У тех платьев, что купил для меня милорд Швангау, был один существенный недостаток — шнуровка на спине. Это предполагало горничную, помогающую одеваться. А у меня, понятное дело, личной прислуги не было. Хотя платья были очень красивые.
Так. Не отвлекаемся. Костюмы — юбка, блузка и жакет. Жемчужно-серый, серо-зеленый, серо-голубой в клетку, и, пожалуй, вот этот — лиловый.
Мода в империи, кстати, сильно изменилась за последнее время. У платьев спустилась талия. Нарядные туалеты аристократок иногда полностью открывали плечи. Женщины могли, правда, в особых случаях и при определенных занятиях, носить брюки. Появились блузки и юбки.
Жаль, что любая форма одежды все еще непременно требовала наличие корсета. Как бы мне хотелось его не носить вовсе! Вот уеду в свой лес, и первое что сделаю — заброшу это орудие пыток куда подальше!
Я устало выдохнула, очень довольная собой. Справилась!
Достала кошелек… Стихии! Двести золотых империалов! Да я за десять сдаю бабушкин дом, а в месяц получаю семьдесят! И это очень хорошая зарплата…
А это что? Два векселя на мое имя в Главный императорский банк. Один — на пятьсот империалов, другой — на пять тысяч.
Попросила, чтобы вещи для путешествия упаковали в сумку. И села думать.
Первым порывом было отнести все это милорду Швангау обратно. В конце концов — это недопустимо. Я подчиненная, а не содержанка!
Вспомнила, как он кружил меня на руках вчера вечером. Как прижималась к нему…
Сердце резануло болью. Еще и платья эти, которые он мне купил…
— Все готово, госпожа Агриппа, — пропела продавщица.
— Доставьте вещи на северную почтовую станцию, — распорядилась я. — И… я куплю еще одно платье. С застежками спереди. А это… оставлю у вас.
Платье было как раз из тех, что принесли в тот страшный вечер, когда мою квартиру сожгли. Оно мне…нравилось. Теплого шоколадного цвета. И ткань… Такая мягкая! У меня никогда не было таких дорогих материй.
— Помогите мне снять, — приказала я ничего не понимающим продавщицам. — Здесь шнуровка на спине.
Девушки переглянулись.
— А какое платье будет угодно госпоже? — осторожно спросила одна из них.
— Любое.
Сзади звякнул колокольчик.
— Рене, — раздался обеспокоенный голос милорда Швангау. — Что случилось?
— Ничего, — ответила я, схватила с вешалки что-то, первое попавшееся — и рванула в примерочную.
— Госпожа Агриппа! Оно же красное! Не с вашими волосами его носить! Отдайте!
Продавщицы отмерли и кинулись за мной, отбирать.
— Я дождусь миледи, — услышала я лениво-высокомерный голос ректора. — Принесите кофе и «Имперскую правду».
— Слушаюсь.
Спустя некоторое время я вышла из примерочной, злая, как мумамба шипохвостая. Смертельно ядовитая, но…очень красивая змея. Шкурка — шоколадная, как…то платье. И ярко-оранжевый узор.
Расплатилась за все чековой книжкой. Оставила… шоколадное платье. Теперь уже навсегда отравленное ситуацией и сравнением со змеей. И зачем я вспомнила?
— Как хорошо, что вы пришли, милорд Швангау! — прошипела я, когда мы вышли на улицу.
— Рене. Что случилось? Почему вы так злитесь?
— Заберите! Заберите немедленно! И не смейте, слышите? Не смейте меня оскорблять!
Не глядя, сунула мужчине в руки кошелек и понеслась прочь.
— Ничего не понимаю, — грустно сказал он.
Оказывается, пока я бежала — путаясь в узких юбках, маг спокойно шел рядом. Конечно, вон у него ноги какие длинные!
— Рене, давайте вы мне все спокойно объясните.
Я остановилась и гневно ткнула пальцем в кошелек, который мой обидчик продолжал держать в руках.
— Пожалуй, устраивать разбирательства посреди улицы — не лучшая идея, — задумчиво проговорил милорд Швангау.
Он взял меня за руку — и мы с ним перенеслись в его гостиную.
— Пустите!
— Да что с вами?! Успокойтесь. Что бы вы не навыдумывали сами себе — у меня в мыслях не было ничего дурного!
— Я сама виновата… Сама дала повод думать о себе так.
— Что за чушь! — судя по голосу, милорд изволил гневаться.
Подошел ближе, попытался обнять. У меня от унижения брызнули слезы.
— Так. И мне надо успокоиться, — сказал милорд Швангау и отошел. — Что там не так с этим кошельком?
— Там деньги.
— Это же кошелек. Чему там еще быть? — спокойно спросил он.
— На такую сумму? И платья эти! — я вскочила. — На каком основании?!
— Вы меня с ума сведете! В кошельке — премия! Платья — это просто… помощь! Надо же было вам во что-то одеваться!
— Почему такая огромная сумма?!
— Стойте здесь — и не смейте никуда не уходить, — рявкнул он.
Хлопок портала — он исчез.
Появился через пару минут.
— Вот. Читайте.
