— Что за конура, — он сам не заметил, что по инерции продолжил озвучивать все свои мысли, — и что за мерзкий вкус, бээээ. Лар… Лари? Лариус, ты меня слышишь?
Последние слова он прокричал, неловко пытаясь сесть.
Тусклого освещения вполне хватило, чтобы увидеть: в "конуре", где от одной стенки до другой вполне можно доплюнуть, он совершенно один. Сесть не вышло — связанные конечности не давали подняться.
— Интересно, — продолжил рассуждать он вслух, — они умеют связывать кушибан?
И, сказав так, принялся расшатывать верёвки. Лапы достаточно легко складывались и могли выскользнуть. Выскальзывать, впрочем, Бус пока не намеревался, скорее просто проверяя возможность на будущее.
Связывать кушибан неизвестные похитители не умели — просто перехватили тонким шпагатом конечности в несколько петель и затянули на узел.
— Отлично, отлично. Теперь понять бы, где я, хм… — Бус заозирался, пытаясь высмотреть, как в комнату предполагалось попасть и, как следствие, как из неё выбираться.
В узкое и недлинное помещение вела единственная дверь в одной из стен.
Она открылась и на пороге появилась ботанка.
— А, уже проснулся? — хрипловато спросила она. — Пить хочешь?
— Мяу, — честно признался кушибан, — мяяяяу!
— В казино ты вполне изъяснялся членораздельно, — усмехнулась та. — Так что можешь продолжать на общем.
— Мя, — повторил было кушибанин, запнулся и попытался сесть, — ну твою дивизию. А если я просто очень умный говорящий зверь? Может, меня научили повторять фразы на общем, как ковакианскую обезьяну?
— Вот мы и посмотрим, какой ты умный, — усмехнулась ботанка. — Дружок, ты в курсе, сколько платят за таких, как ты?
— За кушибан? — Бус нахмурился. — Лет десять назад за меня предлагали жалких пять тысяч. Правда, покупатель и не предполагал, что я разумен, а хотел завести себе милую диковинную зверушку.
— За комок шерсти и пяти тысяч многовато, — ответила ботанка, прислонившись к стене. — А вот за то, что ты умеешь, дружок, заплатят намного больше. Если, конечно, ты не захочешь себя выкупить.
— Мадам, — кушибанин изобразил улыбку, тоже прислонившись к стене, — ну что я такого умею? Я даже шутку про "копать — не копать" не могу к себе применить. Вас интересуют картёжники, или что?
Говоря так, он неторопливо топтался на месте, прислонясь к стене, чтобы не упасть, и пытаясь немного расшевелить верёвки.
— Меня всё интересует, — улыбнулась ботанка. — Карты, рулетка… Любой способ получить доход, который ты и твоя подружка сможете обеспечить.
— Мы простые картёжники, ну право же. Ну, повезло немного, с кем не бывает, — Бус снова сел, посерьёзнев. — Где моя напарница, я могу ее увидеть?
— Вот на таких везучих есть спрос, — усмехнулась ботанка. — За тебя могут дать сто кусков, малыш, за твою подружку вдвое больше. Увидеть её? Конечно, можешь. Как только заработаешь столько же, сколько сделал вчера.
Шестым чувством ли, Силой, или может сам себе надумал, но кушибанин ощущал, что первоначальный вариант "шмыгнуть под ногами ботанки и бежать куда глаза глядят" проигрышный для него и, возможно, опасен для Лариус. Этого допустить Бус не мог и, расслабившись, заглянул в глаза собеседнице, пытаясь потянуться к ней так же, как до этого тянулся к Лариус. Только вместо попытки донести, что он здоров, он пытался внушить, что ему можно доверять. В конце концов, ну каких проблем можно ждать от маленького комка шерсти, пользуясь её же словами? Что, горло кому-то перегрызу? Ну сама подумай, родная.
Попытка прикосновения наткнулась на заунывный мотив, крутящийся в голове ботанки.
"Если бы всё было так просто", — разочарованно подумал Бус.
— Ни кредита. Ни одной датарии даже, пока меня не развяжут, и я не увижу свою подругу. Увижу, что с ней всё в порядке, жива-здорова — тогда и поговорим, — безапеляционно заявил Бус и, балансируя на задних лапах, вытянул передние, приглашая развязать путы.
— Здесь не ты диктуешь условия, малыш, — усмехнулась его собеседница. — Будешь упрямиться — придётся сделать твоей подружке… Что-нибудь. Как насчёт бурной ночи с парой любителей горячих игр? Хотя знаешь, ей ведь даже может понравиться…
— Откуда мне знать, что она вообще жива? — стереотипно заметил он.
Ботанка поднесла к губам комлинк.
— Малыш хочет убедиться, что его подружка жива, — промурлыкала она. — Попроси её подать голос.
Сквозь дверь долетел крик боли. Вне всякого сомнения, кричала наёмница.
— Нет! — прокричал Бус, стремительно чернея. Он почти ощущал боль Лариус. — Не надо, пожалуйста, не надо!
Занимая покорную позу у ног ботанки, он проговорил с еле сдерживаемым гневом:
— Не делайте ей больно. Я буду для вас работать.
— Вот видишь, можешь быть умным, когда хочешь, — усмехнулась та. — Триста кусков за вас обоих, малыш — этого мало для того, чтобы мы не захотели получить все и сразу. Тебе придётся заработать больше для того, чтобы мы согласились отпустить вас и забыть, что вы есть. Насколько больше — будет зависеть от того, насколько умным ты будешь.
