Тем временем Димина мама, надорвавшись непосильной работой в попытках исполнить невыполнимые заветы Ильича, умирает от инфаркта как раз в год окончания Димой его вечерней школы. С Безобразово его уже ничего не связывает, и он принимает, на мой взгляд наилучшее решение — пойти работать «по лимиту» в Москву. Помните «лимитУ» в Москве? Многие оттуда сделали себе отличную карьеру в столице, а знаю многих таких. И вот — Дима в Москве, работает пока строителем и подрабатывает водителем, проживает в общежитии в Бирюлёво. А позже переходит на менее утомительную и опасную работу охранником близ нашего спортзала, продолжая подработку водителем. О дальнейшей служебной карьере Димы читатель уже знает. Работал Дима честно, замечаний и выговоров не имел, особенно после перехода на работу в спортзал. Тренировался честно, выполняя все рекомендации тренера, то есть меня. И, как писали в то время в спецхарактеристиках, «в порочащих его связях замечен не был».
Что ж, вот таким ангелочком, белым и пушистым он был, и никакого не было у него изъяну? Такого в нашей жизни не бывает! Да, видимо, не бывает. Хотя, что тут называть изъяном — для одних он изъян, для других — подарок! Любил наш Дима женский пол — хлебом его не корми! Может отец его был донжуан какой-нибудь, или, не приведи Господь, Ловелас ричардсоновский! Но девушек Дима любил не каких-нибудь, а красивых и достойных. Непросто доставались они ему, но тем дороже и желаннее победа, чем больше было затрачено трудов! Правда, замуж за него они не шли — погуляют и оставят. Нам, говорят, с нашими данными и жених нужен достойный — пусть не молодой и не красавчик, но богатый и со связями, чтобы не маяться в жизни. А ты, Дима, и красавчик, и любовник страстный, но толку с тебя, как с козла молока! Пролетарий ты, Дима, хоть парень видный и добрый. Вот любовником тебя при богатом-то муже ещё иметь можно, но не мужем-кормильцем!
Но любовь к женскому полу — это ещё не изъян, а пол-изъяна. Дима был настолько любвеобилен, что только женским полом его любвеобильность не ограничивалась. Был он неравнодушен не только к противоположному, но и к своему — мужскому полу. Это стремление к обоим полам не такая уж редкость, сейчас даже существует шкала американского учёного Кинси, позволяющая до нюансов оценить это неравнодушие индивидуума к обоим полам или бисексуализм. Ещё до того, как я узнал о шкале Кинси, я изучал это явление, живя на Кавказе, где оно распространено шире, чем в России. И пришёл к выводу, что есть две основные разновидности мужской бисексуальности. У обеих разновидностей присутствует возможность любви к женщине, причем не только чувственной, сексуальной, а вполне даже и возвышенной, как, например, у Данте к Беатриче. Но в любви к своему полу эти разновидности отличаются.
Одна из разновидностей, я назову её неоднородной, проявляя к женщине вполне активные чувства, по отношению к своему полу чувствуют себя пассивной стороной, как бы женщиной. Они никогда не согласятся вступать в отношения с пассивным мужчиной в качестве его активного партнера — им это кажется гадким и отвратительным. К этой разновидности чаще всего относятся люди интеллектуальные, с художественными наклонностями и тонкой ранимой душой.
Вторая разновидность, я называю её однородной, как к любимой женщине, так и к любимому мужчине, проявляют одинаковые активные чувства. Они хотят быть любовниками и женщины, что привычно, и мужчины, что в современной России пока непривычно. Но это было вполне обыденно в древнем мире, особенно в Греции, где, например, «любовь» мужчины-воина к мальчику считалась возвышенной и приветствовалась государством (советую заинтересовавшимся прочитать моё эссе «О любви платонической», есть в интернете).
