Она его слушает не дыша.
Душа его – это ее душа,
А мненье – ее моментально мнение.
– Простите, – спросил я, – а вы подвергли
Сомненью хоть что-нибудь: так – не так? —
Она рассмеялась: – А вы чудак!
Какая мне разница: так ли, нет ли?!
Я знаю, вы спросите: отчего
Я каждое слово его ловлю?
И верю, как Богу? Да оттого,
Что каждым дыханьем его люблю!
И он для меня – словно царь Мидас:
К чему на мгновенье ни прикоснется,
Все тотчас же золотом обернется
И правдой, проверенной сотни раз!
Нет-нет! Не смотрите так с осужденьем!
Поймите: в такой, как моя, любви —
Быть может, четвертое измеренье,
И счастье, и мысли, и соловьи!
Скажи он мне с горечью: – Мир ужасен! —
Я только кивну ему головой.
А крикни он радостно: – Нет, прекрасен!
– Прекрасен, – отвечу я, – светлый мой!
Возможно, в душе вы сказали хмуро,
Что гордости тут и в помине нет.
Но нет! Я не флюгер, не гном, не дура.
Я – верую. В этом-то и секрет!
И вот, повторяю вам вновь и вновь,
Что я ни на йоту не унижаюсь.
Не сомневаюсь, не сомневаюсь:
Любовь без доверия – не любовь!
И пусть мне хоть сто шептунов расскажут
Какой-то недобрый о нем секрет,
А он усмехнется: – Ведь сажей мажут… —
Я к черту всех тотчас пошлю в ответ!
Есть множество разных мужчин и женщин.
И каждый шагает своей стезею:
Кто верует в Бога, а кто в идею,
А верить в любовь – разве это меньше?! —
Я выслушал женщину и сказал:
– Все ведал: и радости, и обиды я,
А нынче я просто светло завидую, —
И тихо ей руку поцеловал.
Вечные темы
Рушатся планы, идеи, системы,
Всюду – дискуссии, споры и критика.
Ну до чего надоела политика,
Надо писать на вечные темы!
Темы любви, выживания, совести,
Темы предательства и юродства,
Темы высокого благородства
Попросту рвутся в стихи и повести.
Только ведь как тут сражаться нужно!
Если все сыплется под откосы:
Многие кинулись нынче дружно
На политические вопросы.
Ну, а политики – люди дошлые:
Сельдью ныряя в море бушующем,
С трибуны кричат о красивом будущем,
Толкая всех в бедность и горе пошлое.
И всех перед каждою строгой датой
Зовут они к трудностям предстоящим,
А сами, все блага гребя лопатой,
Живут замечательно в настоящем.
А впрочем, о чем они там вещают —
Неважно. В словах тех изрядно пыли.
На свете политиков не бывает,
Чтоб людям не лгали и не хитрили.
Так как же сегодня нам всем, скажите-ка,
Писать наши повести и поэмы:
О лгущих нам чаще всего политиках
Или на вечные все же темы?
Ведь сколько когда-то я строк писал
О так называемой «перестройке»!
Я верил, я честно душой сгорал.
А что получилось? – Обман, скандал!
И весь тот взволнованный труд – в помойке!
Поэтому – к дьяволу злобу дня!
Политик пришел и ушел навеки.
А вот останется в человеке
Лишь свет от действительного огня!
Мы знаем Россини и Беранже,
Мольера, Гюго и Тагора знаем,
Но кто тогда царствовал? Мы уже
Подчас абсолютно не представляем!
Неправда, что жизнь для всех быстротечна.
Наш опыт давно подтвердил блестяще,
Что только прекрасное в мире вечно,
А все приходящее – проходяще.
И, право же, нет тут давно секрета,
Что Музы – сильнейшая в мире критика,
А песня, памфлет иль строка поэта
Пугают и держат в узде политика.
И больше того, и больше того:
Когда бы не высшие идеалы,
От всех нас осталось бы очень мало,
А может, и вовсе бы ничего.
Садись же за повести и поэмы,
И если нет фальши в твоей крови,
Пиши на извечные в мире темы:
О зле, о надеждах, что жаждем все мы,
О правде, о совести и любви!
Второе пришествие
Мир злом переполнен черным,
А радость так быстротечна,
Однако, по книгам церковным,
Злу в мире царить не вечно.
