— Нам хорошо, — Шай подняла голову, посмотрела золотыми глазами. — Сегодня хорошо… Только очень одиноко.
Пальцы скатывали из влажной шерсти шарик размером с бусину.
— Одиноко? Почему? — осмотрев помещение он на стул напротив, — на корабле постоянно кто-то есть.
— Мы не знаем корабля, — арконка уронила шарик в кучку таких же шерстяных горошин. — Мы ходили к больному, потому что он звал и просил пить, но потом вернулись…
— Тебе покажут корабль, — Рик кивнул, что-то обдумывая, — найду Вэйми и отправлю вас в пешее путешествие по кораблю. Хотя Вэйми знает, наверное, чуть больше тебя… Ладно, пришлю кого-нибудь. Тебе ещё что-нибудь нужно?
Шай шевельнула длинными пальцами.
— Если у вас есть что-то, что нужно починить…
— Насколько я знаю, нет — капитан отрицательно покачал головой, — всё работает. Могу дать тебе провести ТО бластеров, у нас их собралось около дюжины, и все в непонятном состоянии.
— Да, — Шай явно обрадовалась — бездействие тяготило её. — Мы сделаем. Мы сделаем хорошо.
— Тебя отведут в мастерскую, — Рик поднялся, — пока что жди, постараюсь ускорить этот момент.
Арконка кивнула и снова склонилась над своим странным рукоделием.
Рик вышел из помещения, закрыв за собой дверь и погрузившись в Силу: необходимо было найти Вэйми.
Летанка была в его каюте и, судя по эмоциональному отголоску, пребывала в прекрасном расположении духа.
Вместе с девушкой парень нашёл в Силе отголосок чего-то ещё. Чего-то, что ему совершенно не понравилось. Бросив неодобрительный взгляд на одну из закрытых дверей, парень быстрым шагом направился к себе в каюту.
— Чем занимаешься? — парень с порога задал вопрос летанке, на ходу вынимая бластер и убирая его на тумбу, потом снял браслет.
Вэйми показала ему деку с открытым файлом.
— Читаю.
На пистолет она покосилась, но шарахаться не стала, потом перевела взгляд на самодельное украшение.
— О, тебе как раз по руке.
— Угу, — согласился парень, небрежно бросив браслет стоимостью в несколько кораблей на кровать, — вот только я как-то не привык носить украшения. Боюсь повредить. Что читаем?
— Я разговаривала с Шер, — девушка потянулась за браслетом. — Она дала мне понять, что свободные отличаются от рабов тем, что сами делают выбор и сами отвечают за его последствия… Чтобы делать выбор, надо хорошо представлять, из чего выбираешь, то есть много знать. Вот я и… Читаю материалы по программе обучения для ваших детей. Для свободных, — пояснила она. — Если, конечно, это пожелание — вести себя как свободная — не было просто игрой хозяина.
Парень сел на стол, вздохнув:
— Дать бы тебе в лоб, да толку не будет, — пояснил он, после чего углубился в разъяснения: — На моей родной планете рабство… Это зверство. Мыслящее существо не может принадлежать кому-то, для нас это нонсенс. Очень многое построено на понятии воли. Каждый имеет право своеволия, ограниченного лишь личной моралью и законом. Но я много летал, я вынужден признать, что на некоторых планетах рабство — в порядке вещей, но принять это я не могу. Мне нужен был кто-то, кто будет брать на себя рутинную работу, к которой у меня нет предрасположенности. И я решил, что с помощью тебя смогу подстрелить двух майноков за раз. И человека найти, и сделать мир чуточку лучше. Ответишь на свой вопрос сама?
Вэйми почесала висок кончиком лекку.
— То есть это не игра, — она щёлкнула зажимом, устраивая браслет на головном хвосте. — Значит, буду учиться дальше и больше.
— Учись, — согласился Рик, — но сейчас мне нужно, что бы ты покормила Муху и отвела Шай в мастерскую, она знает, что там делать.
Глава 110
В каюте стояла тишина. Люди, лежащие в обнимку на узкой койке, молчали — но совсем не потому, что им нечего было сказать друг другу. Страх потери и счастливое избавление от угрозы, встреча — слова были не нужны там, где говорят сердца, глаза и губы…
Но уже сказанные слова никак не давали покоя Шер. Слова, вырвавшиеся у Ника так страстно, и с такой горечью… А она даже не предполагала, что сказанное Дженаро может так задеть… А ещё и Тьма… Шер почувствовала, как холод растекается в ней свинцовыми струями. Ник, такой тёплый, такой близкий, мог стать… Кем? Тем человеком в черном из её сна? Шер так спешила успокоить и отогреть Ника, что не давала хода своим страхам. Но теперь картина дорисовывалась подробно. И причина всего этого была связана с ней. Да, и так же неразрывно, как вирус с кардуанской лихорадкой…
Шер перестала сосредоточенно выписывать кончиком пальца на крепком плече штурмана какие-то понятные только ей знаки, и запрокинула голову, пытаясь уловить выражение его глаз.
— Ник, — тихо позвала она. — То, что ты сказал… Это всё, что тебя беспокоит в наших отношениях? Я так боюсь повторения того, что тебя мучило сегодня…
— Ммм? — он открыл глаза. — Беспокоит… Ну, я могу сказать, что меня беспокоит то, что я тебя связываю. Ты могла бы жить в безопасности, и…
Ник явно подбирал слова.
— Но ты сказала, что твой дом здесь, со мной, — он коснулся губами кончика носа Шер. — Значит, беспокоиться надо только о том, чтобы у нас появился собственный дом…
Шер зажмурилась от поцелуя и невольно улыбнулась.
