Я представилась группе и одарила всех своей самой широкой улыбкой:
– Коллекция галереи Уффици огромна. Я здесь для того, чтобы ответить на все ваши вопросы. Спрашивайте, не стесняйтесь.
Женщина средних лет подняла руку.
Я вскинула голову: вот она, возможность продемонстрировать свои знания.
– Sì?
– Dove sono i gabinetti?
Где тут туалеты?
Молодой человек с пшеничными волосами рассмеялся. И я, хотя и порядком смутилась, тоже.
Следующие полтора часа я вела экскурсию. Привлекательный блондин не задавал вопросов, но я, даже не глядя на парня, чувствовала его присутствие так, словно от него исходила некая, только на меня направленная энергия. Я успела рассмотреть его волевой подбородок, голубые глаза и длинные ресницы. И еще я не раз подмечала, что, делая вид, будто любуется картинами, он украдкой косится на меня.
Экскурсия закончилась, и незнакомец исчез, забрав с собой частичку моего сердца. Понимаю, звучит банально, но это правда. Мы и словом не перемолвились, но что-то между нами возникло. Такое сразу чувствуешь, это сродни волшебству.
На следующий день я пришла на работу и… снова увидела там его – того самого белокурого красавчика. Ну просто чудеса! Я старалась не смотреть на парня, чтобы не отвлекаться. Но потом все-таки не выдержала… Он улыбнулся мне, и у него на щеках появились ямочки. А глаза, его голубые глаза заблестели, и я словно бы вдруг захмелела, позабыв обо всем на свете.
К счастью, экскурсия вскоре подошла к концу. Я отвечала на последние вопросы, а сама хотела, чтобы все это поскорее закончилось: тогда я найду этого молодого человека с пшеничными волосами и наконец-то с ним познакомлюсь. Но когда моя группа разошлась, он опять исчез. Просто испарился.
Как же я на себя злилась! Господь дал мне второй шанс, а я его упустила. Мы даже словом с этим блондином не перекинулись.
Вечером я возвращалась в автобусе в Фьезоле и на въезде в каждую деревню смотрела в окно: вдруг там в толпе окажется тот молодой человек с голубыми глазами. Я и правда верила, что если увижу его, то сразу выйду из автобуса. Но, увы…
А через два дня прихожу я утром на работу – и кого бы вы думали встречаю там? Все того же голубоглазого красавчика. У меня чуть сердце из груди не выскочило! Он опять примкнул к моей группе и ждал начала экскурсии. Я решила, что уж на этот раз не упущу свой шанс. Я прошла через толпу экскурсантов и остановилась прямо перед ним. Вблизи он оказался еще привлекательнее: мужественное лицо и ослепительно-белые зубы. Высокий и атлетически сложенный, он одновременно казался очень интеллигентным и одухотворенным. Для меня он был неправдоподобно красив, как статуи в галерее Уффици.
– Buongiorno, – поздоровалась я. – Вижу, вы решились на третью экскурсию. Совсем себя не жалеете.
Он посмотрел на меня так, будто ничего не понимает.
– Non capisco[20]. Es tut mir leid[21]. – Парень говорил на смеси итальянского и немецкого.
– Так вы из Германии? – спросила я по-английски. – Теперь понятно, почему вы предпочитаете помалкивать и не задаете никаких вопросов. – Я рассмеялась и указала ему на гида, проводившего экскурсию для немецких туристов. – Вам лучше присоединиться к группе Ингрид.
Он улыбнулся в ответ. Я никогда не забуду, как он тогда на меня посмотрел. Восхищение – вот что ясно читалось в его взгляде.
– Grazie, – поблагодарил он по-итальянски. – Но я есть там, где я хочу быть.
– Так вы все-таки говорите по-итальянски?
У него заблестели глаза.
– Да, немного. Могу спросить дорогу в туалет.
Мы дружно рассмеялись.
– Но вы дважды ходили на экскурсию с туристами из Италии. Вы что-нибудь поняли из того, что я рассказывала?
– Немного. Но мне очень понравилось.
Мне вдруг стало душно.
Я огляделась вокруг, увидела Ингрид и вновь показала в ее сторону:
– Экскурсия с немецким гидом вот-вот начнется.
– Я есть там, где я хочу быть, – повторил он на своем ломаном итальянском. – Мне достаточно слышать ваш голос, а понимать все слова не обязательно.
Когда моя смена закончилась, красивый светловолосый немец ждал меня на площади со стаканчиком мороженого. Разве я могла отказать мужчине, который дважды – нет, трижды! – потратился на экскурсию, не зная языка, и все только ради того, чтобы побыть рядом со мной? В моей жизни, в жизни младшей дочери семейства Фонтана, еще не случалось ничего более романтичного.
Мы общались на смеси английского, итальянского и немецкого, бурно жестикулировали и смеялись друг над другом. Оказалось, что парень приехал из Радебойля, это городок на берегу Эльбы, неподалеку от Дрездена. Полтора года назад он покинул свой дом и семью ради того, чтобы сбежать из ГДР, где тогда всем заправляли коммунисты. Его звали Эрих.
– Эрих? – переспросила я и слизала мороженое с ложечки. – То есть Рико. Знаешь, у нас в Италии мужское имя всегда заканчивается на гласную.
Эрих прищурился:
– Хорошо. Для тебя я буду Рико. А ты Роза, да?
