— Но… — обдумывая услышанное, произнесла Шер, потянувшись рукой к светлой шерсти старпома. — Вы же не можете не почувствовать сильные эмоции, даже не желая того? Как это было, когда мы с Вэйми танцевали? Ведь так?
Ладонь девушки погладила тёплую спинку кушибанина, а в глазах ещё беспокойно пульсировали зрачки.
— Не могу, — кивнул алиен. — Даже если закроюсь. Если вы закроете глаза, глядя на солнце, вы ведь всё равно будете видеть свет. И хорошо, если эти сильные эмоции — добрые… Когда чувствуешь только жестокость и презрение…
Он передёрнулся под ладонью.
— Тут нечему завидовать, Шер.
Пальцы девушки ласково перебирали мягкую шёрстку на загривке пушистого алиена.
— Нет, я не завидую, Бус, — покачала она головой. — Ощущать чужое горе и страдание — это мучительно… даже для неодарённого… А оно бывает — как бездна. Спасибо, что вы мне напомнили об этом, — думая о своём, сказала Шер. — Я думала о том, как мне жить среди вас, одарённых, и забывала о том, каково вам — со мной, с моей чрезмерной эмоциональностью. Спасибо, Бус… Мне было важно понять… — она не договорила до конца фразу, взглянула на старпома светлыми глазами. — Я попробую быть осторожней.
— Ваша эмоциональность — не проблема, — кушибанин шевельнул ушами. — Вы не настолько сильно фонтанируете эмоциями, и это не те эмоции, чтобы угнетать. Вот насторожённость… Она огорчает, потому что заставляет чувствовать себя существом, не заслуживающим доверия. Но она объяснима, и я на вас не в обиде за неё. У вас ведь тоже… что-то очень неприятное в прошлом, да?
— Бус, — смутилась Шер, — прошу вас, не воспринимайте мою некоторую застенчивость как недоверие. Тем более, что время, проведённое на Нар-Шаддаа, тоже наложило свой отпечаток на мою общительность. Ну, и первый же одарённый, встретившийся на моем пути, вольно или невольно стал причиной разрушения моего мира, — улыбнулась она невесело. — Причиной моих бед и жизни на этой Луне. Поэтому простите мне мою предубеждённость… И думаю — с ней уже покончено, — теперь улыбка Шер своей открытостью напоминала голоизображения Полы Каррада.
Алиен махнул хвостом.
— Это радует. Нам долго работать и жить рядом, хорошо, что вы набрались решимости поговорить о том, что вас тревожило. Да, мысли мы не читаем. Хватает просто эмоционального фона.
Он оглянулся на санблок. Спустя несколько секунд дверь открылась и показалась Шай. Теперь она выглядела значительно бодрее.
Шер дотронулась до лапы кушибанина рукой. Жест сродни дружескому рукопожатию. Шер хотела выразить свою признательность за этот, так необходимый ей разговор, разрешивший сомнения
Она повернула голову к алиенке и заметила, окинув её улыбчивым взглядом:
— Шай, вы бодрячком после душа. А как чувствуете себя? Хотите ещё подвигаться и подкрепиться, быть может? Или сначала сеанс проведем?
— Мы хотим походить, да, — согласилась арконка. — Нам лучше. Нам хорошо. Только… Корабль опять поёт.
Взгляд Шер беспокойно устремился туда, где за дверью каюты лежал коридор, ведущий к коклиту.
— И о чем он поёт? — тихо спросила она арконку, сжимаясь от предчувствия.
— Что там воздух, — Шай показала на переборку. — Снаружи. Горячий воздух.
— Мы вошли в атмосферу, — пояснил кушибанин. — Рик уходит на операцию. И у нас, между прочим, на хвосте кто-то висит…
Шер смотрела на Буса и слышала его, но уже кажется, не видела. Только из зрачков серых глаз на алиена дохнуло такой тревогой…
"Ник там…"
Не сказав ни слова, она сорвалась со своего места и выскочила из каюты.
Отброшенная в сторону до упора панель двери закрылась не сразу, и несколько секунд слышалось, как она бежит по коридору.
Эти метры, которые она преодолевала под набат собственного сердца, показались ей бесконечными.
В рубке было полутемно: мрак разгоняла голограмма, на которой зелёный огонёк пытался уйти от двух красных точек. Ник отчаянно пытался вырваться из клещей, но его прижимали к атмосфере, не давая выйти из гравитени планеты.
На миг высветился заострённый профиль — штурман оглянулся.
— Стрелять умеешь?
— Стреляла, — коротко бросила она, кинувшись к орудиям. Клацнули крепления, прижавшие её к ложементу. Пара секунд, чтобы понять: на учебку это похоже только в общем. Но пристреливаться уже не было времени. Совсем не было… Их загоняли в гравитационную тень… Из сознания вдруг ушло всё, кроме одного: на инверсионном прицеле две красные точки, поймать их в красную решётку и уничтожить…
Никто не смеет причинить зло Нику.
Экипажу.
Кораблю.
Беглые, короткие очереди расшили яркими вспышками расстояние между "Случаем" и преследователями, чтобы заставить их маневрировать и отступить. Пока короткие… Пока… Поймать в решётку прицела бешено прыгающие точки, и зафиксировать цель было куда сложнее, чем в учебке. Но это только сильнее заставляло концентрироваться на цели. Почувствовать, разгадать маневр …Красная решетка! Пространство было взорвано длинными трассами выпущенных ею очередей.