В особую — примитивную — категорию хотелось бы внести людей умственно отсталых, диких, психически нездоровых, маргиналов и т. п., каковым безразлично, с кем или с чем совокупляться — с женщиной, мужчиной, ребёнком, козой, ишаком (последнее достаточно широко распространено в сельском Закавказье), даже с дуплом в дереве или с каучуковой вагиной из секс-шопа.
Так вот, из разговоров Димы, особенно в сауне, я понял, что он относится ко второй — однородной разновидности бисексуалов. Думаю, что причиной этого было недостаточно чёткое половое воспитание, полученное Димой в его детстве без отца в семье. Известно, что все дети от рождения полисексуальны, и только под действием полового воспитания и примера в семье ребенку прививается та или иная сексуальная ориентация (могу порекомендовать прочесть мою книгу «Полисексуал», М., Флагман, 2013, есть в интернете). Дима был одинаково активен в отношении, как полюбившихся женщин, так и мужчин, причём никакими силами его не заставишь войти в сексуальный контакт с нелюбимым человеком. Причём, если уж Дима полюбит человека, а сделать это он в состоянии с первого взгляда, то он будет добиваться секса с ним, чего бы это ему ни стоило. Причём наличие у него сексуального партнера одного пола не исключало появление аналогичного партнера пола противоположного — таким уж любвеобильным был наш Лавлэйс из Безобразово.
Недавно как-то Дима рассказал мне трогательную историю о возникшей у него любви. Подвозил он как-то в грузовичке красивую девушку с мебелью на новую квартиру. Купила однушку где-то в Филях, заказала машину с грузчиком для перевозки мебели и попала прямо на Диму. Сильный и красивый Дима сам погрузил всю её мебель, усадил рядом с собой и поехал в Фили. А по дороге разговорились, девушка сказалась студенткой Суриковского института, будущим искусствоведом. Квартиру, дескать, ей родители купили, вот она и переезжает. Дима же сказался инженером-строителем, подрабатывающим на своём же автомобиле, только через автобазу. Привез он девушку на квартиру, выгрузил мебель, затащил её и расставил по квартире. А тут оказалось, что нужно ещё и светильники вешать, и сантехнику монтировать и т. д. и т. п. Дима ведь и строителем был и на все руки мастером. Отогнал он машину на базу и бегом в Фили к красавице с квартирой. Ну и начал благоустраивать квартиру, а работе и конца нет. Вот и вечер наступил. Девушка составила наскоро закуску на двоих, выставила бутылку виски. И пошло-поехало, тут и до любви недалёко. Вот и остался Дима у неё на ночь, и так она ему ночью понравилась, что другой такой у него и в жизни не было. Влюбился просто — вот бы жениться на такой! А назавтра — снова за работу, дел-то в новой квартире — непочатый край.
Пришёл Дима прямо в сауну — даже на тренировку времени не было. Причём прибыл уже немного поддатый и бутылку виски початую с собой принёс. Пива у меня была двухлитровая бутылка, так что с выпивкой проблем не было. Приняли мы как положено, пошли париться, разговорились. Вот он мне всё про свою Марину (так зовут, оказывается, филёвскую красавицу) рассказывает, а сам так и гладит меня по мышцам.
— Какие дельты, у тебя, — говорит, — красивые!
А дельтовидные мышцы у меня действительно сильные — моя гордость, и, видать, взаправду красивые, тут Дмитрий, ничего не скажешь, прав! И дальше:
— А пресс-то какой, — продолжает, — весь фасонный!
Что ж, соглашаюсь, знаю я это, сколько времени на него затратил — вот он и фасонный! Лежу, кайфую, лесть меня забрала, как ворону в басне. А Дима не унимается:
— А квадрицепсы у тебя — точёные, а ягодицы-то — цены им нет! — и начинает лапать; квадрицепсы-то ладно, а ягодицы тут при чём? Это уже экивоки какие-то кавказские! Я ему:
— Что, Мить, на мужиков тебя, что-то потянуло, Марины не хватило, что ли?
А он:
— Понимаешь, Ник, у меня одна страсть другую разжигает!
