Не скрою, в тот день я поверила не бабушке, а сестре. Любая девочка ждет, что в ее жизни со временем появятся муж и дети. Но, став старше, я поняла, что Филомена и все младшие дочери семейства Фонтана выдали мне из прошлого своего рода охранную грамоту – идеальное оправдание для того, чтобы избежать всех переживаний и разочарований, которые неизбежно связаны с любовью. Вот парадокс: ни минуты в своей жизни я не верила в это дурацкое проклятие, и тем не менее я ему благодарна.
Я улыбаюсь тете:
– Естественно, я в него не верю. Это просто глупые сказки, старинная легенда. Но Люси верит. И она отчаянно хочет от него избавиться.
– О господи! Тогда сделаем так: ты скажешь Лучане, что, если она полетит с нами в Италию, мы покончим с этим дурацким проклятием семейства Фонтана раз и навсегда.
Я почесываю затылок:
– Но ты ведь не можешь этого обещать. Люси очень серьезно относится к этой легенде. Она тебе поверит, а потом ты сильно ее разочаруешь.
– Не беспокойся, я ее не разочарую. Если вы согласитесь, то обе вернетесь в Штаты освободившимися от этого проклятия. Жизнью клянусь!
У меня даже волоски на руках встают дыбом.
– Но… Разве это возможно?
– А почему бы и нет? Запомни, Эмилия: в этой жизни нет ничего невозможного, – заканчивает разговор тетя.
Глава 10Эмилия
Когда десять лет назад я описывала Мэтту фамильное проклятие семейства Фонтана, то сравнила его с черной полосой, которая наступила у бейсбольной команды. Фанаты понятия не имеют, когда она закончится, если вообще закончится, но не перестают с азартом следить за игрой.
Точно так же и с проклятием. Кто-то из моих родственников, подобно тете Кэрол, воспринимает его как вызов и намерен сражаться. Другие, вроде бабушки Розы, смиренно принимают его. Попадаются скептики – я, например, – которые готовы поклясться, что все это простое совпадение. Но есть в нашей семье одна нить, которая связывает все лоскуты фамильного одеяла Фонтана. Всем родителям хочется, чтобы именно их младшая дочь вышла замуж и разрушила злые чары. И ведь были попытки, которые почти удались. Так, сестра моей прапрабабушки – уж не помню, как ее звали, – заразилась оспой и умерла всего за три дня до венчания. Или, скажем, бедняжка Оливия: она ведь тоже готовилась к свадьбе, но потом оказалось, что ее жених – священник, давно женат и имеет шестерых детей. Теперь наступил черед нашего поколения. Мы должны победить проклятие. И здесь большие надежды возлагаются на Люси – молодую и красивую. Лучана, можно сказать, в этом деле фаворит: она ведь на целых восемь лет моложе меня.
Солнце клонится к закату, тени наползают на парикмахерскую дяди Дольфи. Я обхожу дом и поднимаюсь по знакомым ступенькам. Бабушкиного брата я навещаю каждый день, но к его сыну и моему дяде Винни, который живет в квартире по соседству, не заходила уже три недели. Стучу в металлическую дверь и надеюсь, что мой стук услышат сквозь грохот музыки: внутри звучит баллада в исполнении Эда Ширана.
– Люси! Тетя Кэрол! Кармелла! – кричу я сквозь сетку. – Есть кто дома?
Я уже готова постучать снова, и тут из-за угла появляется Люси. Она на ходу поправляет лямку бюстгальтера. Сколько ее ни вижу, у нее всегда другой цвет волос. Сегодня она платиновая блондинка. На губах Люси играет слабая улыбка, которую можно было бы назвать похотливой, но как только кузина меня замечает, сразу становится серьезной.
– Эмми? Ты что здесь делаешь? – Люси вытягивает шею, чтобы осмотреть улицу. – Кармеллы дома нет. Мама разносит заказы клиентам. Приходи завтра.
Моя тетя Кэрол занимается продажей косметики «Эйвон» и считает, что оставлять товар на крыльце непрофессионально. Даже один-единственный пузырек лака для ногтей она все равно предпочитает вручать лично. Ну и разумеется, благодарные покупательницы угощают ее чашечкой кофе, к которой прилагается печенье или кусок пирога. В результате с тех пор, как тетя начала распространять продукцию «Эйвон», она поправилась на тридцать фунтов, но зато собрала все слухи от Кони-Айленда до Бей-Риджа.
– Я пришла к тебе, Люси. Мы можем поговорить? Есть свободная минутка?
Лучана бросает взгляд на экран телефона, который держит в руке, и открывает дверь.
– Ну, одна минутка у меня найдется. – Я вхожу в дом, а она снова оглядывает улицу из конца в конец. – Но не больше. Вообще-то, я жду кое-кого на ужин.
Я с трудом сдерживаю улыбку. Моя кузина – в красном эластичном комбинезоне, с подведенными черной тушью глазами – точно настроилась на свидание.
Маленькая гостиная, которая годами служила местом для празднования крестин, первого причастия или окончания школы, как всегда, в идеальном порядке. Согласно правилу тети Кэрол, хуже неприбранного дома только женщина без губной помады. Из кухни выплывает аромат жареного цыпленка. У меня просто слюнки текут. В соседней комнате накрыт стол на двоих: в центре ваза с гортензиями, а по бокам две мерцающие свечи.
– Ты пришла по делу или просто поглазеть? Повторяю: у меня нет времени, – говорит Люси.
