Но самый замечательный приз получили мы сами. В разгар обеда к нам подошел Тупухоэ и вручил почетную награду от раройцев — лубяную корону и инкрустированный посох, приготовленный для губернатора. Я убеждал его сохранить эти реликвии до той поры, когда губернатор все-таки прибудет на остров, но Тупухоэ стоял на своем. Не без некоторой грусти в голосе он напомнил, что раройцы сорок лет ждали губернатора и придется, видно, ждать еще столько же. Тогда я уступил и принял подарки.
Лубяную корону постиг впоследствии печальный конец — в штормовую ночь ее унесло ветром; но посох сохранился у меня до сих пор, и я достаю его в торжественных случаях. Глядя на него, вернее на его рукоятку, я невольно задумываюсь подчас над тем, что неспроста раройцы решили украсить дар долгожданному губернатору изображением… черепахи. Наши смуглые друзья не лишены чувства юмора.
Глава 8Вслушайся в шорох пальм…
Один миссионер писал когда-то: «Вряд ли есть такая часть кокосовой пальмы, которой не найдется применения. Описать все полезные качества, данные этому дереву Создателем, — это значит петь гимн во славу Его».
Ниже я попытаюсь описать замечательные достоинства кокосовой пальмы и рассказать, как ее отдельные части используются раройцами, хотя, к сожалению, не сумею продолжать в том же возвышенном и поэтическом тоне, как наш добрый миссионер.
Начнем с самого начала: прочные, удивительно тонкие корневые нити пальмы идут на изготовление самых изысканных юбочек для плясок. Их вымачивают неделю, затем отбивают деревянной колотушкой — и они готовы в дело.
Ствол пальмы — отличные угловые столбы для дома. Многие полинезийцы строят очень просто: вкапывают четыре столба по углам, затем прибивают к ним листы железа или доски. Сердцевина ствола мягкая, мучнистая, поэтому из него досок не напилишь, зато внешние слои образует твердая, плотная древесина. Раньше она шла на копья и палицы, теперь ее используют преимущественно мебельщики и краснодеревщики.
Листья еще полезнее, чем корни и древесина. Крона пальмы напоминает шар, утыканный перьями; каждый лист в ней состоит из длинного, в несколько метров, жесткого черешка, на котором расположены листовые пластинки. Достаточно расщепить черешок и сплести пластинки обеих половин, чтобы получилась очень удобная циновка в полметра шириной. Такие циновки остаются и по сей день предметом первой необходимости в обиходе раройцев, и островитяне плетут их в большом количестве про запас. Пользуются ими в различных целях — например, чтобы накрывать копру, для оград, для стен домов и сараев. Листья заменяют островитянам бумагу; мужчины, женщины, дети — все с одинаковой сноровкой сворачивают из них пакеты или плетут корзины.
Теперь перейдем к драгоценным орехам. Зрелый орех размером примерно в человеческую голову весит около пяти килограммов. Снаружи он гладкий и блестящий, но если его разрубить, то под скорлупой обнаружится мягкое волокно, напоминающее конский волос. В этом волокнистом покрове толщиной от пяти до десяти сантиметров укутан самый орех: жесткая корка, наполненная кокосовым соком, который по мере созревания ореха выделяет все более плотный слой жира.
Мы всегда думали, что кокосовый орех есть кокосовый орех и только, но, проведя несколько недель на Рароиа, поняли, что ошибались. Хотя кокосовые пальмы ничем не различаются между собой, орехов насчитывается почти столько разных видов, сколько имеется разных сортов груш или яблок. Раройцы строго различают все виды. Для них, как и для всех полинезийцев, отличия важнее сходства, и характерно, что в языке островитян нет слова, соответствующего нашему обозначению «кокосовый орех»; у каждого вида — свое название. Однажды мы попросили Этьена, который окончил четыре класса и свободно говорит пр-французски, принести «noix de cocos». Он совершенно растерялся и объявил в конце концов, что кокосовых орехов вообще не существует, мы должны сказать, какой именно орех нам нужен.
Важное значение для раройцев имеет размер и степень зрелости ореха. По этому признаку отличают пять типов.
Самые маленькие, только что сформировавшиеся орехи называются пурири. Такие орехи никогда не срывают, и ценность их заключается лишь в том, что они впоследствии становятся зрелыми орехами. Впрочем, в бурю сильный ветер обрывает очень много пурири, и ребятишки собирают их, чтобы играть в войну — точно так же, как шведские мальчишки сражаются еловыми и сосновыми шишками.
Следующая ступень развития — рехи. Это уже почти достигший нормального размера орех, сок которого начал выделять тонкий слой жира. Сок можно пить, но вкусным он становится лишь на следующей стадии зрелости, когда орех называют виавиа. Однако и у виавиа слой жира незначителен; только в полноценном орехе омото он достигает сантиметровой толщины.
На заключительной ступени развития орех называется нгора. Он становится к этому времени темно-коричневым, несколько сморщенным; сок кислый, неприятный на вкус, зато ядро достигает наибольшей величины.