Я развернула документ и прочла:
«Ректору Роттервикского университета
имени первого императора Тигверда милорду Швангау
от его императорского величества Фредерика Тигверда
РАСПОРЯЖЕНИЕ
Выдать миледи Рене Элии Агриппе премию по итогам ее работы по ликвидации эпидемии в Восточной провинции в размере десяти месячных окладов. Кроме того, передать вышеозначенной миледи Агриппе вексель на пять тысяч империалов от администрации Восточной провинции как благодарность за спасение жителей провинции.
8
— Простите, — я спрятала полыхающее лицо в ладонях. Укуси меня… Стихии! Как стыдно.
— Давайте пообедаем, — миролюбиво предложил милорд Швангау.
— Нет, я…
— Вы мне должны Рене, вам не кажется?
— Я…простите. Я…я правда, не знаю, как загладить свою вину!
— Я знаю. Вы выполните два моих желания!
Кивнула.
— Вот и договорились, — легко улыбнулся он.
— Как вы оказались в том магазине? — спросила я у него.
— Почувствовал, что вам стало больно, — ответили мне. — Итак, два желания.
— Какие?
— Первое. Рене. Мне необходима капля вашей крови. И я не могу пока объяснить вам зачем. Я ищу убийцу. Того, кто покушался на Империю и на вас. Меньше всего я хочу, чтобы вы жили в страхе, однако уверен — кто бы это ни был, он не остановится. Я провожу собственное расследование. И пока ни с кем не делюсь ни результатами, ни даже просто соображениями на этот счет. Кроме одного человека — императора. Сразу хочу обозначить — это ради вашей безопасности, а не из-за недоверия к вам. Мне бы не хотелось, чтобы вы так думали.
Молча выслушала. С каждым словом милорда тепло разливалось внутри. Радость наполняла от пяток до кончиков волос! Интересно, с чего? Мне еще раз напоминают о том, что я на крючке у злодея. Просят каплю крови и прямо говорят, что что-то скрывают. Почему же так…хорошо? Сладко, упоительно…
В состоянии восторженной нежности поплыла в свою комнату. Стыдливо пряча сияющие глаза, достала иголку и пробирку. Щедро нацедила рубиновой жидкости — для него — ничего не жалко! Вздрогнула от того, что резко распахнулось окно.
— Чуфи!
— Тяффффф! Фыррр…
Шершавый теплый язык лизнул палец, янтарные глаза насмешливо взглянули на пылающее лицо хозяйки. Лисица повертелась на кровати, и, укрыв хвостом лапки и кончик носа, улеглась на подушке. А я пошла вниз — исполнять первое желание.
— Вот. Возьмите.
Милорд взял пробирку. Повертел в руках. Очень серьезно посмотрел на меня.
— Во многих магических практиках кровь — очень сильный инструмент, Рене. Одна капля может рассказать очень многое.
— Нечто похожее и в целительстве, — заметила я.
— Рене. Никогда никому не доверяйте настолько. Обещайте мне.
— Вам тоже нельзя доверять, милорд Швангау?
— Мне доверять нужно. Очень надеюсь со временем вам это доказать. Итак, обещайте!
— Обещаю. Это было второе желание?
— Нет. Это было распоряжение ректора, если хотите. Приказ.
— А второе желание?
— Поужинайте со мной. У моих друзей.
— Но я не…
— Вам понравится. И потом, вы просто не можете мне отказать!
— Ну…хорошо.
И снова он протянул мне свою руку, а я вложила в нее свою. Хлопок. Милорд удивительно строил порталы! Я не чувствовала ни тошноты, ни головокружения. Он…очень сильный маг! Один из сильнейших в империи! Почему-то думать об этом было удивительно приятно. Это гордость. Гордость за ректора университета, в котором я преподаю. Да. Именно так. А как иначе? Разве это не естественно гордится своим…ректором? Конечно, естественно! А средство от красных щек и ушей надо изобрести. Так, значит, реакция на эмоциональное состояние…
— Как вы себя чувствуете? — ректор обеспокоенно взглянул на задумчивое и очень красное мое лицо.
— Прекрасно, спасибо. А…ой! Где мы?
Ночь. Луна. Огромная! Яркая, в полнеба! Лунный свет заливает поляну. Лес шумит вдалеке. Треск костра. Звуки скрипки. Запах мяса, трав, и чего-то еще. Какой-то нежный, цветочный запах. Шум голосов.
Люди вокруг костра. Шатры. Неподалеку — лошади. Но какие! Необычные, сказочные. Из огня, золотого песка, хрустальных капель воды и серебристых нитей ветра!
— Мы не в нашем мире, Рене. Тут ночь. Не во всех мирах время течет одинаково. Эти люди — чкори. Клан лошади. Что удивительно — клан до сих пор кочует! Старейшина и одри клана — мои старые друзья. Вы ведь не возражаете против мяса и печеной картошки с травами? Думаю, нас покормят. Кстати их магия в основном основана на травах, которые женщины собирают по разным мирам. Возможно, вам это будет интересно.
Средство от красноты изобрести надо обязательно. Ведь я краснею не только тогда, когда смущаюсь. Еще я краснею от любопытства! Вот как сейчас. Как хорошо, что не во всех мирах время течет одинаково! Сейчас ночь, и милорд не заметит красных ушей.
— А что это так пахнет? Слышите? Такой нежный, прохладный запах… Какие-то цветы?
— О да. Не знаю, в каком мире они это берут, может, выращивают сами, и, наверное, есть у этих цветов какие-то магические свойства, если честно, я не интересовался особо… Но эти колокольчики даже изображены на гербе клана.