Он виновато усмехнулся.
Тут пришла очередь Дэй растеряться.
— Пломбы стандартные. Металлическая блямба на толстом металлическом пруте.
— Ааа, вот вы о чем, — Мррухс смутился ещё больше. — Знаете, это неловкое чувство, когда тебя спрашивают простое, а ты ищешь в этом сложное. Простите. — Он улыбнулся (со стороны получилось, как будто легонько показал зубы). — Много кто. Точно это может сделать та тварь, что меня сюда засадила, потому что она смогла челюстью остановить четыре летящих на свою голову металлических шара. А это дорогого стоит. — Тогорианец ещё раз мысленно поразился этой твари. Такая сила… — Всё зависит от челюстей и того, как крепко сидят зубы. Я один раз видел, как туккатта пыталась пробить наруч бескаровый. Оставила там кусок от рога.
— Ой мамочки! — глаза Дэй стали круглыми. — Всё вот это вот может оказаться в нашем трюме! Эпичненько, однако, — как всегда, когда волновалась, у бывшего планетолога в речи начинали проскальзывать студенческие словечки, — а у нас такой… падеж народа. Надеюсь только на то, что это никуда не вылезет, — и она нервно поправила красно-белую косынку.
— Ту тварь однозначно убили, — тогорианец попытался сразу успокоить Дэй. — Она была с выводком, что стало с ним, я не знаю. А что, контейнеры подняли без проверки? — немного озадаченно спросил в свою очередь Мррухс.
"Неужели так сильно торопились?"
— В любом случае, животное давно бы дало о себе знать, при такой резкой смене обстановки они начинают пытаться сломать всё подряд, чтобы покинуть незнакомое место. Так что, скорее всего, корабль безопасен.
Спукамас довольно мяукнул и свернулся в клубок на коленях женщины.
— А что за цель у капитана этого корабля? Куда мы летим? — осторожно спросил охотник. — Не подумайте, что я навязываюсь, просто, будучи попутчиком, хотелось бы представлять, куда летишь.
На самом деле куда важнее было узнать цель. У тогорианца уже окончательно созрела мысль попытаться остаться здесь, в этой команде. А значит, нужно было знать, что при этом нужно будет делать.
— Если бы я знала! — улыбка женщины была грустной. — Ближайшее место — Ботавуи, насколько я в курсе, а дальше — не знаю. Я тут почти такой же случайный пассажир, как и вы.
— Такой странный корабль, — тогорианец усмехнулся. — Случайные пассажиры, постоянно забитый медотсек, и такие добрые, поразительно добрые люди… Впервые в таком месте, — он рассмеялся, показав ещё раз клыки. — И это классно.
Постепенно возвращалась речевая привычка выражаться, как грубый наёмник, заработанная в первые годы наёмничества. Когда охраняешь, лучше всего быть грубым и неотёсанным — бояться будут, лишний раз не сунутся. Вот и привязалось. Мешать ему это не мешало, просто иногда представляло не в том свете. Но… По факту, тогорианец мог говорить либо официально, либо так. Нормальное общение давалось ему с трудом и получалось не всегда.
Неожиданно Мррухс увидел, что в медотсеке появился ещё и капитан. Он спал на одной из коек.
— Капитан Монро тоже здесь? — удивился охотник. — В натуре, удивительное место.
— Ага, прям мистика! — Дэй странно рассмеялась, почти со всхлипом. — Пока медблока не было, все были здоровы, как только организовали, так и понеслось… А дамы здесь в самом деле замечательные. Да и кэп со штурманом.
Тогорианец лишь утвердительно кивнул. Говорить что-то в этом случае было лишним — всё и так ясно. Хотя и не понимая, за какие грехи парень так сильно огрёб от кого-то, и что с кэпом, он всё меньше сомневался, что люди тут хорошие. Вспомнилось выражение отца на этот счёт, которое потом, сам того не зная, повторил один из наёмников, с которыми он работал:
«Не бывает однозначно хороших и плохих. Есть разные стороны морали, и точки зрения, с которых ты смотришь».
— А как вы попали сюда, Дэй? — спросил вслух тогорианец, в очередной раз поймав себя на мысли, что обращается вежливо, на "вы".
Женщина приметно вздрогнула, но снова улыбнулась Мррухсу, улыбка должна была означать, что всё порядке.
— Мы возвращались из экспедиции. На корабль напали. Мои мужчины решили спасти меня, наверное, они надеялись выстоять… — женщина вздохнула и подняла глаза вверх, не давая пролиться подступившим слезам, — они все погибли. Я спаслась в капсуле. Кэп принял решение меня подобрать. И вот я здесь. Подрабатываю коком, — снова улыбнулась она.
"Выходит, практически так же, как и я…" — мелькнуло в голове.
— Не стоит мучиться прошлым, Дэй, — Мррухс заметил, что женщина сдерживает себя, чтобы не заплакать. — Прошлое остаётся позади, — чувствовал он при этом себя скверно. Говорить такие слова человеку в глаза, при этом понимая, так хорошо понимая его, и ощущая практически то же самое… Это ужасно. — И не будем о грустном. Простите, что спросил, — он виновато улыбнулся. Хотелось сделать что-то, но он не знал что. У тогорианцев понятие близости отличалось от людского, поэтому просто обнять другого, чтобы успокоить, считалось дикостью.
