Очередной выпад Дараса ушёл в пустоту — тви'лекки на месте не было. Она вскочила на основание опоры, держась за неё рукой, и смотрела сверху на разыгравшегося кота.
Животное даже не остановилось — грациозный прыжок вверх, и вот они на одной опоре. Задорно помахивая хвостом, Дарасум-Котэ шёл вперёд, медленно и неотвратимо сокращая дистанцию. Весь его вид сквозил желанием играть.
С той же дикой грацией, неожиданной для разумного существа, летанка увернулась снова, выглядывая из-за опоры.
Животное не отставало — увидев, что жертва ускользает, он рванул вперёд, совершив ещё один прыжок и, решив отбросить все церемонии в сторону, тут же резко наскочил на Вэйми, пытаясь цапнуть её ногу.
Легким толчком девушка ушла в прыжок с сальто, приземлившись в нескольких метрах от опоры.
И снова ни секунды размышлений — как и подобает охотнику, Дарас мчался без передыха за "добычей", пытаясь ее настигнуть. Прятаться уже смысла не было — он сокращал дистанцию раз за разом, речь шла о скорости.
Которую он сейчас и развил, снова спрыгнув, и молниеносно подскочив к летанке.
Девушка отскочила в сторону, пропуская его мимо, и новым прыжком взлетела на аппарель, садясь уже там.
— Я в домике!
Голос Вэйми остановил Мррухса. Он глянул в визор, как спукамас снова прыгает за летанкой, и усмехнулся. Времени Котэ даром не терял.
— Он не мешает вам? — проговорил охотник, поворачиваясь к кораблю.
Вэйми покачала головой, восстанавливая сбитое дыхание.
— Я давно не танцевала, — негромко сказала она. — Он мне об этом напомнил.
— Вы танцуете с грацией птицы и скоростью хищника, — тогорианец окончательно остановился и подошёл ближе, потрепав по уху своего питомца. — Даже спукамас не может за вами угнаться, а ведь это очень быстрый зверь. И очень умный.
— Это очень ненадолго, — Вэйми с улыбкой покачала головой. — Он всё равно быстрее и легче, все время уворачиваться я не смогу… Я в каюту, надо привести там всё в порядок.
С этими словами девушка ушла по аппарели внутрь корабля.
…Это было так непривычно, что подсознание решило на всякий случай объявить тревогу. Шер открыла глаза, щурясь со сна. Рука Ника все так же бережно обнимала её. Птицы… Её разбудил их щебет за пологом. Тянуло прохладой, и ей захотелось снова спрятаться у Ника на груди и подремать ещё немного… ещё чуть-чуть под такой тёплой рукой… Но кожаная коробочка на шее напомнила о себе, когда она сжалась в уютный калачик. Там было кольцо Ника. Что ж, ну не получилось у неё с рыбкой. А было так интересно задумано — найти «случайно» кольцо в рыбёшке… Удивить Ника… Увы. Но рука-то — вот она… Шер, стараясь не разбудить Ника, осторожненько перевернулась в своём спальнике на другой бок, и его ладонь оказалась как раз перед ней. Спальник удалось расстегнуть очень медленно и потому практически бесшумно, потом осторожно протянуть руку к коробочке и достать кольцо. Даже в сумраке палатки в зеленоватой глубине плоского камня родилась искра, вспыхнувшая на его строгих прямоугольных гранях. Отсвет ее задел прозрачно-черную пластину обрамления из малюсеньких камешков и слегка чернёный временем металл. Шер поднесла кольцо к безымянному пальцу Ника.
«Я, Пола Каррада, я, Шер Лонели, перед Звёздами Вселенной беру тебя, мой хороший, чтобы тебе всегда было светло и тепло на твоей дороге, чтобы быть для тебя заботливой и понимающей, чтобы сделать радостными все твои дни, единственный мой…»
Не дыша, очень осторожно и медленно — одарённый мог почувствовать во сне и не такое — она надела кольцо.
Из палатки она выбралась сразу же, улыбнувшись восходящему солнцу. Пытаться заснуть с тем, что у неё творилось в сердце, было пустой затеей…
Костёр ещё теплился, стелющийся дымок относило слабым ветром в сторону. Тишину нарушали только голоса птиц, которые уже успели проснуться. Шер сняла с верёвки совсем сухую, даже тёплую одежду и положила Нику в палатку, а сама переоделась, подкинула сучьев в тлеющие угли и посмотрела вокруг. Цветы раскачивали свои лилово-голубые головки на длинных стебельках, по былинке ползло замысловатое насекомое, отчего та тяжело согнулась… Котелок лежал в траве. Помыть котелок и попробовать сварить каф? Всё равно Ник пока спит. Она обулась и с сомнением подержала в руках бластер — стоит ли? Недалеко. И так безмятежно вокруг…"На Бакране тоже было безмятежно".
Двинуться она решила к тому же месту, где они с Ником причалили. Там можно было и котелок помыть, да и дорогу она помнила. Правда, лес выглядел совсем иначе, чем вчера. Он уже не казался мрачным пристанищем ворнскров, наоборот — лучи солнца играли в дрожащих на травинках радужных брызгах росы. Ночной туман отступал в низины, сдавая свету свои позиции. Сине-голубые и жёлтые соцветия разнотравья, рдеющие россыпи ягод на поляне, бархатная шляпка во мху… и даже влажный слизняк на ней — всё было прекрасным… Душа цеплялась за выхваченные взглядом детали этого раннего утра, и по губам Шер то и дело пробегала улыбка…
Вода, как оказалось, ещё немного поднялась за ночь, но это уже никак не могло изменить ни их положения, ни её настроения. Девушка зачерпнула котелком воды и стала оттирать его дно травой, весело поглядывая на пилотаж разбуженного, и потому сердито гудящего шмеля.
