аешь, если я умру, от неё ничего не останется. Даже памяти.
— От неё? — Римон поднял бровь. Он бы предложил несколько иной выход. Вообще, он никогда не собирался окончить свою жизнь самостоятельно.
— От девушки, — пояснил Тарди. — Которую убивали, пока я… Спасал тебя.
А вот сейчас хотелось спросить, а чья вообще идея была отправить Римона на это задание. И не он ли, Кайлас, приложил руку к тому, что его нужно было спасать?! Но то ли эль был излишне крепким, то ли Рок перед своей кончиной стал мягкотелым…
— Дерьмо случается, — констатировал он. Наверное, всё же эль. — Только есть одна проблема.
Римон сделал ещё один глоток. После сощурившись посмотрел на Тарди.
— Тот, кто помог мне на Карриде, сгорел в звезде несколько часов назад, — контр был серьёзен. — И вместе с ним ты должен был сжечь все остальное. Иначе… Твоё прошлое тебя выдаст. У тебя не было той девушки. И меня ты никогда не спасал. Тебе не просто нужно это помнить. Тебе нужно вбить себе в голову, что всё, что было до этого — было не с тобой. Ты это понимаешь?
— Я это понимаю, — согласно кивнул пилот. — И я это забуду. Уже совсем скоро.
От него не исходило ни ненависти, ни неприязни. Римона этот немолодой, смертельно уставший человек не винил ни в чем.
— А когда я забуду, мне нужно будет придумать, зачем мне жить дальше.
— Пока забываешь, можешь ошиваться тут, Джеро отличный человек, — Римон усмехнулся собственным словам, — пусть и анкс. Единственное — не питает приятных чувств к Империи и имперцам.
Римон положил на стол рядом с собой банковский чип.
— Тут десять штук, вторую десятку я отдам Джеро, когда окрепнешь — заберёшь остаток. Если что-то понадобится — обратишься к нему же. Местный контингент он знает. Основные посетители вопросов не задают, в лица не вглядываются. Но лишний раз всё равно не отсвечивай. Пока я ещё тут, есть какие-нибудь вопросы ко мне?
— Тогда мы почти в равном положении, — ещё одна усмешка. — С той разницей, что у тебя нет моей подготовки… Что ты собираешься делать потом? Когда сгоришь в своей собственной звезде?
Римон улыбнулся: несмотря на подготовку Кайласа, у него были свои преимущества.
— Не знаю, — честно сказал он, — может, куплю корабль и начну с самых низов. Опять. Может, просто поселюсь на Набу и буду мелким криминалитетом. А может быть, поступлю в Академию на Карриде. Я не строю далеко идущих планов. Они имеют свойство не сбываться. А что, есть предложения?
— Те, кто знал меня, могут не поверить, — пилот закрыл глаза, откинулся на спинку стула. — Они будут проверять… Мне нужно исчезнуть надолго. На год, не меньше. Я даже знаю, куда… Там можно хорошо заработать. Хватит, чтобы купить автохирурга, способного сделать качественную пластику, и чистые документы… Только одному там нечего делать.
— О документах я подумал, — улыбнувшись, произнёс Рок, — галактика огромна, всегда можно достать чистые ID какой-нибудь захолустной планеты. Но мне интересно твоё предложение.
— Однажды мне пришлось выходить из прыжка в аварийном режиме, — Тарди не открывал глаз, но у Римона возникло отчётливое ощущение устремлённого на него взгляда. — Мне стало плохо… Я увидел планету, на которой что-то случилось. Её нет в лоциях, я проверял… Целая планета, на которой ещё никто не бывал с того момента, как погибло её население…
Римон покачал головой.
— Нужны люди, — он взвешивал все за и против, — корабль. Причем корабль с хорошим тоннажем и долгим автономным режимом. В любом случае, нужен медик, желательно археолог. Вдвоём там делать… Целая планета — с непонятной ситуацией на поверхности… Это интересно. Но на экспедицию может не хватить денег. Даже тех запасов, что есть у меня. Нужна команда… Хотя, её можно найти прямо тут.
— Это в любом случае надо обдумать, — в комнате висело ощущение ожидания чего-то. — С большинством заболеваний обученный форс справится сам, с остальным поможет справиться автохирург… А люди и корабль… Поговорим об этом, когда у меня будет больше сил, а тебя перестанут звать Римоном Роком.
— Да, — Римон встал, после залпом допил бокал. — На этом всё. Всего доброго.
Обратный путь до Кореллии Римон не экспериментировал. Выйдя на проторённый торговый путь, он поставил корабль на автопилот и вплотную занялся тем, что занимало значительную часть его жизни. Заметанием следов. Расчёт времени, проведённый в пути, рассчитать "ложный" курс до Нар-Шадда, насильно вбить в навиком точки переход, скрыть следы постороннего вмешательства в системы корабля, отремонтировать сгоревшие узлы, все, что можно починить, не выходя из гипера.
И выспаться.
Через 52 часа он заходил на посадку на Кореллии, вновь возвращаясь в тот уютный мирок, частью которого он так хотел стать, вот только что-то пугало его, пугало прошлое, которое найдёт где угодно, пугало то, что он не приживётся. Он боялся получить ответ на свой вопрос. Узнать, что он не для этой жизни, что Римон Рок с женой и детьми умер во вспышке детонатора на Корусанте, полтора десятилетия назад, а то, что осталось от него, не верило в счастливый конец для себя.