Я совсем забыла, что на моем бейджике значилось имя сестры. И он слышал, как я говорила экскурсантам, что меня зовут Розой. Я испугалась: а вдруг, если расскажу ему правду, он во мне разочаруется? Или даже сообщит об этом в администрацию музея? Но потом решила рискнуть.
– На самом деле меня зовут Паолина. Я… я только на работе всем представляюсь как Роза.
Эрих внимательно на меня посмотрел и мило улыбнулся:
– Тебе следовало бы выбрать другой псевдоним. Роза – она слишком уж колючая. Ты смелая, яркая и больше похожа на Mohn[22]. Вот какое имя тебе подходит.
Я не знала, что означает это немецкое слово, но оно было созвучно английскому «moon», то есть «луна».
– Луна? – возмутилась я. – Нет уж, спасибо. Ты хочешь сказать, что я похожа на подвешенную в небе головку сыра?
Эрих рассмеялся. Его смех был таким глубоким и теплым, что мне даже захотелось в него закутаться.
– При чем тут луна? Mohn – это такой трепетный яркий цветок. Кажется, вы называете его papavero.
Тут только я поняла, что он имел в виду мак.
– Я обожаю papavero. Но это неподходящее имя для девушки. – Я на секунду задумалась. – А как тебе Поппи? Это английское название того же цветка.
– Поппи, – повторил за мной Рико. – А что, тебе подходит. Жизнерадостно и колоритно… – Он наклонился и очень нежно прикоснулся к моей щеке. – И соблазнительно.
В тот момент, когда его пальцы прикоснулись ко мне, я поняла, что моя жизнь изменилась навсегда. И я оказалась права. Даже сейчас, спустя пятьдесят девять лет, я все еще чувствую прикосновение мужчины, которого по-настоящему и безоглядно полюбила.
Глава 14Эмилия
Поппи нравится буквально всем, ну разве за исключением Люси. Я пробираюсь за тетей по проходу между кресел и приостанавливаюсь всякий раз, когда она приветствует наших попутчиков: «Добрый день!»; «Удачного путешествия!»; «От винта!». Мельком посматриваю на кузину, которая идет сразу за мной. Она стиснула зубы и время от времени встряхивает головой:
– Черт, Эмилия, во что ты меня втянула? Эта женщина совсем свихнулась.
Я только плечами пожимаю: мол, чего уж теперь говорить.
Мы устраиваемся в одном ряду, на местах, которые получили благодаря новой лучшей подружке Поппи за стойкой регистрации. Люси выбирает место у прохода. Тетя проскальзывает к креслу у иллюминатора. Мне остается сесть в центре, то есть буквально в центре возрастающего между ними напряжения.
– Давай выкладывай уже. – Люси затягивает ремень безопасности. – Были у тебя еще свиданки с этим герром Пшеничные Волосы?
У Поппи затуманивается взгляд.
– Были. – Она похлопывает Люси по щеке и, похоже, даже не замечает, как та морщится. – Рико – это тот самый мужчина, с которым я встречусь на ступенях собора в Равелло.
Моя кузина округляет глаза:
– Ты хочешь сказать, что собралась встретиться не с каким-то случайным мужчиной, а со своим старым знакомым?
– Естественно, Лучана, я ведь не настолько наивна.
Я вздыхаю с облегчением:
– Так, значит, ты влюбилась в Рико и вы двое все это время были на связи?
Тетя недовольно смотрит на меня, так, будто я сморозила какую-то глупость.
– О нет, дорогая, мы не общались уже почти шестьдесят лет.
Люси страдальчески стонет:
– Что за хренотень? Скажи, что ты шутишь. – Она перегибается через меня к Поппи. – Могла бы поделиться этой маленькой подробностью, прежде чем заманивать нас в Италию.
Тетя мило улыбается:
– О какой такой подробности ты говоришь, дорогая?
У Люси от злости подрагивают ноздри.
– С чего ты взяла, что мужчина, с которым вы уже сто лет не общались, вдруг появится на ступенях собора в Равелло?
Поппи с гордым видом вскидывает голову:
– Он обещал.
Лучана закрывает глаза и устало бормочет:
– Ну конечно, они все обещают.
Самолет выруливает на взлетную полосу. Тетя прижимается носом к иллюминатору. Совсем как ребенок. Я не удивлюсь, если она подышит на стекло и начнет водить по нему пальцем. Я тоже наклоняюсь ближе к окну. Внизу сигнальщики флажками указывают пилотам, куда рулить к полосе.
– Смотрите! – радостно восклицает Поппи. – Он мне помахал! – Она машет в иллюминатор, как будто сигнальщик может ее видеть.
Не могу понять: она это всерьез или просто забавляется? Тетя – умная, искушенная женщина, которая к тому же объездила полмира. Или у нее и впрямь крышу снесло? Перевожу взгляд на Люси. Та опять полностью погрузилась в телефон, набирает очередное сообщение. Я вижу, что оно предназначено Джеку.
– Ты еще встречаешься с Джеком? Как у вас дела?
Кузина прикрывает телефон ладонью:
– Все нормально.
Нормально? Ну-ну, что-то непохоже.
Поппи наклоняется к нам:
– А сейчас лучше попрощаться с ним. – Она выхватывает у племянницы телефон, отключает его и кладет в карман кресла.