— А как же тракторный луч? — спросила она не очень внятно, уткнувшись ему в ворот водолазки. — И волосы у меня мокрые…
Но не сделала ни одной попытки отстраниться.
— А вахта у тебя ещё долго? И не надо меня караулить, я не сбегу, — пробормотала она, вздыхая и обнимая его. Это движение было уже настолько естественным, что не требовалось никакой другой причины, чтобы обнять, кроме той, что он — рядом…
Ник молчал, и Шер обеспокоенно подняла глаза. Где он? Что там стоит перед его глазами?
— Ник, — тихо спросила она, поворачивая ладонью его голову к себе. — Ты можешь мне сказать… — она замялась, но всё-таки решилась. — По каким причинам одарённые могут уйти на сторону Тьмы и превратиться в тех… о которых ты рассказал мне, — не сразу нашлись слова.
— По-разному… — ладонь мягко касалась её волос. — Кто-то ищет власти. Кто-то стремится взять реванш за собственные ошибки и неудачи. Бывает, на Тёмную Сторону приводит страх за близких… Это кажется таким незначительным: я же не себе, я другим, я для благого дела! И оглянуться не успеешь, как для других начнёшь делать то, что в страшном сне не приснилось бы…
Шер не вздрогнула, просто сжалась, почувствовав внутри холодный сгусток тоски. Вот оно… И это правда. То, на что намекал тот парень. Про Лорда Вейдера.
— Значит… — каким-то незнакомым голосом отозвалась она. — Значит, наша…наши отношения тебя и удерживают, и, одновременно — толкают на этот путь?
Шер смотрела на него так внимательно, так напряженно, словно боялась пропустить малейшую тень в его глазах, хотя знала, что он скажет ей правду, какой бы беспощадной она не была.
Штурман качнул головой — не то возразил, не то потёрся щекой.
— Нет, Шер… Я ведь говорил уже: мне не всё равно, каким к тебе возвращаться… Даже если ты примешь любым — темным, серым, в крапинку — мне не всё равно, что я тебе принесу, возвращаясь. Наши отношения испытывают меня — да. Но точно так же они испытывают и тех, кто не одарён. Видишь ли, не обязательно быть одарённым, чтобы стать Тёмным. Или не стать.
— Да, наверное… — тихо отозвалась она, потянувшись губами к жёсткой складочке у его рта, — Только у тех, кто не одарён, не такие разрушительные последствия для личности… А я буду твоим вечным испытанием… Тьма бьёт меня моим же оружием, так? — Шер спросила тихо, почти спокойно, только вкус у её слов был пронзительно горек.
— Как всех и каждого, — он поймал губами её губы. И спустя вечность договорил: — Я ведь тоже твоё испытание…
Глава 121
Все вахты Ника, все перерывы между ними так или иначе приближали Шер к Флорну. Именно её, потому что, остальные не ощущали его неотвратимого тяготения так, как она. Почти каждую минуту, и укомплектовывая медотсек нужными препаратами, и проверяя там аппаратуру, и улыбаясь Нику и другим, она чувствовала, как эта планета маячит на её горизонте тёмной точкой может и недолгой, но скорой разлуки…
Шер вздохнула, вспоминая слова штурмана, и шепнула куда-то сквозь переборку медотсека: "Ну какое же ты испытание, Ник? Ты — моя жизнь…"
…Репликатор втянул в себя скормленный ему длинный льняной волос и голубовато засветился. Два литра её крови из подручной органики — это было бы чересчур. И зачем зря бить ресурсы? Для того, чтобы оценить тождество исходника и результата, ей хватило пары миллилитров.
Она задумчиво посмотрела на синтезатор и усмехнулась.
— И ты хочешь сказать, что это моя кровь? Нет, я, конечно, не надеялась, что она голубая, но не такого странного вида же?
"Всё-таки в условиях, когда время идёт на минуты, волосы — не самый лучший образец. Нужно больше времени, чтобы подготовить более подходящий, отдифферинцировав его от посторонних белковых следов, — подумала Шер. — Кровь — всегда вернее".
Уколоть и взять у себя самой стерильную навеску было, может быть, не проще, но куда быстрее. Репликатор поднатужился во второй раз и выдал теперь уже полностью идентичную исходнику тёмно-красную жидкость.
— Когда б вы знали, из какого сора… — пробормотала Шер, вводя себе инъектором репликатора синтетическую кровь. — Точнее, из какого органического сора…
Организм если и заметил "фальшивку", то проглотил её, не подав виду.
— Можете пользоваться, — заключила девушка, поднимаясь и с удовольствием расправляя плечи.
Она ещё раз придирчиво откинула медотсек взглядом. Главное — в нем можно было работать. И работать успешно. Хотя лучше бы — только для профилактики.
Док заблокировала дверь и торопливо зашагала к лифту. Зайти на камбуз, сварить каф — и в рубку…
— Разрешите обратиться, сэр? Курсант Лонели для прохождения лётной практики явилась! — Шер вытянулась в струнку перед штурманским креслом. "Струнка" получилась очень тоненькая и прямая. Вот только каф портил всю картину…
Штурман обрадовался и курсанту, и кафу, и возможности разнообразить вахту. Каф был честно разделён с курсантом, рубка на пару часов превратилась в голотренажер. Ник начал "с Большого Взрыва" — с устройства и расположения проектора луча. Показал, как правильно ориентировать корабль в пространстве относительно объекта, который предполагается поднимать на борт. Как управлять самим проектором. Как рассчитывать мощность, чтобы не втащить вместе с грузом покрытие с посадочной площадки. И ещё кучу тонкостей и хитростей, с которыми ему пришлось столкнуться по долгу службы.
