пожалуйста, прочтите, что пишет этот старший следователь, он изучил досье, и он принял решение, что: «Абрамович Р. А., который работает директором небольшой компании „АВК“, с целью обогащения в особо крупном размере, путем мошенничества, путем соглашений с неустановленными официальными лицами в Ухтинском НПЗ, с помощью фальсифицированных сертификатов 28 февраля 1992 года и других умышленно подделанных документов „АВК“ получил какое-то количество дизельного топлива на общую сумму 3,799,388 рублей на пяти железнодорожных составах, либо цистернах, которые поступили от Ухтинского НПЗ по фальшивым поддельным соглашениям от 14 февраля 1992 года и им присвоенные». «В свете открывшихся обстоятельств, указывающих на совершение преступления и в соответствии со статьями Уголовного Кодекса [постановляет следующее]: 1. Возбудить уголовное дело в соответствии со статьей 93–1 Уголовного Кодекса Российской Федерации». Это было направлено против вас, господин Абрамович.
А теперь я хочу передать еще один документ на русском и английском. Он датирован 19 июня 1992 года. В этот раз приказ на арест в отношении вас, господин Абрамович, мера пресечения в отношении подозреваемого. Вы видите? Господин Абрамович, вы должны сказать «да», потому что иначе в протоколе это не отразить.
О.: О’кей.
В.: Этот приказ на ваш арест, здесь написано: «…ввиду серьезности преступления, в котором он…» Имеется в виду, вы, господин Абрамович, «…подозреваетесь, а также, ввиду того, что вы можете сбежать и поэтому вам не смогут предъявить обвинение». Вы говорите, что у вас не было никаких проблем с законом в отношении «АВК». Прокомментируйте, пожалуйста, эти два документа.
О.: Я прокомментирую. Действительно, следователю показалось, что что-то пропало. В 1992 году проблемы были с банковской системой. Этот груз был не мой, просто моя компания занималась логистикой. В тот момент, когда завод спохватился, им просто не оплатили еще. А пока я был арестован, деньги спокойно дошли, и меня выпустили, и проблем никаких не было. Это была чистая случайность. Просто единственный, кто в Москве попался, — это был я. Ни суда не было, ни дела, все было закрыто за отсутствием состава преступления.
В.: Господин Абрамович, но вы видите, что вас обвиняют, среди прочего, на этом этапе в создании фальшивых документов — фальшивые сертификаты, поддельные бумаги. Согласитесь ли вы, что создание фальшивых документов, поддельных документов — это неправильное поведение?
О.: Я согласен, что очень неправильное поведение. Проблема в том, что я никаких документов не подделывал. К тому моменту, когда деньги дошли, проблема сама по себе растворилась. Сделали экспертизу — выяснилось, что это настоящая доверенность.
В.: Я просто хочу уточнить: вы утверждаете, что ни вы и никто среди ваших приближенных, которые работали в «Сибнефти» и «Руникоме», никогда не подделывали ни одного документа?
О.: Никто из моих приближенных никогда не подделывал ни одного документа. Я могу поправку сделать?
В.: Конечно.
О.: Если подписание документов задним числом является чем-то некорректным, то в этом, наверно, нас можно обвинить.
В.: То есть теперь вы просто поправляетесь? То есть вы квалифицируете ваш предыдущий ответ, и вы говорите, что, может быть, вы подписывали в прошлом или подписываете документы задним числом — это так?
О.: Такая практика в России существовала — наверняка мы это делали.
В.: Я хочу уточнить, совсем уточнить, чтобы все понятно было. Господин Абрамович, согласны ли вы, что вы это делали в контексте документов, которые мы будем рассматривать в ходе данного судопроизводства?
О.: В ходе данного судопроизводства мы говорим о том, что некоторые документы были подписаны двумя днями раньше, или что-то в этом роде. Да, я это подтверждаю.
В.: Сейчас я хочу проверить, когда вы познакомились с господином Березовским, вы еще не были политическим деятелем. Это позже получилось.
О.: Это вопрос? Я не понял. Был ли я политическим деятелем? Я не был политическим деятелем.
В.: Из ваших ответов понятно, что вы не были ученым, у вас не было диплома о высшем образовании. Это так?
О.: Когда мы познакомились с Березовским, у меня не было диплома о высшем образовании. Это правда. Ученым я тоже не был.
В.: Так же справедливо, что, когда вы познакомились с господином Березовским в конце 1994 года, вы в то время не контролировали государственные активы «Ноябрьскнефтегаза», например, либо Омский НПЗ.
О.: Омский НПЗ и «Ноябрьскнефтегаз» контролировало государство. Я, конечно, не мог это контролировать.
В.: На самом деле к концу 1994 года вы были в основном торговцем нефтью. Ну, достаточно успешным. Это так?
О.: Основной наш бизнес был не нефть, а нефтепродукты. Помимо этого лес, сахар, продукты питания — все что угодно. Но основное — это были нефтепродукты, нефтехимия.
