— Я думаю, им расскажет ваш шеф, — кушибанин вытек у неё из-под руки. — Если вы поели, я провожу вас в каюту, чтобы вы могли отдохнуть. И вы можете им написать. Только, пожалуйста, не нужно упоминаний, где именно вы находитесь.
— Само собой, — кивнула Дэй, — я не хочу навлечь на них беду. Идёмте, — Дэй поднялась, — кажется, я и в самом деле устала.
Кушибанин довёл её до двери каюты — не бесполезная предосторожность на незнакомом корабле, пожелал приятного отдыха и удалился, распушив хвост.
…Оставшись одна, Дэй заперла дверь каюты и решила разобрать сумку. По привычке она притащила сумку к кровати, расстегнула замки и ахнула. Она помнила, как они отмыли эту пробу, как нашли сросток алмаза и медкристалла, но была уверена, что образец остался на корабле, в сейфовом контейнере Ала, начальника партии.
Она закрыла лицо руками и дала волю слезам. Все они вставали перед её мысленным взором. Суровый, обветренный кэп, смешливый старпом, коллеги-планетологи, зрелые и совсем молодые… Они называли её "наша фартовая", потому что то ли какое-то внутреннее чутьё, то ли просто знания помогали ей находить сначала россыпи, а потом и коренные тела, на которые оказалась так богата QR -7600… Повинуясь какому-то неясному желанию, Кейл достала деку и принялась пересматривать голофото всех тех, кто был с ней в этом маршруте. Ник сказал, что живых не осталось. Маршрут оказался последним. Кроме неё, единственной женщины на борту…
Слёзы высохли. Дэй достала из сумки влажную салфетку, вытерла лицо.
«Кому было нужно, чтобы мы не вернулись? — думала она. — Больше всего от нашего исчезновения получил бы Рец — заместитель Шефа, потому что за гибель партии и корабля могут и на пенсию отправить, а то и вовсе уволить без выходного пособия, и Рец очень уж настаивал на точном соблюдении маршрута возвращения…»
Записав свои подозрения в деку, она написала письма детям, как всегда быстро и коротко: "Жива, люблю вас, свяжусь при первой возможности".
Когда Дэй немного успокоилась, в дверь деликатно поскреблись, и в проёме появилась уже знакомая голова с длинными ушами. — К вам можно?
— Конечно — она искренне улыбнулась кушибанину. И встревоженно добавила: — Что-то случилось?
— Нет, ничего такого, что могло бы потребовать срочной консультации планетолога, — отшутился Бус, старательно не замечая следов слез. — Мой напарник спит, остальные тоже, а вы пока не спите. Я подумал, что вам, возможно, не помешает компания. Но если вы хотите поспать, я уйду.
— Нет, не уходите пожалуйста! — Дэй почти взмолилась, настолько невыносимо ей было бы сейчас снова остаться одной. И почему-то шёпотом добавила: — Если честно, я хочу чего — нибудь выпить и съесть.
Стресс докатывался до неё всегда с большим запозданием. А когда докатывался… Она его заедала.
"А ещё мне очень хочется снова ощутить вашу шерсть под руками, но об этом я лучше промолчу. Потому что вы — взрослый, а взрослым детские нежности обычно не нравятся", — подумала она.
— За едой — это на камбуз.
Кушибанин оглянулся в коридор.
— Если хотите, я вас провожу туда. Сам принести не могу, а тележки у нас пока нет.
— Знаете, у меня дома, — голос предательски дрогнул, ибо Дэй отчётливо поняла, что дома-то как раз у неё в данный момент и нет, — лучшие беседы получались именно за столом. А есть одна я не умею до сих пор. Как это ни смешно.
Почему она так откровенна с едва знакомым существом, Дэй не понимала, но он казался ей таким родным и близким, что в его присутствии ей отчего-то начинало казаться, что всё будет хорошо.
— Составите мне компанию? — вслух спросила она.
— Охотно, — Бус развернулся и бесшумно посеменил к лифту. — Это традиция вашей планеты, или семейный обычай?
— Скорее всего, семейный… На Кореллии все очень разные, и обычаи в каждой семье свои.
— Как интересно, — длинное ухо встало торчком. — Я о своей семье почти ничего не помню. Может быть, у нас тоже были свои традиции… Вы навели меня на интересную мысль.
— Поделитесь? — спросила Дэй. — Или это слишком личное?
— Мысль? — Бус оглянулся. — Нет, ничего настолько личного. Я подумал о том, чтобы попробовать разыскать своих родных. Конечно, прошло очень много времени, но… Вдруг повезёт?
— А я могу вам в этом помочь? — она слишком хорошо помнила, как тоскливо было в стенах интерната, и казалось, что бедному Бусу было в тысячу раз тоскливее, и помочь ему хотелось очень.
На камбузе было пусто и тихо. Кушибанин вспрыгнул на стол, заглянул в шкафчики, потом в холодильник. — Тут есть несколько готовых обедов, нужно только разогреть, — он перебрался на стул. — Я ещё сам не знаю, хочу ли я действительно кого-то искать. Первое время я считал дни, надеялся, что меня найдут. Потом перестал надеяться…
Дэй осторожно подошла к кушибанину и очень аккуратно погладила его лапу:
— Простите меня, пожалуйста, я не хотела вас расстроить — тихо сказала она, борясь со слезами, — я тоже однажды переставала надеяться. А с другой стороны, вы же молоды, может быть, вас всё ещё ждут там, — и она снова осторожно коснулась Буса.
