Руби. А как насчет депрессии? Я прекрасно распознаю, когда подавлена – потому что не прыгаю и не щебечу среди цветочков. Я узнаю депрессию, потому что при ней тело замедляется, на мне как будто висит огромная тяжесть, но при этом, как мне кажется, депрессию невозможно отогнать одной лишь улыбкой.
Нейролог. Ты права, все не так-то просто. Когда ощущаешь упадок духа, не хроническую депрессию, а просто уныние, то будет очень полезно расправить плечи, выпрямить спину, поднять голову и прогуляться – это поможет. Но настоящая депрессия – совсем другое дело. Смена позы – для начала неплохо, но все же ее недостаточно.
Руби. Хорошо, поняла. Мне всегда хотелось выяснить: если мозг положить в банку, он будет ощущать эмоции?
Нейролог. Сомневаюсь. Мозгу, чтобы функционировать, нужно тело, а телу необходим мозг. Это единая целостная система.
Руби. А если я положу в банку твой мозг и продам его, ты рассердишься?
Нейролог. Я пойму и прощу. Хотел сделать то же самое с твоим мозгом – и тем обеспечить себе безбедную жизнь на старости лет, ведь за твой умный мозг много дадут!
Руби. А теперь давайте поговорим о тренировках и нагрузках. Я хочу знать, почему современные люди терзают себя тренировками ради пресловутых кубиков на животе, зачем качаются до слез и до седьмого пота ради парочки бугров-бицепсов. То есть – нужны ли кубики на животе, чтобы сидеть за столом в конторе? Понимаю, если бы работа заключалась в таскании стола и другой мебели, но кубики на животе… они что, как-то укрепляют здоровье?
Нейролог. Любая физическая нагрузка полезна с точки зрения здоровья сердечно-сосудистой системы – это бесспорная истина. Она полезна и для работы мозга. Но люди ходят в спортзал и во время тренировок смотрят телевизор или что-то слушают в наушниках. То есть они приходят в зал, чтобы забыться, отключиться, чтобы временно не думать. Такое времяпрепровождение очень отличается от йоги, тайцзи или любого вида боевых искусств, в которых огромное значение придается именно сосредоточенности сознания. Думаю, что развивать осознанность тела, осознавать, как оно работает и движется, – это гораздо важнее для здоровья и даже для физической крепости, чем бездумное накачивание мышц.
Монах. Именно так. Возможно, в спортивном зале полностью забываешься, когда шагаешь или бежишь по беговой дорожке, убегая от собственных мыслей, но при этом, когда качаешь пресс, легко не заметить, как вывихнешь плечо.
Руби. Да, я делала приседания и не заметила, что устроила себе кесарево сечение.
Монах. Кроме того, идея физической привлекательности на протяжении истории неоднократно менялась: в это понятие в разные эпохи вкладывали разный смысл. Много веков назад, да и в наши дни в некоторых странах, полнота считалась признаком счастья и процветания, а худоба – бедности и несчастья. Но в наши дни на Западе люди терзают себя до изнеможения, чтобы добиться пресловутого просвета между ляжками.
Руби. Моя мама всегда говорила: «Красота требует жертв». И на сорок семь лет надела на мои зубы эти ужасные брекеты.
Нейролог. Но если цель – не просто красота, а здоровая жизнь и активность в пожилом возрасте, то наращивать мышцы, не сосредоточиваясь на движении, – глупость.
Руби. Я знаю мужиков, которые всю жизнь тягали тяжести и теперь, на старости лет, превратились буквально в горилл, смотреть страшно. Они согнуты в три погибели, руки до колен висят. Кому только пришла в голову идея, будто гора мышц – это идеал здоровья и мужественности? Меня такое зрелище совсем не возбуждает. Полное ощущение, что перед тобой мясная туша в кроссовках.
Нейролог. Не знаю, откуда взялась эта идея или когда физические нагрузки стали потакать тщеславию, а не обеспечивать здоровье. Большинство врачей утверждает, что тренировки наращивают мышечную массу и укрепляют кости, а это определенно хорошо. Вот сосредоточиваться на массе, вместо того чтобы стремиться к гибкости, – нездоровая цель. Мужчины стремятся нарастить широкую грудную клетку за счет мышц, но, если при этом не развивать ноги и основные мышцы для поддержки этой тяжести, то возникает риск травмы. Человек, наделенный гибкостью и с хорошими основными мышцами, возможно, не будет выглядеть могучим, зато он будет крепче и выносливее. Следовательно, с возрастом он дольше останется в форме и сохранит здоровье, у него меньше будет риск упасть, он будет более независим и лучше сохранит умственные способности.
Руби. Как насчет тех, кто не знает меры в занятиях спортом? Они одержимы фитнесом и способны замучить собеседника до смерти разговорами о нем.
Нейролог. Одержимость спортивным залом и прочим считается модной и крутой, но в конечном итоге это лишь еще одна разновидность зависимости. Одержимый спортом человек все равно стремится к опьянению – к тому, чтобы добиться определенной комбинации дофамина и эндорфинов.