Я улыбаюсь. Были времена, когда моя острая на язычок кузина могла больно меня уколоть, но с годами я поняла, что ее иглы направлены на тех, кого она любит больше всех других.
– Исчезну, как только появится твой друг. Обещаю. Просто выслушай. У меня к тебе предложение. – Я делаю глубокий вдох и продолжаю: – Как ты смотришь на то, чтобы отправиться в Италию? По системе «Все включено».
Люси часто моргает:
– В Италию? С тобой?
– И с тетей Поппи. – (Люси давится от смеха.) – Что тебя так развеселило?
Кузина вертится вокруг своей оси и приподнимает рукой волосы:
– Как я тебе в образе платиновой блондинки?
– Потрясающе! – отвечаю я и отвожу глаза, чтобы не ослепнуть; для меня остается загадкой, почему Лучана так старательно скрывает свой натуральный черный цвет. – Мы полетим где-то в середине октября. – Я быстренько описываю нашу тетю и вкратце пересказываю ее историю жизни в Треспиано.
Люси демонстративно зевает, а потом изображает, будто храпит во сне.
– То есть ты предлагаешь мне полететь в Италию со скучной старушенцией, которая уже одной ногой в могиле?
Я мгновенно встаю на защиту тети:
– «Скучная» – это последнее слово, которое к ней подходит.
– Я говорю не про тетю Поппи.
Я трясу головой:
– Очень смешно. Ну же, Люси, соглашайся: это будет здо́рово. И Поппи тебе понравится. Мне показалось, что она… экстраординарная личность. Правда.
– Экстраординарная чокнутая. – Люси снова бросает взгляд на дисплей. – А Роза тебя отпустит?
– Бабушка не станет возражать. – Я поглаживаю шрам под губой и молю Бога, чтобы так оно и было. – Люси, неужели тебе не хочется побывать в Европе? Это же просто здорово!
Люси хмыкает, опять смотрит на телефон и плюхается на диван:
– По мне, так в Вегасе круче. Ладно, изложи подробнее. И сядь уже.
Я сажусь на диван, покрытый одним из покрывал, которое связала тетя Кэрол, – сегодня это плед оранжево-желтой расцветки – и пересказываю свой разговор с тетей Поппи.
– Она хочет, чтобы мы с тобой полетели с ней в Италию и все вместе отметили бы там ее восьмидесятилетие. Кроме нас, у нее никого нет. Поппи… она ведь тоже младшая дочь в семье.
Люси передергивает плечами. Обсуждать эту тему у Фонтана не принято. А потом заявляет:
– Вот именно. Если не хочешь повторить ее судьбу, то пора уже призадуматься. Ты только посмотри на это безобразие! – Она хмурится и тычет пальцем в мой свитер. – В каком секонд-хенде ты это откопала? Или снова совершила набег на шкаф бабушки? Я бы ни за какие коврижки такое убожество не нацепила. – Люси начинает напевать свою версию сингла «I’m Too Sexy» группы Right Said Fred. – Я слишком секси для такого кардигана, ведь это кардиган моей бабульки.
Мне становится смешно.
– Ладно-ладно, я поняла, что тебе не нравится мой свитер.
Люси уже как минимум в двенадцатый раз смотрит на свой телефон.
– Ну так что, поедешь с нами?
– Нет, Эмили, никак не получится. Но ты все равно поблагодари Поппи. Не могу я сейчас: у меня только-только очередной роман закрутился.
– Да, я знаю. Это здорово.
Люси хмуро набирает в телефоне сообщение. Я перевожу взгляд на накрытый стол. Воск от свечей капает на скатерть, из кухни тянется запах подгорелого мяса. Парень Люси опаздывает. Сильно опаздывает. Мне жаль ее. Очень жаль, даже сердце сжимается. Я встаю и улыбаюсь. Надеюсь, улыбка получается бодрой.
– Ладно, не буду тебе мешать. Потом поговорим.
Люси хватает меня за руку так крепко, что ее фиолетовые наманикюренные ногти впиваются мне в кожу.
– Вот только не надо этого, Эм.
– Чего именно?
– Смотреть на меня с сочувствием.
Я сажусь обратно на диван и не представляю, что тут можно сказать или сделать.
– Извини.
– Он только что прислал эсэмэску, что опаздывает. Но он обязательно приедет. Вот увидишь.
– Я не сомневаюсь. Просто, Люси… может, ты достанешь цыпленка из духовки?
Опускаются сумерки, и я включаю торшер. Люси открывает бутылку «Будвайзера». Потом вторую.
– Он уже едет, – говорит она и откупоривает третью бутылку.
– Понятно.
– У нас было целых пять свиданий. – Люси протягивает мне пиво. – Ну, полноценных четыре. Первое, считай, просто перепих. – Люси мельком смотрит на меня. – Тебя это напрягает?
– Нет, – искренне отвечаю я. – Это не мое дело.
Она отколупывает этикетку с бутылки.
– Кармелла считает, что я шлюшка и вечно встречаюсь со всяким отребьем.
Я даже отшатываюсь, услышав такое.
– Твоя сестра правда такое сказала?
Люси пожимает плечами:
– Ну нет, но она наверняка так думает. А мама полагает, что я неудачница. Она Бога молит – причем в буквальном смысле: постоянно на коленях стоит и молится, – чтобы я встретила хорошего парня, обвенчалась с ним и нарожала кучу детишек. И папа туда же. Они оба жуть как боятся, что я н