Нгора падают с пальмы сами по мере созревания. Остальные орехи приходится снимать с дерева, что делается разными способами. Классический способ, разумеется, — вскарабкаться за орехом на пальму. Много ерунды написано о поразительной ловкости островитян; в действительности забраться на пальму не труднее, чем лезть по канату, а этому любой школьник у нас обучается очень быстро. Пожалуй, на пальму влезать даже легче, потому что круглые наросты на стволе служат хорошей опорой для ног.
Чтобы изучить поближе технику лазания, мы позвали как-то нескольких мальчишек и вместе с ними отыскали прямую пальму высотой около двадцати пяти метров. Честь взобраться первому выпала десятилетнему Мататини, который считался самым ловким. Он обнял ствол руками и повис в таком положении, затем подтянул ноги, уперся ступнями в ствол, выгнул спину, словно кошка, и выпрямил ноги, одновременно перебирая по стволу руками. Повторяя этот маневр, мальчик быстро карабкался вверх. Его друзья последовали за ним. Предварительно каждый соединил лодыжки кольцами, сплетенными из волокон, — чтобы ноги не разъехались.
Но кроме этого способа раройцы знают еще один, более сложный, когда поочередно перехватываются одной рукой и одной ногой; иначе говоря, поднимаются по пальме примерно так, как мы по приставной лестнице. Разница, конечно, есть, и довольно существенная: им, для того чтобы держаться, нужно кистью одной руки обхватывать ствол, что требует, понятно, гораздо больше силы.
Впрочем, как и многое на Рароиа, карабканье на пальму считается устарелым занятием. Мальчишки еще куда ни шло, взрослые же лезут на дерево только в случае крайней нужды. Обычно применяется другой, более удобный метод добывания орехов. У каждого хозяина есть длинный шест с железным крюком на конце; с помощью такого шеста рароец без труда в мгновение ока сорвет сколько угодно рехи или виавиа. Это орудие обладает еще одним преимуществом: на нем удобно нести добычу домой. На один шест можно повесить несколько десятков связанных попарно орехов.
Если сорвать орех не представляет большой трудности, то расколоть его гораздо сложнее, особенно если хочешь сохранить сок. Можно просто отрубить верхушку, но раройцы справедливо считают этот способ непрактичным и несветским. Как ни приноравливайся, трудно точно угодить ножом, кроме того, орех с кожурой тяжел, с ним неудобно управляться и непременно прольешь содержимое. Поэтому раройцы всегда снимают кожуру, прежде чем открывать орех, и делают это очень хитроумно. Толстую палку в метр длиной заостряют с обоих концов и втыкают в землю. Затем берут обеими руками орех и нажимают им на торчащий конец палки, чтобы острие вошло в кожуру на несколько сантиметров. Осторожно вращая орех, легко отделить полоску кожуры. Так и продолжают, пока не снимут понемногу всю кожуру.
Против плодоножки расположены, как известно, три тонких выходных места. Если орех сорван, чтобы напоить ребенка, одно из этих мест просверливают. Взрослый островитянин никогда не станет пить таким образом — он вырубит четырехугольное отверстие в противоположном конце и опустошит орех, точно огромный бокал шампанского. Послужило ли именно это обстоятельство причиной того, что у раройцев развилось пристрастие к хрустальным бокалам и французским винам, — не берусь сказать.
Однако разделение орехов по зрелости на пурири, рехи, виавиа, омоте и нгора — это еще не все. Дело в том, что не у всех рехи одинаковый вкус, так же как и у виавиа или омоте. Поэтому у раройцев существуют названия, отвечающие различным вкусовым и прочим качествам. Обычно судить об этих качествах можно по цвету ореха, и наиболее важными оттенками являются мамангу, кекехо и куракура; так называют соответственно зеленые, светло-коричневые и коричневые орехи.
Сочетая обе классификации, раройцы очень точно обозначают качество и внешний вид кокосовых орехов. Им не приходится опасаться, как это нередко случалось с нами поначалу, что ребята принесут кислый, совершенно непригодный орех вместо вкусного и освежающего.
Многовековой опыт научил островитян, какой именно орех лучше годится для той или иной цели.
Рассмотрим роль, которую играют в домашнем хозяйстве основные сорта орехов. Для питья лучше всего подходит виавиа кекехо. Сладковатый сок часто бывает насыщен пузырьками воздуха, наподобие минеральной воды. Всего приятнее и прохладнее кокосовый сок, если орех сорвать рано утром, но вообще его можно пить с удовольствием весь день, потому что толстая кожура плохо пропускает тепло. Годится для питья и виавиа мамангу, но сок его отличается горьковатым привкусом. Впрочем, это даже лучше, если захочется пить во время работы; более сладкий виавиа кекехо скорее усиливает, нежели утоляет жажду.
Кокосовый сок употребляется исключительно для питья. Гораздо более разнообразное применение находит ядро ореха. Уже в стадии