— А какая у тебя, Мить, страсть ко мне — как к мужику, или как к бабе? — чисто психологически заинтересовался я.
— Не обижайся, Ник, — отвечает, — вот как Марину люблю, так же и тебя…
— Ах ты, пидор македонский, за кого же ты меня, своего тренера держишь? — взревел я и накинулся на простодушного безобразника. Тот — с полатей и под холодный душ.
— Прости, — говорит, — меня Ник, что-то я перебрал сегодня, дурь такую понёс!
Вот я и думаю — до чего же разнообразен бывает мужик в своих позывах! И добро бы только на Кавказе, а то, так и до Безобразово это безобразие добралось!
А через несколько дней Дима, весь поникший, приходит на тренировку и сходу заявляет мне:
— Сукой оказалась Маринка. Проституткой по вызову работала, денег, видимо, поднабрала на квартиру, теперь домой приводить будет. Как только я ей квартиру в порядок привел, сказала: «Спасибо, больше мы не знакомы. Или плати по таксе — по времени, или на всю ночь!». Как только я сразу не понял, кто она такая, ты бы, наверное, сразу определил!
Я подумал и решил, что, может и не сразу, но побыстрее Димы определил бы. С разными дамами я в жизни сталкивался, следы в душе и памяти остались…Музыкальная «мозаика»
Я уже говорил, что в помещении, где располагались наши спортзалы и сауна, имелась комната, с недавних пор арендуемая музыкантами, где часто шли какие-то репетиции. То и дело начинала играть музыка, а под неё пел женский голос. Потом это всё неожиданно обрывалось и вскоре повторялось опять. Нам всё это было хорошо слышно, потому, что музыкальная комната, которую мы тут же прозвали «музыкальным ящиком», располагалась рядом с сауной. Меня с Димой поразил женский голос, который был огромного диапазона и какой-то неземной красоты. Если читатель помнит знаменитую перуанскую певицу Иму Сумак, голос которой растягивался аж на четыре октавы, то голос нашей соседки-певицы был разительно похож на её голос. Я-то хорошо помню голос великой перуанки, её концерты часто передавали по радио и я даже имел грампластинку с её записями. В юности я буквально «балдел» (простите за современный вульгаризм!) от её неземного голоса. И вот — Има Сумак поёт нам с Димой в сауне, правда, через стенку! Все наши попытки взглянуть на загадочную певицу были тщетны — двери «музыкального ящика» были заперты. И вот случилось неожиданное.
Когда однажды в сауне мы с Димой сделали уже несколько заходов в парилку, отведав соответствующую дозу «ерша», в нашу дверь неожиданно постучали. Тренер заходил к нам только часам к десяти вечера, а других посетителей обычно не было. Я, накинув полотенце на бедра, подошёл к двери, отодвинул засов и приоткрыл её. То, что находилось за дверью, поразило меня настолько, что я почти потерял голос. За дверью стояла, и я сразу понял это, наша загадочная певица. Ибо девушек в нашем помещении не могло быть по определению: ни бодибилдингом у нас, ни футболом в верхнем зале, девушки тогда не занимались. Ну, а такая, которая предстала передо мной, могла быть только из «музыкального ящика». Высокая, стройная, с гордо поднятой головой царственной красоты и длинными светло-русыми волосами, с перекинутым через плечо махровым полотенцем — это прекрасное виденье, буквально, лишило меня голоса. Главным же в её обличии было лицо — это было лицо древнегреческой богини Афродиты, только более худенькое и строгое. Это лицо сразу мне напомнило не по земному симметричные лица персонажей художника Константина Васильева, а конкретно — лицо красавицы со свечой в заиндевелом окне на картине «Ожидание». Пишут, что люди теряли сознание при взгляде на эту картину. Я — человек крепкий, и сознание не потерял, потерял только голос, и чуть не уронил мою «набедренную повязку». Тут подбежал, удивлённый долгой тишиной Дима, тоже в набедренной повязке, и тоже замер, поражённый виденьем. Прямо на стене у