Кушибанин нахмурился, пытаясь собрать мысли в кучку.
"Думай, думай быстро, — они могут доить тебя вечность, если ты не придумаешь".
— Я сделаю, что смогу, — запинаясь, ответил он, — всё, что в моих силах. Докажу вам, что я могу выигрывать. Мне понадобится немного времени, чтобы себя подготовить, эти вещи нельзя делать в состоянии сильного стресса. Сразу три сотни я могу не вытянуть. Десять-двадцать. Пятдесят. Нужно настроиться на место. Если смогу немного побыть с ней — будет больше.
Посмотрев в глаза ботанке, он добавил:
— Она помогает мне успокоиться и настроиться получше. Только, прошу, не надо боли. Так гораздо сложнее, так не получится.
— Время? Сколько угодно, — ещё одна усмешка. — Но тебе придётся сначала заработать право с ней видеться. А будет ли ей больно, и если будет — то насколько, зависит от тебя, малыш.
Она выглянула за дверь, закатила в помещение маленькую тележку.
— Здесь вода и немного еды. Чем быстрее ты настроишься — тем быстрее ее напоят и накормят. Давай сюда руки.
Бус послушно протянул лапы ботанке.
Алиенка выгнула запястье, широкий браслет на ее руке выбросил небольшой клинок, которым она перерезала шпагат. Обрезки шнура она собрала, спрятала в карман.
— Отдыхай, малыш, настраивайся.
С этими словами ботанка направилась к двери.
Кушибанин выждал, пока она выйдет, стянул с тележки миску и уставился в неё. Аппетит не шёл абсолютно.
Бус шумно вздохнул, закрыл глаза и прислушался к происходящему. Если всё это не было большой постановкой, и Лариус действительно было больно (а все ощущения Буса подтверждали это), значит, она была рядом. Немногим дальше, чем тогда, когда она забрала его из больницы и послала ему ментальный привет.
Бус ещё раз вздохнул, стараясь унять дрожь в лапах.
"Слишком много адреналина, нервная система находится в состоянии крайнего возбуждения, подстёгнутая инстинктами самосохранения. Болевой порог резко повышен, равно как и скорость восприятия. Добавим учащённое сердцебиение, выработка молочной кислоты в мускулах — всё это в сумме похоже на отключённые протоколы безопасности, позволяя проигнорировать доставляющие обычно дискомфорт факторы в угоду выживанию".
— Понятия не имею, откуда я знаю это, — уже привычно пробормотал себе под нос кушибанин, резюмируя внутренний монолог.
Как ни странно, это помогло. Открыв глаза, Бус удовлетворённо посмотрел на свои лапы: бездонно-чёрный от ужаса цвет сменился тёмно-серым, медленно светлея, что свидетельствовало об эмоциональной стабильности.
Закрыв глаза ещё раз, Бус потянулся в сторону двери сознанием. "Лари? Лариус, родная? Ты здесь? Лари, ответь, пожалуйста".
Глава 205
Лариус действительно была неподалёку — Бус ее почувствовал. Она даже восприняла его обращение — слабый отклик он получил. Но ответа не последовало.
"Лари, всё будет хорошо, — попытался донести до подруги Бус, — всё будет хорошо, только держись. Я вытащу нас. Держись, Лари, слышишь?"
— Держись, вытащу — пробормотал он. Открыв один глаз, он снова осмотрел полутёмную камеру и, сердито ударив по краю миски с едой, добавил, — знать бы, как.
Довольно мерзкого вида содержимое разметалось по стене и полу камеры. Бус по-кошачьи свернулся клубком, уставившись в ползущее по стене бурое пятно каши.
Мыслей не было. Не было совсем. "За периодом крайнего возбуждения следует период слабости, схожий с периодом быстрого сна, попытка мозга осознать происходящее, переработать информацию в новые полезные рефлексы. Понятия не имею…"
— Откуда я это знаю, — снова подытожил Бус. — Что бы на моём месте сделала Лариус? Ненавижу, ненавижу гадать…
"Гадать! Точно!"
От неожиданной мысли, Бус чуть не подпрыгнул.
Вместо этого он встал и, подойдя к двери, посмотрел на брызги бурого варева.
"Она говорила, я тоже умел, надо только понять, как, — Бус почти ощущал, как мысли всё плотнее роятся в его голове, натыкаясь одна на другую, запинаясь и падая. Пришлось прикрикнуть на них, чтобы выстроились в ряд. — Неясная, хаотичная структура. Скорее всего, элементы её гадательного набора имели какое-то значение, сами по себе несли какую-то информацию, привязку к "местности". Однако сам процесс, очевидно, требовал двух обязательных элементов: умение считывать информацию и некий источник энтропии. Лариус просто выкидывала в случайном порядке талисманы из мешочка, что принципиально не отличается от удара по краю тарелки, при условии, что это делает Способный. Возможные качественные отличия: более качественные талисманы, большая "приспособленность" бросающего. Факторы, наиболее вероятно подверженные качественному отличию: длительность охватываемого периода, большая разрешающая способность".
Бус почти ощутил, как где-то над его головой загорается зелёная лампочка с подписью "ответ". Если бы мог, он улыбнулся бы, но эмоции куда-то пропали совсем все.