— Щекотно… Это правда всё? — ещё не до конца успокоившись, спросила она. — Возможно, я слишком… — что она "слишком", Шер не сказала, не найдя подходящей замены слову "напориста", заинтересовавшись другим. Нет. не домом, о котором стоило бы побеспокоиться.
— Ты бы меня отпустил, чтобы… не связывать? — в голосе звучало немного напряжённое удивление.
— Был бы Светлым — отпустил бы, — вздохнул штурман. — Потому что ты не моя собственность… Но я, кажется, недостаточно Светлый, чтобы на это пойти…
— Отпускать любимого человека, даже не пытаясь за него бороться… — Шер изобразила знак вопроса на его плече. — Боюсь, в этом вопросе Тьма вызывает у меня как-то больше симпатии… А если бы ты был Тёмным, то каким бы ты был? — её рука замерла, не поставив точку.
— Ты действительно хочешь это знать? — Ник повернулся на бок, заглядывая ей в глаза.
— Хочу, Ник, — ответила она ему серьёзным взглядом. — Мне будет легче не допустить этого… мой зачарованный принц, — улыбка, мелькнувшая на её губах, была слишком слабой, чтобы соперничать с глазами, в которых стыла тревога.
Мужчина медленно повёл головой, словно ему жал воротничок рубашки.
— Тогда очень скоро в тебе не осталось бы ничего от тебя, Шер, — тихо сказал он. — Ты смотрела бы вокруг и видела то, что я хочу. Ты слушала бы других, но слышала их так, как захочется мне. И твои мысли были бы уже не твоими — ты бы думала так, как я тебя научил…
Шер молчала. Раствориться полностью в любимом человеке — это одно, а потерять себя и стать андроидом, которого можно программировать — это было совсем другое. Это было бы смертью.
— А разве я не смогла бы противостоять твоей воле? — с упрямой надеждой спросила Шер.
— Какое-то время — может быть, да, — так же тихо ответил Ник. — А потом — или твоя воля стала бы продолжением моей, или… Тёмные — они, знаешь ли, не терпят, когда им противоречат. Рядом с ними или те, кто поёт с их голоса, или мёртвые.
— И ты бы… смог? — спросила она чуть слышно, всё ещё не веря. А ведь что-то подобное она слышала. В Академии один хвастался своей осведомлённостью, правда, никто не воспринял всерьёз… Да и он сам потом, кажется, куда-то уехал. Получается — не врал…
— Я ведь спросил, действительно ли ты хочешь знать, — это было сказано уже шёпотом. — Был бы Тёмным — не просто смог бы… Это было бы естественно, и никакой другой вариант отношений был бы невозможен… А теперь ты будешь бояться, что я действительно однажды так с тобой поступлю.
Она молча прикрыла ему рот поцелуем, отчасти чтобы не слышать опрометчивых суждений, отчасти…
— Нет. Ник, я спрашивала не для того, чтобы бояться, — худенькая ладошка ласково коснулась седого виска. — Спасибо, Ник, за правду… Наверное, тебе нелегко было рассказать, — задумчиво посмотрела на штурмана Шер, — ну, и — откровенность за откровенность… Не скрою, мне больно было это услышать. Я не знала, что Тьма меняет настолько. То есть знала… Но, понимаешь, когда это касается близкого человека, то трудно поверить, — призналась она, поднимая на Ника взгляд прозрачно-серых глаз. — Но я не отдам тебя Тьме, слышишь? — её руки обнимали его так крепко, словно это могло удержать его, и помочь победить в этой невидимой борьбе между Тьмой и её любовью. — Я тебя вытащу… Мне нет жизни без тебя, Ник. Я буду всё равно пытаться вернуть тебя, до конца …
Вызов комлинка показался таким резким в тишине, последовавшей за её словами. И таким несвоевременным! Но это был её комлинк, а доку так просто не звонят… Шер наступила босой ногой на холодный пол и выловила комлинк среди опустевших чашек. Это была Дэй… Жалобно глядя на Ника, Шер выслушала её и поняла, что их время истекло… Всё как всегда.
— Обед? Тебя уже заставили работать? Это нужно в столовой накрывать, на верхней палубе, — памятуя об очень трепетном, если не сказать больше, отношении кэпа к дисциплине, сообщила Шер. — Подожди, Дэй, я сейчас приду, мы всё сделаем.
Вздох был еле заметным, чтобы его расслышала Дэй, но он был…
Нырять в тепло к Нику, на какую-то секунду, смысла не было.
— Нужно помочь Дэй, — виновато улыбнулась она, отогревая на весу застывшую на полу ногу. — Там обед назревает…
— Мне тут подождать или помочь вам? — уточнил штурман, поднимаясь с кровати.
— Отдохни, Ник, — с улыбкой посоветовала она, мягким движением удерживая его от попытки встать. — Неужели две женщины не справятся с одним обедом, тем более, Дэй всё приготовила уже!
Шер собралась по-солдатский. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы поцеловать Ника и, остановившись на пороге, обернуться на него с влюблённой улыбкой. Сколько лет ни пройдёт, а она, наверное, так и будет видеть его глазами первой, трепетной любви.
"Вот и всё", — думала Дэй, запирая дверь в каюту, которой предстояло стать её домом на неопределённый отрезок времени. Приступ дурнотной слабости настиг её, как и всегда, внезапно. Закружилась голова, всё тело покрылось потом, сердце зачастило, а руки затряслись мелкой дрожью. Захотелось лечь и как можно дольше не вставать. Но суровая закалка и тут не дала сдаться. Дэй сбросила платье, повесила его на стул и рухнула на койку. Всё пережитое за бесконечный день грозило раздавить. Когда стало чуть легче дышать, женщина медленно поднялась и села. Голова ещё кружилась, но сердце уже перешло с галопа в лёгкий кентер.