– Я потерялась.
– Что происходит? Ты где? – В ее голосе звучат те же настойчивые нотки, что и одиннадцать лет назад, когда я позвонила ей в новогоднюю ночь.
– Я в Венеции. Люси куда-то ушла, а я заблудилась и не пойму, где нахожусь.
Дария облегченно вздыхает:
– Все в порядке, не дергайся. У тебя же есть адрес отеля? Вызови такси. Не пытайся искать Люси. Просто возвращайся в гостиницу.
– Хорошо. – Не вижу смысла напоминать сестре о том, что в Венеции нет машин; она почувствует себя глупо. – Спасибо, Дар.
– И это все твои проблемы?
Я смотрю вдоль пустой улочки:
– Нет. Есть кое-что еще. – Я прислоняюсь к оштукатуренной стене, как будто она может послужить мне укрытием. – Что с нами произошло, Дар? – В воздухе повисает гробовая тишина; я потираю саднящее горло. – Я тебя чем-то обидела? И теперь ты меня из-за этого ненавидишь?
– О чем ты, Эмили?
На самом деле она все прекрасно понимает, я в этом даже не сомневаюсь.
Я тяжело сглатываю и с трудом выдавливаю из себя:
– Я люблю тебя, Дар.
Так неловко говорить о своих чувствах, мы уже сто лет не были искренни друг с другом.
Сестра выдерживает короткую паузу, а потом произносит:
– Слушай, ты должна вернуться, и поскорее. Никогда не видела бабушку в таком состоянии.
На меня наваливается пьяная тоска. Я слышу вдалеке чьи-то шаги, потом футах в сорока вижу силуэт мужчины.
– Ладно, мне пора.
Прячу телефон в карман и быстро иду по улице. Пульс учащается. Впереди еще один мост. Господи, где я?
Мои каблуки громко цокают по мосту. От страха иду очень быстро, но шаги незнакомца все равно неумолимо приближаются. У меня земля горит под ногами. Меня сейчас похитят, убьют, продадут в сексуальное рабство. Неужели это наказание за то, что я предала бабушку?
А шаги уже совсем рядом. Я готова закричать и вот-вот лишусь сознания от страха. Сбоку возникает высокий мужчина.
– Posso aiutarla?
Я ловлю ртом воздух, у меня дрожат ноги, еще немного – и я упаду в обморок.
– Я могу вам помочь? – повторяет незнакомец по-английски.
В тусклом свете фонаря трудно разглядеть его лицо.
Пытаюсь восстановить дыхание.
– Оставьте… отстаньте от меня. Пожалуйста.
– Все в порядке, – говорит он. – Не бойтесь, я вас не обижу.
Я набираюсь смелости и поворачиваюсь к нему лицом. Его карие глаза светятся, как свечи в темной пещере.
– Вы заблудились?
– Я… – Я беру себя в руки. – Я ищу дорогу в отель «Ка’ Сагредо», это на кампо Санта-София.
Мужчина задумчиво трет подбородок:
– Да, я знаю, где это. Идемте со мной.
– Нет. Просто скажите, куда идти.
– Так вы вряд ли запомните. Будет проще, если я вас провожу.
– Тогда ладно, извините. – Я поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Подождите. – Мужчина поднимает руки. – Вижу, вы мне не доверяете. Это разумно, следует быть осторожной. Ладно. Идите вон туда. – Он показывает в противоположную сторону. – В конце улицы повернете направо, потом налево и еще раз налево. Затем перейдете мост…
– Стойте, – перебиваю я. – Хорошо… пойдемте вместе.
Незнакомец ведет меня по темной улице. Это странно, но инстинкт подсказывает мне, что с ним я в безопасности. Он берет меня за локоть, и мы переходим мост. Пять минут спустя идем по еще одной узкой улочке и поднимаемся на очередной мост. Здесь светло и даже как-то празднично. С полдюжины гондол покачиваются внизу, они как будто ждут меня.
Мужчина машет рукой гондольеру, помогает мне спуститься в лодку и садится рядом.
– Меня зовут Джованни, – представляется он. – Джованни Гелли.
– А я Эм… Эмилия Антонелли.
Я вспоминаю о прозрачной блузке и прикрываю грудь руками.
Гондольер отталкивается веслом от причала. Мы медленно плывем по лунной дорожке на темно-синей воде. Я поеживаюсь от холодного ночного ветра. Джованни накидывает мне на плечи свою кожаную куртку:
– Так лучше?
– Спасибо, – улыбаюсь я.
Джованни болтает о том о сем, и я постепенно расслабляюсь. Он рассказывает, что работает официантом в ресторане своего дяди. А затем интересуется, откуда я приехала.
– Из Нью-Йорка, – отвечаю я, но не уточняю, что из Бенсонхёрста, пусть думает, что с Манхэттена.
Джованни приподнимает брови и понимающе кивает.
– Моя мечта – когда-нибудь побывать в Калифорнии. – Он пожимает мне руку. – Без обид, я слышал, что Нью-Йорк – прекрасный город.
Я смеюсь. Мне легко и так приятно ощущать тепло его руки, чувствовать, как его бедро прижимается к моему бедру. Я с удовольствием вдыхаю исходящий от его куртки мускусный запах. Видела бы меня сейчас кузина! И тетя Поппи. Я стараюсь, как и обещала. Пусть это звучит, как говорит Люси, слишком возвышенно, она вообще считает, что я живу в своем оторванном от жизни мирке, но это, без сомнения, самый романтичный момент в моей жизни.