Тяжеловато было общаться с людьми неформально. Многие темы, на которые тогорианцы всегда говорят прямо, у людей избегались, огибались, потому что они были ранимы. Нет, народ Тогории тоже был раним, но… Он был более строг к себе? Не объяснить.
— Вы отличный человек, Дэй. И отличный повар. И я уверен, что если случается плохое, то случится и хорошее, — Мррухс говорил медленно, подбирая слова. На его языке эта фраза звучала несколько иначе, и значила дословно, что предки посылают как беды, так и радости. Но это другая раса, и стоило трансформировать старую присказку охотников под неё.
— Вы так хорошо всё понимаете… — как всегда при общении с алиенами, Дэй, с трудом подбирала слова, потому что понятия не имела, чем может обидеть (ну, не было у неё до сих пор в знакомых трёхметровых котов), а поэтому была ещё осторожней, чем при общении с людьми, — мне кажется, что вы тоже пережили большое горе — такое сочувствие почти не встречается у баловней судьбы, — она посмотрела прямо в глаза Большому Другу, — и я хотела бы, чтобы у вас было много-много поводов для радости… И ещё, — она не на шутку смутилась, — я не обижу вас, если прикоснусь к вашей руке? Поглажу? Совсем чуть-чуть… У нас так выражают симпатию и поддержку…
Женщина опустила голову и снова занялась поглаживанием коты с искусственными глазами.
Мррухс после слов Дэй не на шутку смутился и удивился. В последний раз к нему прикасалась просто так, успокоить и погладить, Комросса, давным-давно. И он до сих помнил это нежное прикосновение, и считал его проявлением искренней любви, которую болтливая тогорианка демонстрировала очень тонко и скрытно.
"Люди странные…" — обречённо подумал тогорианец. Погладить… Зачем? Неизвестно. — "Нельзя её обидеть, ни в коем случае нельзя. Но… Нет, я так не могу."
— Простите, Дэй, — он смущённо посмотрел в глаза женщине. — Но я не могу, — под шерстью охотник сгорал от стыда. — Это… Это крайне близко… Для меня. Тем более, что… У нас это считается признаком взаимных чувств. А я уже потерял свою половину, — он поник, вспомнив ещё раз всё, что испытал, в первый раз поняв, что потерял Россу. — Но я благодарен вам за искренность и сочувствие. Просто я… Не могу оставить прошлое. Поэтому желаю другим быть сильнее и сделать то, на что сам не способен.
Хотелось добавить, что так устроены все тогорианцы, что они все такие. Но это звучало бы как оправдание. Просто он любил только одну, отдав ей ту частичку души, о которой все говорят, упоминая про любовь. И потеряв её, он потерял и возможность полюбить снова. А что до прикосновений…
Просто хотелось помнить её. Во всем.
После секундного молчания Мррухс улыбнулся.
— Простите за это. У всех свои заморочки. Не воспринимайте близко, на самом деле я не такая плакса. Просто я не могу идти вперёд без неё. Так устроен. А вы, надеюсь, сможете.
— Ну, что вы… — Дэй улыбнулась, — у нас прикосновение всего лишь означает "я тебя понимаю, я тебя поддерживаю". Так делают все матери, чтобы успокоить детей. А плакать… право же, мне кажется… у каждого должно быть право на слёзы. Они приносят облегчение. И было бы неплохо, если бы в этот момент рядом был кто-то, кто поймёт и поддержит. И снова учишься дышать и жить. С какого-то возраста у каждого начинаются невосполнимые потери, но раз уж остались в живых, надо жить. И идти вперёд.
Женщина снова погладила спукамаса. И вдруг совсем без перехода спросила:
— Вы ведь молоды, правда?
Глава 146
Мррухс рассмеялся. Люди так серьёзно относились к этим понятия. Молодой, пожилой.
У тогорианцев было несколько иначе. Существовало понятие взрослого тогорианца, который способен самостоятельно жить, и молодого тогорианца, который тренируется под руководством старших. После достижения взрослости рамки в общении со старшими спадали. Существовали, конечно, нормы уважения к старшим, но деления на "молодого" взрослого и "пожилого" взрослого не было.
Но всё же со временем охотник начал понимать градацию людей.
— По вашим меркам я уже почти прошёл этот возраст.
Неожиданно захотелось выпить. Находясь в паршивом состоянии, болея, Мррухс забыл было о своём грешке, но, выздоравливая, он возвращался к остальным своим привычкам. Алкоголь действовал как успокоительное. Тогорианец был спокоен, но только внешне. Внутри иногда крутились всякие лишние мысли (как сейчас). И алкоголь грамотно их заглушал.
— Но у нас его нет вообще. Я проживу ещё столько, сколько смогу, и пройду свой путь до конца. Но движение вперёд будет без той цели, которую каждый бы хотел поставить перед собой. Я не смогу продолжить свой род, — Мррухс стал мертвенно-серьёзным. — Поэтому иногда я становлюсь ханжой. А в остальном, не беспокойтесь, я буду цепляться за жизнь так сильно, как только смогу. Хотя бы, чтобы держать своё Слово.
Он помолчал секунду, после улыбнулся уголками губ.
— Знаете, вы действительно удивительный человек. Мало того, что Дарас принял вас без агрессии, вы смогли выслушать меня, дать мне выговориться. Это великий дар. Спасибо вам.