Оставалось дождаться подходящего случая и воплощать задумку в жизнь.
А пока Рок решил как следует оторваться на одном частном заказе Гарриона. Один его старый знакомый, его, а не старика Лова, сделал заказ на модификацию свупа. Старый знакомый был неизменным противником Римона, когда тот участвовал в уличных гонках, лучший среди них так и не определился, хотя лучшими они по определению и не были. Два раза оба доходили до финала, оба раза проигрывали одному и тому же противнику, оба кивали на то, что у победителя байк лучше, оба утешали друг друга за ящиком-другим эля на природе. Хороший был знакомый, сейчас выступал в официальных гонках на карах, и этот, судя по всему, делал либо для души, либо как подарок.
Это была и без того замечательная машинка, «Мобкуйат». Но на то это место и называлось «ТехМастер», что тут всегда могли сделать чуточку, но лучше. Первое, с чего начал Римон — копаться в "мозгах" этого монстра. Всегда необходимо знать, что можно выжать из начинки, тем более что сейчас большинство узлов было завязано на нём. А после очертил круг работ. Сделать тут он мог не особо много, но кое-что мог.
Для начала тестовый прогон систем, изучение графика температур, после чего он начал аккуратно увеличивать мощность репульсоров от номинала. Делалось это по-разному, где-то он заменял силовые установки устройства, где-то проводку, а где-то просто менял ограничители. Главное в гоночном свупе — это не столько мощность, сколько управляемость, а она задаётся одним — сбалансированностью систем. И терять этот баланс в угоду мощности контр не собирался.
Далее шла система охлаждения. Перво-наперво заменить защиту радиатора на более открытую, но так, чтобы любая деталь байка не могла пробить сам радиатор, который, к слову, тоже можно было заменить. Стоявшая по умолчанию модель была хоть и хорошей, но не лучшей. Чуть другая форма ячеек, другой материал — и система охлаждения начинала работать почти в два раза эффективнее, а при замене охлаждающей жидкости это пресловутое "почти" можно было смело откидывать.
Проверка управления, доводка до необходимой, теперь просто жизненно необходимой чуткости усилителя, прогон всех систем, забивание в "мозг" новых данных…
Последний штрих — режим "турбо". На этой машине и так стояли мощные толкательные "носики", но для пущей эффективности или при ярких суицидальных наклонностях пилота тут был режим форсажа. Форсирование двигателей достигалось за счёт увеличения подачи энергии из силовой ячейки и оканчивалось тогда, когда температура двигателя достигала предкритической массы или по желанию пилота. Простое и эффективное средство получить преимущество. После использования форсажа включались дополнительные системы охлаждения, которые остужали двигатель.
Тормозная система тут тоже была, и это означало, что все же гонять на нем его товарищ не собирается. Это радовало.
Спустя двенадцать часов после начала работ Римон завинтил последний винт и, вытерев пот со лба, сделал шаг в сторону, наслаждаясь видом проделанной работы. Нет, машинка почти не изменилась, но это почти… Было заметно только опытному гонщику или технику. Пускай дети занимаются аэрографией, навешивают бессмысленные молдинги, спойлеры и прочую мишуру, которая скрывает истинную красоту свупов.
Мощь, скорость, опасность.
Прежде чем испытать его, нужно было принять душ, а после…
Первый свой вираж Римон заложил на свупе в двенадцать лет, за что был выпорот и сидел неделю дома. Но это ощущение свободы и драйва… Оно наполняло его всю жизнь. Свой сегодняшний первый вираж он заложил по главной улице Коронета, после его вынесло над рекой, на берегу которой он остановился.
Сколько лет прошло? Семь? Или восемь? Старое почерневшее бревно, каким его запомнил Римон, было покрыто мхом, и посреди его росло новое деревце. От столика, который они стащили у фермера, осталось только ржавеющая жердь, торчащая из земли. Тут было тихо, спокойно. Он помнил, за что любил это место. За контраст.
Когда были пьянки, гулянки, музыка на всю ночь или бренчанье гитары. Он так давно не держал в руках гитару… Всё больше рукоять бластера или штурвал корабля…. А наутро тишина, пение птиц, кристально чистая вода, наполняемая ключами, бодрила тело, можно было лечь на берег, лежать и не думать. Ни о чем. Совсем.
Как бы ему хотелось сейчас не думать…
Ни об Аннет, ни о Кайласе, ни о топтуне, который оказался Инквизитором. Ни о ком. Как бы ему хотелось оказаться перед тем лежащим подростком, схватить его за плечи и, тряхнув, крикнуть в лицо…
Остановись! Одумайся! Что ждёт тебя дальше?! Оово?! Раны, боль и утраты?! И что взамен?!
Но этого мальчишки тут не было. Был только он, Римон Рок, контрабандист. Без корабля, без целей, без жизни. И чем он лучше Кайласа? Тем, что не любил? Не терял ничего дорогого? Сломался бы он? Да и сломался ли сам Кайлас?