Спустя двадцать минут гондола останавливается. Я поднимаю голову и вижу отель «Ка’ Сагредо». Господи, как же мне хочется остаться здесь, в этой маленькой лодке с красивым итальянцем, который подарил мне чувство абсолютной защищенности!
– Вот вы и на месте, – бархатным голосом говорит Джованни. – Доставил вас в целости и сохранности, как и обещал.
– Спасибо. Вы мой спаситель.
– Рад был вам помочь, Эмилия. – Джованни подает мне руку и помогает выйти из гондолы. – Желаю хорошо провести остаток ночи.
Он улыбается. Его глаза излучают нежность. У меня сердце чуть не выпрыгивает из груди. Может, пригласить его на бокал вина? Как мне следует вести себя в такой ситуации? Как повела бы себя Люси?
Я с трудом сглатываю:
– Доброй ночи.
Джованни машет мне рукой:
– Buona notte[40].
По пути в отель ругаю себя последними словами. Люси всегда будет пенять мне за этот упущенный шанс.
Я уже у входа, и тут он меня окликает:
– Эмилия!
Я оборачиваюсь:
– Да?
Джованни качает головой, улыбается и манит меня пальцем.
У меня сердце снова чуть не выпрыгивает из груди. Я иду к гондоле и думаю только о том, чтобы не сорваться и не побежать. С каждым шагом чувствую себя все увереннее. Ты стала такой. Но ты не обязана оставаться такой всю жизнь. Поппи права. Я могу быть той, кем захочу. И сегодня ночью я буду смелой.
Последний шаг. Я могу дотянуться до него рукой. Не оставляю себе шанса струсить, встаю на цыпочки, закрываю глаза и целую Джованни в губы.
Он дергается, как будто я его шокером ударила, и вытирает губы тыльной стороной ладони.
– La mia giacca[41]. – Джованни показывает на куртку у меня на плечах.
– О господи! – Я еще чувствую, как колются его усы. – Мне показалось… – Я заливаюсь краской от стыда. – Простите. – Я сдергиваю куртку и передаю ее Джованни. – Еще раз спасибо.
Машу ему рукой и быстро удаляюсь в сторону отеля, а сама кляну себя на чем свет стоит. Какая же я идиотка!
– Эмилия! – снова окликает меня Джованни.
Закрываю глаза и задерживаю дыхание. Оборачиваюсь. Его глаза мерцают в лунном свете.
– Боюсь, что моей жене не понравилось бы, – говорит он, – если бы она узнала, что я одолжил свою куртку прекрасной девушке, с которой путешествовал ночью по волшебной лунной дорожке.
У меня получается улыбнуться. Джованни, не отрываясь, смотрит мне в глаза, а гондольер отталкивается веслом от причала. Я стою и смотрю, как мой герой – мой женатый герой – постепенно исчезает в темноте.
Глава 26Эмилия
День четвертый. Венеция
Ялежу в кровати с блокнотом под боком. Пялюсь в потолок и думаю о Джованни, о Дарии, о Люси, которая до сих пор еще не вернулась в отель. В час, когда непроглядно-черная ночь уступает место лиловому рассвету, наконец-то слышу, как открывается дверь в номер.
Приподнимаюсь на локте:
– Привет, Люси.
– Тихо ты! – шипит кузина и, не переодеваясь в пижаму, забирается под покрывало и закрывает глаза.
Где она пропадала целую ночь? Все ли с ней в порядке? Как она добралась до гостиницы?
При тусклом свете разглядываю ее бледное лицо. Щеки немного распухли от избытка алкоголя, волосы спутались. Когда Люси спит с приоткрытыми губами, сразу видно, что она совсем не такая крутая, какой хочет казаться, а очень даже ранимая.
Она провела ночь с тем парнем из «Иль кампо»? Меня в дрожь бросает при одном воспоминании о том, как его приятель Гарри зажимал меня возле бара. То есть это нормально для одиноких женщин? От нас ждут, что мы будем трахаться с незнакомцем без малейшего намека на симпатию? Без обещаний встретиться назавтра, даже не притворяясь, будто влюблены?
– Эм? – сонным голосом зовет меня Люси.
– Что?
– Как думаешь, есть шанс, хотя бы самый малюсенький, что Поппи действительно избавит нас от проклятия?
– Я… я не знаю. Просто не представляю, как она сможет это сделать.
Кузина кивает и довольно быстро засыпает снова.
Я осторожно убираю прядь волос с ее лица. Люси – воительница, ступившая на минное поле свиданий. В отличие от меня она не сдается и раз за разом ввязывается в битву. От слез щиплет глаза. Бедная, бедная Люси! А я – трусиха.
Если это чертово проклятие действительно существует, клянусь, что с этого момента я буду делать все, абсолютно все, чтобы только от него избавиться!
Пролежав в постели еще час, я понимаю, что уже не засну, и на цыпочках выхожу на балкон. Солнце постепенно окрашивает небо в розовый цвет. Канал притих, слышен только легкий плеск воды о бетонный причал.
– Buongiorno.
Я вздрагиваю. Тетя Поппи в халате и босиком сидит в шезлонге и пьет кофе. Она улыбается и расставляет руки для объятий.
– Доброе утро! – Я наклоняюсь и обнимаю тетю. – Ты рано встала.
– Я никогда не пропускаю рассвет. – Поппи похлопывает по шезлонгу, я усаживаюсь рядом, и она обнимает меня за плечи. – Расскажи, как прошел твой вечер. Хорошо провели время?