Первые выстрелы прошли мимо. Преследователи не успели сориентироваться в изменившейся обстановке, и следующая трасса мазнула по щитам, заставив противника отвернуть, чтобы не разлететься плазменным облачком. Ник немедленно воспользовался этим, чтобы вырваться из ловушки. "Счастливый случай" шмыгнул в просвет и начал набирать разгон для прыжка.
Противник бросился в погоню — отпускать их явно не собирались. Сбоку прошла пристрелочная трасса, за ней ещё одна — ближе к обшивке.
— Шугани их ещё разок, — попросил Ник бесцветным голосом.
Шер не надо было просить. На преследователей обрушился целый ливень трассирующей плазмы.
"Значит вы не поняли?!» — сквозь стиснутые зубы шёпотом, больше похожим на шипение.
Снова прыгающие точки. Две. Неотвязные. И снова — очередь. И снова трассы, молниеносно протягивающиеся к неизвестным преследователям. Одна за другой. Они летели в крест решётки прицела, поставленного Шер на неприятельском корабле. Это были просто мишени, которые нужно уничтожить. Те, кто угрожал жизни близких и друзей, переставали быть чем-то другим. Чтобы спасти от ранений и болезней, сначала надо просто спасти… Она была хладнокровна и расчётлива. Ей казалось, она разгадала пляску смерти. Фиксация. Гашетка! До побелевших пальцев…
Шквальный огонь сбивал прицел вражеским канонирам — несколько залпов пришлись в опасной близости от уходящего корабля, но ни один не достиг цели. В тот самый момент, когда Шер выжала гашетки, звезды наконец бросились врассыпную, и "Случай" провалился в коридор гиперперехода. Достигли ли цели её выстрелы, осталось загадкой.
Ник замер, закрыв глаза и положив ладони на пульт управления. Через несколько секунд пальцы дрогнули, выбрасывая беглецов в открытый космос за пределами системы — только для того, чтобы взять новый курс и тут же уйти в следующий прыжок.
— Оторвались… — выдохнул штурман.
Палец, который жал на гашетку, не разжимался. И стиснутые зубы тоже. Напряжение не спешило ослабить хватку. И ещё не было осознания, что они ушли.
— Ник, — не сразу сумела сказать она, — как ты только смог это…
Пальцы штурмана нашли её ладонь, сжали, мягко снимая с гашеток.
— Тссс… Всё. Всё кончилось, мы ушли. Ты молодец…
— Нет, — она потёрлась щекой о его тонкие пальцы, сознавая своё счастье. Они смогли оторваться. Он рядом… — Я совсем не молодец. Я даже не подстрелила никого из этих. Хотя в учебке всегда попадала… Давай лучше я сварю тебе каф или заварю травяной чай… И сделаю массаж. Это у меня лучше получается, — она посмотрела на него черными от расширившихся зрачков глазами и тихо добавила. — Тебе отдохнуть надо, Ник… Может быть, можно пока оставить коклит? Выспаться нужно тебе. Я не буду тебе мешать, — торопливо добавила она.
— Ты мне не мешаешь, — крепления ремней в пилотском кресле тихо щёлкнули. — Я просто не мог ни на секунду отвлечься, чтобы тебя позвать. Сейчас…
Ник утопил кнопку селектора.
— Лариус, смени меня на вахте, пожалуйста.
Глава 79
Первое, что сделал штурман — это осуществил угрозу прочно обосноваться в каюте Шер. Вытянувшись на койке, он с наслаждением потянулся, разминая и расслабляя напряженные мышцы, и скосил глаз на врача.
— Отдохнёшь?
— Потом- обязательно, — оглянулась на него Шер, роясь в сумке. — Теперь моя очередь снимать твоё напряжение массажем, так что, пожалуйста, освободи мне поле деятельности от одежды, — улыбнулась она, подкладывая ему подушку под грудь. В ее руке был зажат флакончик, который распространял чуть заметный шлейф приятного аромата натурального массажного масла с эфирными нотками трав и коры.
Рабочий комбинезон отправился на спинку стоящего рядом с койкой стула. Перед тем, как стянуть через голову рубашку, Ник на секунду помедлил и чуть виновато пожал плечами. Причина стала понятной очень быстро — по коже экс-СИБовца тянулись белые ниточки шрамов.
Шер помнила эти шрамы. И опять у неё, как и тогда, в "Приюте", болезненно сжалось сердце от этих следов "колючек с Кашиика". Она согрела свои ладони, потерев их друг о друга, и щедро плеснула из флакона терпковато пахнущую маслянистую жидкость на испещрённую шрамами спину Ника. Её ладони едва касались кожи, поглаживая плавно и нежно, вдоль позвоночника. Касания больше походили на ласку и выдавали её нежность. Постепенно движения стали более интенсивными, круговыми, но такими же монотонными и плавными, её пальцы вибрировали на его коже, поглаживали и растирали…
— Тебе так не больно? — она наклонилась к его лицу, свесив косу.
— Мне так хорошо, — штурман попытался поймать кончик косы губами, но промахнулся. — Сейчас или захрюкаю от удовольствия, как гаморреанец, или усну.
— Тебе и нужно уснуть, — улыбнулась она с нежностью. Её ладони продолжили растирание спины, которое вновь сменялось лёгким поглаживанием. Терпкий свежий аромат, лёгкие, нежные прикосновения кончиков её пальцев к коже головы, шеи, тёплые ладони, прикасающиеся к его рукам — от кистей до плеч и обратно, разминание стоп, прикосновения, почти щекочущие, плавные касания ладоней к ногам, бережные поглаживания ног от