— Не очкуйте, начальники. Все будет нормально, — сказал им Колотуха вместо приветствия.
Он подал знак Болику и Лёлику, чтобы оставались стоять у входа, а сам вразвалку подошел к стойке и взгромоздился на высокий табурет.
Это был его первый самостоятельный выход контролером, здесь очень важно с самого начала дать понять, кто тут главный. Пока что все получалось лучше некуда.
Лохи посмотрели на него, посмотрели на Болика с Лёликом которые стояли в темных очках по обе стороны входной двери, широко расставив ноги, и жевали резинку, как в американском кино про гангстеров. Вдобавок они с видом опытных бейсболистов привычно держали в правых руках биты и выжидающе постукивали ими по ладоням левых.
В России бейсбола нет, бейсбольного мяча никто в глаза не видел, зато бейсбольные биты продаются в изобилии, причем часто — в оружейных магазинах. И в багажниках их возят, и на «стрелки» зачем-то берут, и когда едут долги получать… Америкосам этого не понять, они наверняка спишут подобную странность на особенности русского характера, на которую списываются и все остальные «непонятки».
Но лохи с бейджиками не америкосы, они все поняли. Напряглись. Выпрямились. Глаза забегали, пытаясь удержать в поле зрения вход и сидящего рядом с ними Колотуху. Значит, въехали и ссыканули. Это хорошо.
Колотуха взял из специального стаканчика на стойке длинную зубочистку с какой-то фиговиной на конце, типа зонтика, сунул себе в рот и пожевал.
— Кто хозяин? — важно вопросил он.
— Каскет, — лаконично отозвался первый лох — низкорослый блондин с плоскими, будто приклеенными к черепу ушами. На бейджике у него написано «Борис». И любезно сказал: — Зачем пустую шпажку кушать? На нее же маслины насаживаются для коктейля. Или вишни.
— Не умничай! — Колотуха угрожающе выставил нижнюю челюсть. — Хозяин где?
— На закупках, — так же вежливо ответил лох. И спросил:
— А вы кто такой?
Колотуха демонстративно проигнорировал вопрос.
— Короче, так. Слушать меня внимательно. Вы тут новенькие, поэтому объясняю. Территорию держит Босой. Рынок и все, что рядом. Платить будете раз в месяц, в середине двадцатых чисел. Такса — двадцать пять процентов с оборота. Получать буду я. Всякие мелкие вопросы решать будете со мной. Жаловаться тоже будете мне, хотя лучше не жаловаться. Сегодня у нас четырнадцатое, через десять дней — первый взнос. Советую не задерживать. Да, и еще… Хозяину скажи: я подвалю сегодня вечерком, в районе восьми — чтоб был на месте! А сейчас, Боря, — Колотуха ткнул пальцем в блондина, — организуй-ка нам с Боликом и Лёликом по сотке и горяченького на закусь. За знакомство, ну и все такое прочее…
Лохи посмотрели друг на друга, как бы советуясь. Снова глянули на ухмыляющихся из-под темных очков Болика и Лёлика, которым хватило бы пяти минут, чтобы превратить этот сверкающий интерьер в руины. Боря покорно пошкондыбал на кухню за горячим. Они явно были напуганы, ошарашены и поэтому тормозили. Колотуха понял, что произвел впечатление. Ему нравилось производить впечатление.
И тут второй лох (на бейджике стояло — «Владислав»), прокашлявшись, сказал:
— Я не совсем вас понял. Вы нам как бы это… «Крышу» предлагаете, что ли?
— На крышах голуби серут! — снисходительно пояснил Колотуха. — «Крыши» были в девяностых. Давно прошли и быльем поросли. Сейчас это называется — антирейдерское сопровождение.
Мудреное слово он выговорил без запинки — недаром столько тренировался.
— Антирейдерское? — с сомнением переспросил Владислав. И неожиданно добавил: — А на хера оно нам нужно?
Колотуха даже дернулся от такой наглости и выплюнул изжеванный зонтик на стойку.
— Нужно, — сказал он внушительно. — Иначе тут через день другой хозяин заправлять будет, а на твоем месте другой лох будет стоять. Сечешь? А ты будешь в больничке поправлять здоровье. Или ваще на кладбище отдыхать.
Владислав посмотрел Колотухе в глаза. Похоже, он все еще продолжал сомневаться. Но взгляд у него, на удивление, был прямым и твердым. Похоже, он и не ссыканул вовсе…
— «Арбат» — точка Каскета, — произнес он с нажимом, как будто это что-то означало. — Здесь Каскет рулит, пацаны. Жора Каскет. Вы что, не в курсах? Или рамсы попутали?
Колотуха был не в курсах, ни о каком Каскете не слышал, к тому же надоело базарить с этим тупым лохом. Потом он сообразит, что для обычного лоха Владислав вел себя слишком уверенно, и говорил не по-лоховски, и держался, как крутой. Но это будет потом. Как говорится, задним умом все крепки… А сейчас он продолжал играть роль строгого контролера.
— Да хоть негр в пижаме! Каскет, мать его! — заорал Колотуха. — Он в каске, что ли, ходит? Как строитель, да? Чтоб кирпичом не пришибло?
Болик и Лёлик заржали. Колотуха спрыгнул с табурета, встал перед Владиславом во весь свой могучий рост, взял его аккуратно за ворот рубашки двумя пальцами.
— Да мне пох твой Каскет! Здесь я рулю, ты понял? Жора Каскет твой в жопе торчит! Можешь ему передать!