О часе гадать не будем,
Но кончатся в мире бедствия,
Когда при втором пришествии
Бог явится снова людям.
Архангел над бездной встанет,
К губам поднесет трубу,
И суд на планете грянет,
И каждый тогда узнает
Навеки свою судьбу.
И люди пойдут осознанно,
Безропотно друг за другом.
И каждому будет воздано
И строго, и по заслугам.
Но только в той были-небыли
Одно не постигнет разум:
Неужто же ТАМ не ведали
О том, что здесь люди делали?
Однако пришествий не было
За двадцать веков ни разу?!
Не ведаю, что окажется:
Где миф, где святая сила?
Но только порой мне кажется,
Что все это в прошлом было.
Что как-то, молитвам внемля,
Задумав спуститься к людям,
И Бог, и архангелы-судьи
Взглянули с небес на землю.
Взглянули и не поверили
Пресветлым очам своим:
Люди гадости делали,
Повсюду война и дым!
Одни, с душонкой тщедушною,
К власти, как псы, рвались.
Другие же, злу послушные,
Охотно, вопя, дрались.
И часто, забыв о совести,
Готовы идти по костям,
Люди творили подлости
И тут же, без тени робости,
Кланялись небесам.
И, чужд их бесстыдству грешному,
Бог горько всплеснул руками
И молвил: – Да ну их к лешему!
Пускай разберутся сами!
Модные люди
Мода, мода! Кто ее рождает?
Как ее постигнуть до конца?!
Мода вечно там, где оглупляют,
Где всегда упорно подгоняют
Под стандарт и вкусы, и сердца.
Подгоняют? Для чего? Зачем?
Да затем, без всякого сомнения,
Чтобы многим, если уж не всем,
Вбить в мозги единое мышление.
Ну, а что такое жить по моде?
Быть мальком в какой-нибудь реке
Или, извините, чем-то вроде
Рядовой горошины в мешке.
Трудятся и фильмы, и газеты —
Подгоняй под моды, дурачье!
Ибо человеки-трафареты,
Будем честно говорить про это, —
Всюду превосходное сырье!
И ведь вот как странно получается:
Человек при силе и красе
Часто самобытности стесняется,
А стремится быть таким, как все.
Честное же слово – смех и грех:
Но ведь мысли, вкусы и надежды,
От словечек модных до одежды,
Непременно только как у всех!
Все стандартно, все, что вам угодно:
Платья, кофты, куртки и штаны
Той же формы, цвета и длины —
Пусть подчас нелепо, лишь бы модно!
И порой неважно человеку,
Что ему идет, что вовсе нет,
Лишь бы прыгнуть в моду, словно в реку,
Лишь бы свой не обозначить след!
Убежден: потомки до икоты
Будут хохотать наверняка,
Видя прапрабабушек на фото
В мини-юбках чуть не до пупка!
– Сдохнуть можно!.. И остро, и мило!
А ведь впрямь не деться никуда,
Ибо в моде есть порою сила,
Что весомей всякого стыда.
Впрочем, тряпки жизни не решают.
Это мы еще переживем.
Тут гораздо худшее бывает,
Ибо кто-то моды насаждает
И во все духовное кругом.
В юности вам сердце обжигали
Музыка и сотни лучших книг.
А теперь вам говорят: – Отстали!
И понять вам, видимо, едва ли
Модерновой модности язык.
Кто эти «премудрые» гурманы,
Что стремятся всюду поучать?
Кто набил правами их карманы?
И зачем должны мы, как бараны,
Чепуху их всюду повторять?
Давят без малейшего смущения,
Ибо модник бесхребетно слаб
И, забыв про собственное мнение,
Всей душой – потенциальный раб!
К черту в мире всяческие моды!
Хватит быть бездарными весь век!
Пусть живет, исполненный свободы,
Для себя и своего народа
Умный и красивый человек!
На даче
Девушка смотрит спокойным взглядом,
Как бабушка рвет сорняки на грядке.
Девушка с книгой уселась рядом —
Все здесь прекрасно и все в порядке!
Бабушка медленно поднялась,
Взявшись со стоном за поясницу:
Пробует, бедная, распрямиться.
Девушка книгу читает всласть.