Руби. Сейчас в обиход вошли разные приборчики, вроде фитнес-браслетов, шагомеров и приложений на смартфонах – вот уж они обеспечивают одержимость спортом. Они постоянно заставляют тебя стараться еще больше, и такое ощущение, будто носишь на руке не прибор, а настойчивую мамочку, которая тебя понукает. Сначала браслет твой лучший друг, потому что ты прошел за день десять тысяч шагов и он тебя хвалит и поздравляет, а потом он не пожелает с тобой разговаривать, пока ты не пройдешь двадцать тысяч шагов. В конечном итоге он засудит тебя, если не вскарабкаешься на Эверест! И будешь лежать там один-одинешенек на заснеженной горной вершине, а браслет будет мигать у тебя на руке и требовать, чтобы ты сделал три круга бегом и сто приседаний.
Монах. Помню, много лет назад я прочитал статью о голливудской кинозвезде Деми Мур: она рассказывала, что встает в четыре часа утра и до завтрака качает пресс. Мы с другими Монахами пришли в ужас и сказали: «Ох, если бы она половину этого времени потратила на медитацию!»
Руби. … то уже достигла бы истинного просветления. Кстати, о Деми, а что с ней сейчас?
Монах. Я правда верю, что упражняться полезно, но в современном обществе все слишком зациклены на внешнем виде, а не на внутреннем состоянии.
Руби. За внутреннее равновесие золотых медалей не выдают!
Монах. Иногда, когда я провожу лекции по осознанности, то люди, крайне увлеченные тренировками, уверяют меня, будто такого же состояния могут добиться на тренажерах, а потому зачем им медитировать? И тогда я отвечаю: «Но ведь вы не можете провести на тренажере весь день. Или, когда начальник на вас кричит, вы не можете срочно притащить тренажер в кабинет». Если тренируешь свое сознание с помощью осознанности, то осваиваешь искусство снижать стресс в любой ситуации – и тогда тебе не нужно постоянно находиться в спортзале. Физические нагрузки не тренируют сознание. Да, они помогают забыться и сбросить стресс, но только пока длится тренировка и еще на некоторое время после нее, а вот в долгосрочной перспективе они такого эффекта не дают.
Руби. Но твои слушатели-спортсмены могли бы добиться двойного эффекта, если бы занимались осознанным движением.
Монах. Совершенно верно, существуют способы, благодаря которым при помощи тела можно тренировать сознание.
Руби. В результате получив и просветление, и накачанные мышцы. Ну, Деми Мур, кто победил?
Упражнения, которые помогут вам натренировать осознанность с помощью физической активности, ждут вас в главе 11.
Глава 5Сострадание
Есть такое выражение: «Если в тебя выстрелили стрелой, просто вытащи ее». Неважно, кто стрелял, почему и выстрелят ли в тебя еще раз. Просто вытащи стрелу. (Это я так понимаю сострадание к себе.)
Приступая к этой главе, я чувствую себя очень странно. У меня особые отношения с состраданием. Сложные. Причина тому – моя депрессия и то чувство стыда и отвращения к себе, которые она с собой приносит. Возможно, причина в том, что я склонна клеймить себя больше, чем окружающие клеймят меня. Я корю себя за то, что слишком потакаю себе, в то время как у других людей полно куда более серьезных проблем. Мне приходится напоминать себе, что самоуничижение и вообще подобные мысли – признаки болезни. Биолог Льюис Вольперт пишет: «Мысли играют в депрессии ту же роль, какую опухоль играет в онкологическом заболевании». Но, пока я отбываю срок во тьме, эти вредоносные мысли кажутся мне обоснованными и реальными. Потому-то так сложно ощутить сострадание к самой себе, не говоря уже о сострадании к другим.
О себе любимой
Я писала эту книгу и одновременно ездила в писательское турне со своей предыдущей книгой. Оно заняло у меня целый год. Я люблю писать в поезде, во время долгих поездок, мне там наконец-то удается сосредоточиться (а когда надоест, всегда можно поглазеть в окно и посчитать коров). Дома мне не работается – там сплошные отвлекающие факторы.
В полночь 7 февраля 2017 года я ехала в такси с вокзала Виктория и писала книгу на заднем сиденье машины. Через два часа, дома, осознала, что ноутбука при мне нет. И в ужасе вспомнила, что при выходе из такси чемодан был застегнут не до конца и ноутбук, скорее всего, выскользнул.
Маленькое отступление: во время моих самых сильных приступов депрессии, а их было несколько, компьютеры мои ломались вместе со мной. Возможно, это и совпадение. Они или зависали и больше не перезагружались, или, что бывало не раз, я проливала на них напитки, и починить их не удавалось. В предыдущей книге я написала о сильнейшем приступе депрессии, который накрыл меня несколько лет назад в Америке – а одновременно с ним случилась и поломка компьютера. На какие кнопки я ни жала, он не оживал. Разве что на мониторе возникали редкие вспышки, точно пролетал НЛО.
В то время мы с компьютером совершали турне по США, рекламируя мою позапрошлую книгу. Реклама и турне шли туго, главным образом потому, что у человека, отвечавшего за организацию, явно не хватало в голове винтиков.