И тут откуда-то сбоку и сзади до него донесся низкий голос:
— Я и так тебя хорошо слышу, урод.
Колотуха обернулся. По ту сторону стойки, напротив двери, ведущей в кухню, обнаружился парень в джинсах и белой рубахе с накладными карманами, довольно типичной бандитской наружности. Средний рост, среднее телосложение, широкое славянское лицо — довольно молодое, кстати — до тридцати. Только мощные набровные дуги нависали над маленькими глазками-шайбами подобно бетонному козырьку над входом в подъезд.
«Каскет», — почему-то сразу догадался Колотуха.
А рядом стоял тот самый лох Боря, который вместо подноса с напитками и закуской прижимал к бедру помповое ружье. Ствол его был обращен прямо в лицо Колотухе — в левый, как ему показалось, глаз.
Колотуха громко сглотнул. Он никак не мог оторвать взгляда от обращенного к нему дульного среза, из которого, как ему казалось, тянуло щекочущим холодным сквозняком с того света.
— Так у них же стволы!.. — растерянно вякнул Лёлик и затих.
Тоже мне, открытие сделал. Они с Боликом продолжали топтаться у входа, не зная, что делать. Кроме бит и ножей-«выкидух» у них ничего при себе не было, а в черепной коробке вместо мозгов находилось по дельтовидной мышце. Они привыкли исполнять команды, но никаких команд от Колотухи не поступало, потому что он тоже не знал, что делать. В обычных тиходонских забегаловках обслуга не держит помповики, а уж тем более не наводит тебе в рожу. Все канает спокойно. Пришел, объявился, получил. А здесь все не по правилам, все неправильно!
— Кто тебя прислал? — угрюмо спросил Каскет.
— Короче, это… Это Босого территория, — произнес Колотуха уже не так уверенно. — Надо платить, как положено… Так?
— Нет, не так, — оборвал его Каскет.
Он вышел из-за стойки, толкнув низкую дверцу, подошел к Колотухе, сверкнул глазами-шайбами.
— Тебя прислали ко мне, или ты сам пришел? — спросил тихо, но грозно. — Босой сказал тебе идти сюда и требовать денег? Отвечай!
— Ну, это… Нет… Я от Батона… В смысле, сам… Увидел новую точку и зашел… А как иначе? — Колотуха начал подозревать, что упорол офигенную косячину.
— Значит, ты, кусок говна, сам пришел сюда и послал меня в жопу, — сказал Каскет. — Меня, хозяина. Ты хочешь, чтобы я тебе платил деньги? Ты или дурак, или специально ищешь проблемы на свою задницу.
Колотуха вдруг обнаружил удивительное сходство между дульным срезом ружья и глазами Каскета. Они тоже были черными, круглыми и обладали какими-то гипнотическими свойствами. Колотуха смотрел на Каскета и очень отчетливо понимал (впервые в жизни), что он в самом деле дурак.
— Ты пришел ко мне, хотя не знаешь, кто я такой, — тихим, но страшным голосом говорил Каскет, наступая на Колотуху и заставляя того пятиться назад. — Ты, чмо гнилое, пришел к Жоре Каскету и заявил, что ты здесь рулишь! Сейчас мы тебе объясним, кто здесь рулит…
И вдруг взревел, как разъяренный медведь:
— Мочите их, пацаны!!
И тут же звезданул Колотуху под глаз, так что искры посыпались.
Дальнейшее «контролер» помнил плохо. Комната покосилась, накренилась барная стойка, дзынькнул колокольчик над входной дверью. Послышались незнакомые голоса. Болик и Лёлик исчезли из поля зрения, зато в зале появилась четверка энергичных молодцов, тоже специфической внешности, которые пинали и месили ногами что-то лежащее на полу.
В какой-то момент прямо перед собой Колотуха увидел стремительно приближающееся лицо Владислава, — точнее, его шишковатый лоб, прикрытый черными кудрявыми волосами. И тут же — дикая боль в переносице. Вопя, как раненый заяц, Колотуха отступил на шаг, развернулся (или его развернули). Увидел Бориса. Тот что-то сказал, Колотуха не понял, что именно, в память врезалось только, что он обращался к нему на «вы». Затем Борис вскинул помповик и ударил его прикладом в лоб. Наверное, несильно, потому что Колотуха только упал на пол, но сознание не потерял. Он встал и попробовал пробраться к выходу. Его били. Он тоже размахивал кулаками и локтями, рычал и плевался. Он видел на полу обломки бейсбольных бит. Потом увидел окровавленную рожу Лёлика. Лёлик ругался. Потом Колотуху снова развернули, ударили обо что-то головой, но упасть не дали.
Он услышал низкий рокочущий голос Каскета, открыл глаза и увидел указательный палец, пляшущий перед его глазами.
— …А Босому передай, что ты на меня наехал и требовал денег от его имени! И скажи, что я жду его здесь ровно в восемь. Понял, придурок?
Колотуха кивнул, и его отпустили. И даже подтолкнули в сторону выхода. Дзынькнул колокольчик, Колотуха оказался на улице. Рядом стояли, шмыгая носами, окровавленные Болик и Лёлик. Они были близнецами — два тупых стероидных великана, похожие друг на друга, как две половинки одной задницы. И эту задницу, похоже, только что здорово отодрали.
— Их же завтра уроют всех! — шлепал разбитыми губами Болик. Правда, шлепал негромко.
— Чего они, в натуре? Кто такие? Им что — Босой побоку, выходит, так?.. Нет, ну скажи, Колотуха?