— Я не расстроен, — алиен отмахнулся хвостом, но лапу не убрал. — Это давно не больная тема. Просто я пришёл к выводу, что если бы хотели — нашли бы. Значит, или не хотели, или некому было искать. Может быть, я был не прав, но в любом случае это не то, из-за чего стоит огорчаться.
Дэй снова погладила старпома по лапе. И решила, как в далёким студенчестве, замять для ясности.
— С вами так интересно, — тихо сказала она, — а можно я ещё спрошу? Что вы любите есть?
— Фрукты и зелень, — кушибанин шевельнул ушами. — И ещё лепестки цветов, это не еда, конечно, лакомство…
На выразительной мордочке проступило смущение, пушистая шесть окрасилась в розоватый оттенок.
Откровенно любовавшейся кушибанином Дэй внезапно захотелось приволочь этому удивительному созданию огромную корзину того, что он любит. Потому что таких очень хочется кормить и гладить. Гладить и кормить.
— Простите, если я влезу не туда, хорошо? — спросила очень любопытная планетолог. — А как называется Ваша раса?
— Я кушибанин, — пояснил Бус. — У нас мирная планета, отсталая по меркам Империи. Зато никаких проблем с экологией.
Про себя женщина ликовала: наконец-то у "типокота" было нормальное название.
— А это реально, попасть к вам на родину?
— Конечно, — удивился алиен. — Корабли не часто, но ходят. В основном торговцы, туристам у нас скучно.
— Вы говорили, что вас похитили совсем маленьким, но вы так много помните… Человеческие дети обычно плоховато помнят детство… У вас, похоже, иначе? Или я ошибаюсь? — Дэй ещё раз погладила Буса по так и не убранной лапе. — Извините, иногда я бываю до отвращения любопытна. Учёный — это диагноз, — и планетолог смущённо улыбнулась.
— На самом деле я не так уж и много помню, — сознался Бус, свесив уши. — Читал просто… Лариус меня научила, и я первое время просто запоем читал.
— Надо же, я, когда попала в интернат, тоже читала запоем, — Дэй улыбнулась, — тогда было не так тоскливо.
И она вздохнула.
Бусу неоткуда было знать, что первый год в интернате для Дэй был страшно тяжёлым, потому что ей казалось, что мир рухнул: мамы не стало, а отец избавился, как от ненужного хлама. И спасением стала библиотека, в которой помимо технической, то есть нужной литературы было много беллетристики. Много позже Дэй поняла, что осталась в здравом уме в не малой степени благодаря чтению.
Бус не двигался, но у планетолога на миг возникло ощущение, что где-то внутри шевельнулся тёплый пушистый котёнок.
— Извините, мэм, мне надо бежать, — кушибанин внезапно поставил уши торчком и подобрался, враз превращаясь из мехового шарика в стремительного грациозного зверя. — Я нужен капитану. Длинный хвост взмахнул в дверях, и Дэй осталась одна на камбузе.
Дэй допила каф и в каком-то возвышенно — теплом настроении уставилась в потолок. Котёнок внутри исчезать не желал. Он ещё и светился. Почему-то оранжевым.
Глава 82
По коридору Ник почти бежал, и если бы не присутствие Шер — наверное, побежал бы.
— Что здесь? — спросил он, врываясь в кокпит, словно ожидал застать там штурмовую группу.
Наёмница ткнула пальцем в индикатор и поднялась.
— Капитану нужна помощь.
— Понял… — штурман занял освобождённое место пилота. — Отдыхай пока.
Когда дверь за Лариус закрылась, он кивнул на соседнее кресло.
— Составишь мне компанию?
Шер, пропустив наёмницу к выходу, запоздало подумала, что надо было разогреть еду и для неё, но тревога за кэпа сразу вытеснила посторонние мысли. И Лариус наверняка справится сама…
— Рик в опасности? — ответила она взволнованно, вопросом на вопрос, усаживаясь рядом, но тут же оборвала себя. — Компанию тебе, Ник? Хоть в желудке сарлакка, — мягко сказала девушка. — Что нужно делать?
— Просто быть рядом и не давать мне уснуть, — пошутил штурман. Глаза у него остались серьёзными. — Конечно, не в ущерб работе…
— Я даже не знаю, Ник, — медленно сказала Шер, не сводя с него мерцающих от света датчиков, звёзд и полумрака в рубке, серых глаз. — Может быть, позвать кого-то другого?
И смущённо добавила.
— Я не хотела мешать тебе спать. Мне приснился сон, от которого не помог даже твой маячок…
"Или всё-таки хотела помешать?"
— Я бы не возражал, если бы мне так мешали почаще, — Ник протянул к ней руку, провёл кончиками пальцев по щеке. — Сейчас я изменю курс. А потом мне просто надо будет несколько часов сидеть и ждать окончания прыжка.
— Нет-нет, — помотала она светлой, волнистой от того, что заплетала её мокрой и потом переплела, косой, стремясь изо всех сил сохранить серьёзный вид. — Крепкий сон — это залог здоровья. Я не буду его нарушать…
Боги Корусанта… Рик рискует жизнью, они еле ушли от преследователей, за Дэй, может быть, ещё ведётся охота… А она…
Она в такое время — счастлива…
— Как скоро мы увидим Рика? — взглянула она в сторону штурмана, уже серьёзными глазами. Но, несмотря на все доводы совести, сердце в груди прыгало.