Самые опасные он всё-таки оставил при себе.
Курсант был благодарным слушателем. Своего наставника слушал очень внимательно, вопросы задавал серьёзно и вдумчиво, кое-что из схемы устройства кидал себе на деку, всё время рвался "попробовать самой" всё и везде — с практикой, видите ли, во всё вникается лучше — тактильная и зрительная память у неё, запальчиво умолял не подсказывать, согнулся пополам от смеха, когда чуть не утащил" на корабль вместе с грузом небольшой кусок планеты, но скоро у кадета получилось орудовать тракторным лучом, пусть не как скальпелем, но довольно прилично. И, пожалуй, ни один курсант не смотрел такими влюблёнными и восхищёнными глазами на своего "препода", и не улыбался с такой нежностью.
— А можно ещё? — спросил этот самый курсант с пушистой косой, почему-то обнимая штурмана.
— Что именно "ещё"? — уточнил штурман, уволакивая Шер к себе на колени.
— Пожалуй, что именно этого, — смеясь, она обвила его шею руками и прильнула к штурманскому плечу. — Можешь объяснять дальше, честное слово, я усвою, — заверила она, болтая в воздухе ногами, как девчонка.
— А дальше объяснять в общем и нечего, — хмыкнул штурман. — Дальше только практика. Ну, и нужно учитывать, что луч тянет всё, что попадает в него. Хоть на земле, хоть в воздухе, хоть в открытом космосе. Влетит торпеда — и её затянешь в трюм. Со всеми… кхм… разлетающимися.
— Ну, это как раз понятно, — улыбаясь, произнесла Шер. — И даже очень-очень что-то напоминает, — её поцелуй коснулся зелёных глаз штурмана. — Я тоже попала под его действие, правда? — тихо спросила она, глядя в их глубину, как это было в "Приюте".
"Странно как это всё… — подумала Шер. — Жили два человека, со своими отдельными воспоминаниями. И вот уже у них есть общие…"
Шер вдруг встрепенулась.
— Ник! — обрадовалась она. — Есть же пластика! Она у меня с собой, на корабле. Ты мог опять начать лепить, как в кантине. Ведь тогда, с птички, которую ты слепил, помнишь, тебе сразу стало лучше!
— Помню, — штурман прикрыл глаза. — Да, это скрасило бы мне ожидание.
— Ожидание? — зачем-то переспросила Шер. Она рассчитывала немного не на это, но… — Конечно, ожидание… Я посижу тут тихонько, послежу за всем, а ты пока, может быть, отдохнёшь? — она поцеловала его и соскользнув с колен штурмана, пересев в соседнее кресло. Бросила в его сторону озабоченный взгляд.
— Ник, я подежурю. У меня нет никаких дел сейчас.
" …и нет ничего важнее тебя…"
Крепкий сон — приятное событие, которым может насладиться не всякий. Рик, с постоянными недосыпами, переутомлениями и сопровождающими большую часть жизни кошмарами, мог ощутить всё блаженство, когда ты просыпаешься выспавшимся, спина не болит от неудобной позы, руки-ноги не затекли, а шея поворачивается без предварительных ласк.
Приняв душ и быстро размявшись, он оделся в "домашнее" и, взяв кейс с инструментами, отправился в сторону кухни. В ранний час все должны были спать, кроме дежурного, а значит его трапезу опять никто не заметит.
Капитан улыбнулся своему невольному биполярному поведению. Половину времени он сторонился команды, стараясь всё делать в одиночку и не попадаться кому-либо на глаза, другую страстно искал контакта и желал оставаться в группе. Сейчас была первая половина времени.
Перехватив на кухне что команда оставила, он отправился в отсек, который присмотрел себе для тренировок. До его дежурства оставалось около трёх часов, до прилёта на планету около восьми, до высадки… как пойдёт общение с Квинтом и Джетом.
Зайдя в помещение, он закрыл замок и обесточил его с внутренней стороны. Экипажу лучше не знать, чем занимается капитан в свободное время. Для их же безопасности. Открыв кейс, он извлёк завёрнутый в тряпку световой клинок, подумав о том, что такое обращение было бы, наверное, кощунством для Ордена джедаев.
Он бросил тряпку обратно в кейс, оставшись в руках с одним световым клинком.
Запрещённое оружие… Инструмент воздействия, которым пользовались джедаи на протяжении тысячелетий. Инструмент его… Ему не нужно было вспоминать тот день, он не мог его забыть. Уже восемнадцать лет не мог. Световой клинок не является панацеей от всего, вот что он должен усвоить. Но… это было грозное оружие в умелых руках, в руках же Рика… С какой стороны включается — знает, и ладно. Для начала должно хватить.
Встав в стойку, он мягко обхватил рукоять двумя руками. Пока палец шёл до кнопки активации, через сознание пронеслась целая буря эмоций, вмещавшая в себя почти весь их спектр.
Но когда из рукояти вырвался фиолетовое лезвие, он был спокоен и собран. Рукоять поплыла в ладонях, и он невольно деактивировал меч.