Приведу метафору: при воспитании детей нужно использовать стратегию, которой пользуются при ловле рыбы на спиннинг. Чем отличается спиннинг от удочки? Удочкой рыбу просто выдергивают из воды, а на спиннинг ее «водят»: тянут, осторожно наматывая леску, без резких рывков – иногда отпускают, давая рыбе немного уйти, снова подтягивают, снова чуть отпускают… пока не подведут окончательно к сетке.
С подростком надо обращаться так же осторожно и гибко. Вместо этого ему говорят жесткое «Нет!». А он в ответ так же жестко: «А я все равно!» – со своей усиленной борьбой за свободу. И она, эта борьба, вообще говоря, оправданна, потому что человеку свойственно давать отпор, когда на него давят. Родителям здесь очень легко перегнуть палку. Ведь раньше с маленьким ребенком они обращались вроде бы так же – и он это сносил. А теперь не получается. Почему? Потому что вырос и потребность в самостоятельности выросла вместе с ним!
Правда, амбиции подростка не всегда соотносятся с его возможностями. Например, 14-летняя девочка говорит маме: «Мы с ребятами решили праздновать Новый год у подружки, и я останусь там ночевать! А что тут особенного?!» С одной стороны, мама готова пойти навстречу, с другой стороны, ей страшно, потому что у девочки еще незрелые мозги и она не может предвидеть всего того, что может случиться. И это очень трудная дилемма между желанием отпустить – и необходимостью обеспечить безопасность. Большинство родителей в таких случаях терпят крах. Делают, что проще – говорят «Нет!». Тогда следует открытый протест: «Ах, вы так? Тогда я…» И тут возможны разные варианты – своеволие, обман и т. д. Важно понять: восстание подростка против жестких действий взрослых естественно и оправданно! Если родитель мудрый, то он умеет с пониманием отнестись к желаниям ребенка – и не упустить из вида его безопасность.
А если желания подростка неразумные, даже опасные, а он настаивает?
С подростком надо начинать говорить «по-взрослому», заранее много объяснять. Отец может сказать сыну: «Мне нравится, что ты защищаешь свое мнение. Я не во всем с тобой согласен, но давай поговорим и обсудим…» или: «Ты настаиваешь? Хорошо, давай посмотрим, какие могут быть следствия…». Главная идея – принимать, договариваться, обсуждать, вместо жесткого запрета.
Родителям трудно решиться сказать: «Ты молодец, что настаиваешь на своем» – они боятся укрепить подростка в «неправильном» желании. Однако одобрительная фраза будет означать уважение к его мнению и самостоятельности. Родители слишком забегают вперед в своих страхах и опасениях. Вместо этого надо приучать ребенка здраво мыслить, и для этого сначала – обсуждать вместе.
Пятилетний малыш сам хочет переходить улицу, но он еще к этому не готов, и мы просто держим его за руку. Но в 8–9 лет за руку держать его уже не обязательно.
Одни наши знакомые позволили дочке со второго класса переходить ежедневно в школу очень загруженную транспортом улицу. Но сначала отец шел рядом, потом принимал «зачет», потом отпускал одну, наблюдая со стороны, пока не убедился, что девочка соблюдает правила абсолютно четко!
Думая о воспитании, мы неизбежно приходим к такому понятию, как риск. Вся логика развития ребенка, его личности, его потребностей, социального самосознания и положения – все это оборачивается для родителей необходимостью идти на риск. Подросток рвется бороздить океаны новых приключений и дел. Он интуитивно чувствует, что ему надо набираться своего опыта, без родителей и их контроля. Это ему нужно для будущей жизни, будущих самостоятельных шагов и самостоятельных решений. Это очень позитивное стремление, и родитель должен свое беспокойство сменить на понимание ребенка. Когда ребенок допустит вас в свой внутренний мир, вам будет легче обсудить и отработать с ним его собственный контроль за безопасностью.
Подростки, как правило, не хотят впускать родителей в свой мир.
Не впускают потому, что думают, что их не поймут. И не только думают, но их действительно часто не понимают. Доверие ребенка появляется при умелом общении с ним. О правильном общении приходится говорить снова и снова.
Есть несколько простых принципов. Во-первых, не говорите сразу «нет», когда вы не согласны. Самое главное, поговорить с ребенком так, чтобы получить от него сначала «да». Чем больше «да» он произнесет, тем скорее почувствует, что вы его понимаете. Ведь чтобы получить «да», вам и в самом деле нужно понять, что и почему он хочет или не хочет.
Возьмем для примера дошкольника. Мама говорит: «Денис, иди в ванную, я тебе помою голову». – «Нет, только не голову!». – «Ты не хочешь мыть голову». – «Да, не хочу!». – «Ты очень не любишь ее мыть». – «Да, ненавижу!» – «Недавно тебе попало в глаза мыло, и ты очень переживал». – «Да, я тогда даже плакал». – «И ты хочешь, чтобы это уже никогда не повторялось». – «Да-а!»
Смотрите, сколько раз мать получила «да»!