В.: Что вам успешно удалось тогда, это что вы покупали эти нефтепродукты в России и продавали их на международном рынке и получали выгоду из разницы в цене между отечественной ценой в России на нефтепродукты и международными ценами на эти нефтепродукты.
О.: Это очень упрощенная схема. На самом деле мы перерабатывали нефтепродукты в других странах и продавали электроэнергию, вместо электроэнергии мы получали другие продукты, и их уже продавали. Ну, упрощенно можно сказать, что да.
В.: Утверждаете ли вы, что вы проводили этот бизнес без всякой «крыши», что бы ни означало слово «крыша»?
О.: Я утверждаю, что мы проводили без всякой «крыши», что бы ни означало слово «крыша».
В.: Если бы вы получали больше нефтепродукта, допустим, из Омского НПЗ либо из «Ноябрьскнефтегаза», вы бы зарабатывали больше денег?
О.: В то время в нашем объеме Омский НПЗ, по-моему, занимал 15 % от оборота. Я ответил?
В.: Господин Абрамович, вы не утверждаете, что вы были первым человеком, которому пришла в голову эта идея — создать вертикально интегрированную нефтяную компанию, то есть компанию, в которую входят как добывающие мощности, которые интегрированы с мощностями, с заводами, которые перерабатывают эту нефть?
О.: Нет, я не утверждаю. Мне кажется, это Рокфеллер первый сделал.
В.: То есть идея «Сибнефти» была вашей?
О.: Мне кажется, она моей была.
В.: Вы считаете, вашей. Господин Абрамович, А правда в том, что идея создания вертикально интегрированной нефтяной компании была совсем не вашей. Вы это оспариваете?
О.: Я это оспариваю.
В.: Эту идею принес вашему вниманию в октябре 1994 года помощник генерального директора «Ноябрьскнефтегаза»… Там генеральным директором был Виктор Городилов. Этот человек рассказал вам о споре между руководством «Ноябрьскнефтегаза» и руководством НПЗ о создании этой нефтяной компании. Вы это оспариваете?
О.: Что я оспариваю, я не понял?
В.: Вы утверждаете, что это ваша идея — интегрировать «Ноябрьскнефтегаз» и Омск?
О.: Это была моя идея, да.
В.: А я утверждаю, что на самом деле это была не ваша идея. Совсем не ваша. Что вам ее сообщили на совещании в октябре 1994 года с помощником, которого направил генеральный директор «Нобрьскнефтегаза» к вам и который рассказал вам о том, что спорят друг с другом руководитель «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ относительно вот того, создавать или не создавать компанию, что они вот договориться не могут. Вы оспариваете это?
О.: Да, я оспариваю. Вы, мне кажется, не до конца понимаете предмет. Дело в том, что идея вообще о создании вертикально интегрированных компаний, конечно же, не была моей. То есть я знал, что между Омском и Ноябрьском плохие отношения, поскольку я с Омском работал уже некоторое время, и в Ноябрьске я тоже бывал. Идея объединить эти две компании — это была моя идея. Потому что первоначально идея генерального директора «Ноябрьскнефтегаза» Виктора Андреевича Городилова была создать вертикально интегрированную компанию вместе с Сургутом. А мы договорились создать ее вместе с Омском.
В.: Понимаете, сложность с вашим ответом заключается в том, что вы в ваших свидетельских показаниях говорите иное — что обсуждалось создание новой нефтяной компании на основе «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ. Руководители обсуждали это и попросили вас помочь, и вы согласились помочь.
О.: Может, я не чувствую проблемы из-за перевода, но мне кажется, что я говорю ровно то же самое.
В.: Но при всем моем уважении, очевидно, что вы говорите что-то совсем другое. Ну давайте посмотрим на другой документ. Это протокол допроса, который провели российские власти с господином Городиловым. Виктор Городилов в 1995 году был генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза». Вы видите, ему задают такой вопрос: «Расскажите, пожалуйста, как создавалась Сибирская нефтяная компания…» То есть «Сибнефть». «Как вы, Борис Березовский, Аркадий Патаркацишвили, Роман Абрамович и ваш сын Андрей Городилов, как вы принимали в этом участие, и какое участие, какой вклад сделал банк „СБС-Агро“, ранее известный как „Столичный банк сбережений“. Вот его ответ: „Сибнефть“ создавалась на общих условиях. На это ушло много времени. Я инициировал создание этой компании. Цель, которая преследовалась при создании „Сибнефти“, — была оптимальная организация ряда взаимосвязанных нефтяных предприятий». Вы видите, да? Надо сказать: «Да».
О.: Да.
В.: Дальше, страница 112-я. Господин Городилов объясняет следователю, какое участие вы, господин Абрамович, принимали в создании «Сибнефти»: «Мне неизвестна роль Романа Абрамовича и Аркадия Патаркацишвили в создании „Сибнефти“. Мне кажется, что Абрамович появился в „Сибнефти“ позже». Видите, да, эти слова?
О.: Слова вижу.
В.: Вы сказали, что господин Городилов был генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза». И то, что он здесь говорит, не соответствует вашим показаниям, что это была ваша инициатива.