Среди этого мирного утра резким диссонансом прозвучала испуганная трель и резкий, скрипучий крик совсем неподалёку.
Котелок вырвался у неё из рук и ушёл бы в ил, если бы она не выхватила его, опомнившись. Шер оглянулась, напряженно всматриваясь, с какой стороны раздался этот странный крик. Дикий зверь… или крик боли существа, которому нужна помощь? Она сделала несколько шагов, придерживая бластер на бедре, и так и не выпустив свою недомытую посудину из рук.
Глава 209
Среди кустарника сверкнуло яркое пятно. Именно сверкнуло — словно оттуда кто-то запустил солнечный зайчик, если только зайчики дробятся всеми цветами радуги. В ветвях над кустарником раздалось хлопанье крыльев, и оттуда на кусты спикировало… нечто. Гибрид летучей мыши и дракона — кожистые крылья, игольчатые зубы, маленькие глаза, налитые злобой… Выставив когтистые лапы, тварь нацелилась на яркое пятно в кустах.
— Прооочь! — крикнула девушка, так, что показалось, что у самой зазвенело в ушах и бросила в хищника тем, что было под рукой… Не выбирая и не рассуждая, просто желая защитить того, кто должен был стать жертвой.
Она даже попала. Котелок врезался в полуметровое чудище, оно кубарем полетело в сторону, ожесточённо молотя концом хвоста по котелку, потом тяжело поднялось в воздух… И бросилось уже на Шер. Прозвучал уже знакомый скрипучий крик.
Она догадывалась, что разъярённая тварь бросится на неё: отнимать добычу у хищника — поступок чреватый. Впрочем, как и заступаться за человека. Но всё равно, это было неожиданно. Шер в последнюю секунду прыгнула за дерево, срывая бластер с пояса…
Тварь промахнулась, перевернулась через крыло и снова бросилась в атаку. Манёвренностью она могла переплюнуть любой истребитель…
У хирургов хорошая реакция. У полевых — тем более. Секундное промедление крылатого чудища дало ей время. Мышедракона встретил парализующий заряд в упор, выпущенный Шер из бластера твёрдой рукой, но, хатт… с совсем нетвёрдой уверенностью в том, что…
Хищник подавился воплем и рухнул, складываясь в комок. В траву рухнул уже кожистый шар с выступающими костями пальцев и слабо подёргивающимся хвостом. На конце было отчётливо различимо жало, с которого стекала тяжёлая, маслянистая капля.
Из кустов долетела мелодичная трель.
Шер медленно выдохнула. Только теперь по телу пробежал озноб, и её замутило при виде жала, истекающего ядом. А она ещё колебалась… Всё же успокаиваться было рано. Сколько времени пробудет… это в отключке после одного заряда стана? Её опять передёрнуло при взгляде на отвратительное жало. Может, надёжнее просто отстрелить его, чтобы никому, никогда- никогда… Не выпуская из рук бластера — да руки и не разжались бы — Шер обошла монстра, держа его всё время в поле зрения. Просто не смотрела на эту густую каплю. Мысль о том, чтобы подобрать котелок, по которому зверюга била этим жалом, вызвала у неё бурное намерение пищевода отделаться от воспоминаний… Она вздохнула глубоко пару раз и осторожно, потихоньку подошла к кустарнику. Трель, такая же яркая и радужная, как всполох, за которым охотился мышедракон, разжигала любопытство. Хотя бы взглянуть на это чудо… Не забывая о том, другом.
Вцепившись маленькими коготками в ветку, в кустах сидела… сидело… ещё одно нечто, свесив сломанное крыло. От напавшей твари оно отличалось разительно: маленькая, вытянутая, почти птичья головка на длинной гибкой шее, обвитый вокруг ветки длинный хвост без всяких признаков жала, широкие переливчатые крылья — и чешуя, похожая на крохотные осколки разноцветных зеркал. В тени она переливалась матовыми радужными разводами, на солнце — ослепительно сверкала.
Существо прильнуло к ветке, стремясь слиться с ней, сделаться как можно незаметнее, но яркий блеск радужной шкурки и свисающее крыло выдавали его с головой.
— Звёзды… — тихонько охнула Шер, осторожно и медленно, чтобы не испугать существо, отдвигая ветки. — Не бойся, пожалуйста, ты же ранена…Или ранен? Я не знаю, как тебя зовут… Вот Барракуда, наверное, знает. Я тебя не трону, я помогу тебе, — девушка осторожно протянула руку с раскрытой ладонью. — Я тебя вылечу… Не бойся… "Создадут же Звёзды такое…Такое нежное и яркое… Которое никуда не спрячется ни от кого. Как же оно защищается?"
Ящерка закрыла глаза и притворилась мёртвой — перестала дышать. Но зеркальная шкурка над острыми лопатками слегка вздрагивала в такт ударам крохотного сердца.
Шер, почти не дыша, коснулась пальчиком ее кожи и осторожно провела по ней, стараясь успокоить зверушку.
— От меня тебе не нужно защищаться, — тихо проговорила она и снова подставила ей свою раскрытую ладонь, легонько направляя ящерку пальцем, которым поглаживала. — Иди скорее, радужка… — она постаралась вложить в свой голос, в прикосновения, даже в мысли — самое своё доброе тепло, как от сердечной улыбки. Животные не понимают улыбки, у них свои её эквиваленты… Но как-то ощущают настроение тех, кто к ним пришёл с добром.