Во-вторых, важно найти позитивную сторону его отказа. Например, сказать: «Конечно, ты не хочешь мыть голову после того, как тебе однажды нащипало глаза. Молодец, так всегда и действуй: если что-то принесло вред – не соглашайся снова! Я вот тоже обожглась об ручку сковородки, теперь уже никогда за нее не хватаюсь. У тебя это очень хорошее свойство!» Теперь мальчик знает, что мама в курсе его ситуации и его переживаний. После этого он гораздо больше готов к совместному поиску решения.
Например, мать: «Что бы нам такое придумать, как можно по-другому…? Помылить, что ли, только затылок? Его, наверное, не щиплет…» и т. п.
А что бывает вместо? – «Нет, я тебя все равно вымою! Ты у меня грязный ходить не будешь!» – голова намыливается под истерические вопли. Ребенок вымыт, но мама его обидела и унизила, совершив насилие!
А если подросток не хочет делать уроки? С ним тоже можно поговорить и попытаться войти в его положение. «Ты не хочешь – наверное, устал. Может быть, ты хочешь сесть за них позже». – «Да, позже». Можно поинтересоваться: «Какой у тебя самый нелюбимый урок?» – «История!» – «Тебе не нравится история». – «Да, вообще-то, не история, а историчка!»
О-па, вы попали на волну, и может начаться беседа. «Тебе не нравится учительница истории.» – «Да! Она никому не нравится». – «Наверное, она какая-то не такая…» – «А как ты думаешь, если она… (то-то и то-то) – это хорошо?» – «Мне кажется, не очень, и я думаю, что ты прав, что недоволен!»
И вот вы обнаружили, что его неприязнь к учительнице распространяется на предмет, историю, на нежелание изучать Ивана Грозного. Вы можете заметить: «Бедный Иван Грозный, пострадал из-за какой-то исторички!» Ваш подросток улыбнется, захочет еще чем-нибудь поделиться. Принятие и юмор в таких случаях очень помогают! Может быть, и история перестанет так сильно отталкивать.
А какой другой вариант? «Садись, учи! Ты не можешь ненавидеть историю! А ЕГЭ как будешь сдавать?!» И вы заткнете «бочку» его недовольства (я иногда использую такую метафору: пробкой затыкаете бочку, наполненную эмоциями, не учитывая, что внутри все кипит). Когда нет понимания со стороны родителя, ребенок остается наедине со своими переживаниями. А если его еще насильно заставляют, то добавляется возмущение, такое подавление чревато усилением конфликта.
Новорожденные младенцы не терпят ограничения физической свободы. В начале прошлого века американские психологи проводили на этот счет эксперименты: у грудничка мягко удерживали неподвижно голову – и он начинал возмущенно кричать. Каждый родитель знает, что если туго пеленать младенца, то он орет. Теперь детей распеленывают, говорят: пусть гуляет свободно. Так что слово «свобода» – святое для воспитания ребенка.
И опять-таки мы натыкаемся на тонкую грань. Предоставление свободы не означает вседозволенности. Как только ты говоришь родителю: раз он настаивает, дайте ему это делать. А в ответ: «Ага! Я вот сейчас ему разрешу, а потом буду плакать кровавыми слезами! Сегодня разрешу взять конфету, а завтра он бабушку по голове молотком!»
Не надо мыслить контрастами! Уважать свободу ребенка – значит постепенно расширять зону дел, где вы даете ему самостоятельность. Вот он заявляет: «Пап, я пойду гулять». – «Ты хочешь идти гулять». – «Да». И тут у вас соблазн сказать: «А как же уроки?» или: «А ты что, забыл, у тебя еще английский и математика!» Это плохо. А если вы скажете: «Ты решил погулять, а потом сесть за уроки». – «Да, сяду, когда приду». Он, может быть, и не сядет сразу, но вы не завинтили гайку. Не нависли своим контролем за его делами. А за несделанные уроки он будет сам расплачиваться, и это ему не только полезно, но и необходимо!
Итак, чтобы грамотно построить разговор с подростком, прежде всего, надо сказать так, чтобы получить его «да». Во-вторых, важно поддерживать или одобрять его намерение решать самостоятельно.
Но есть еще и третье: вместо запрета можно сказать о себе, своем беспокойстве: «Меня заботит, успеешь ли ты в таком случае вовремя лечь спать». Давая свободу, вы идете на риск и о своем переживании можете сказать. Однако своими переживаниями важно делиться без выпадов и критики: «Нет, ты не пойдешь… О тебе же беспокоюсь… Тебе же добра хочу…».
И вот тут очень важная философия, которую стоит осознать: часто родитель хочет получить локальную пользу, но при этом теряет глобальный контакт с ребенком. «Ничего себе польза, – думает он про себя, – обложили, как волка красными флажками – нельзя то, не делай этого. Хватит! Я уже вырос, сам знаю!»
А ведь правильно думает! И если вы скажете: «Тебе не нравится, что мы продолжаем следить за твоей жизнью и очень тебя ограничиваем…», то он, конечно, согласится и при осторожном ведении разговора может начать вам доверять.
Могу в заключение сказать:
Те родители, которые смогли освоить методы общения, обсуждают с ребенком трудности и несогласия, в один голос утверждают, что их подросток не трудный, «у нас с ним все в порядке!».